Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925) - Рафаил Мельников

"Андрей Первозванный" на достройке. 1909 г.

25 котлов Бельвиля на корабле установили еще в 1907 г. машины в основном были смонтированы летом 1908 г., но корабль продолжал задерживаться из-за неготовности систем, устройств, оборудования, брони и артиллерии. Во всем повторяя неурядицы долгостроя, новый броненосец, ставший по классификации 1907 г. линейным кораблем, неудержимо старел и подвергался износу, не успев еще оторваться от заводской стенки. Как и прежде виной всех задержек оставались переделки и прежняя академическая неторопливость МТК. Давали себя знать и срывы сроков поставок контрагентами. Особую головную боль составляли последствия самого, может быть, революционного (не считая американских мачт) решения МТК об отказе в проекте от применения бортовых иллюминаторов в корпусе. Цепь вызванных этим решением неудобств оказались почти непреодолимой. Лишенные освещения и вентиляции бесчисленные отсеки огромного корабля, превратившие в темные душегубки, ухудшали условия работы и задерживали их выполнение. Затруднялось и освоение корабля экипажем. Жить и работать в душегубках люди не могли, а потому задерживался переход команды на корабль и размещение в своих каютах офицеров.

Но командир капитан 1 ранга А.Ф. Шванк (род. 1863 г.), не считаясь с недостатками вентиляции (ее пришлось дорабатывать еще несколько лет) с апреля решил начать предъявление техники, вооружения и механизмов, созданной к тому времени постоянной "Комиссии для приема и испытаний вновь строящихся и ремонтируемых судов". Созданная в 1909 г. комиссия обеспечивала более внимательную, планомерную и скрупулезную приемку, чем прежние, временно назначавшиеся. Этому способствовало и назначение А.Н. Крылова в январе 1908 г. и. д. Главного инспектора кораблестроения, а в октябре — одновременно и временной обязанности председателя МТК. Правда, и он не мог уделять должного внимания достраивавшимся додредноутам.

Показательно, что и в своих воспоминаниях А.Н. Крылов о них не упоминает. Возможно, именно потому, что выдающийся ученый, став автором перебронирования этих кораблей, не решался взять на себя инициативу вооружения их современными 50 или 52-калиберных 305-мм орудиями, с заменой ими всей 203-мм артиллерии. Еще более от подобных замыслов был далек товарищ Морского министра (в 1909–1911), сделавшийся затем министром опытный царедворец И.К. Григорович (1853–1930). Его дневниковые записи проблем дредноутов вовсе не касаются.

Увы, смелые решения упорно "не шли" к этим кораблям. Равнодушно как это видно, из письма А.Ф. Шванка А.Н. Крылову от 9 марта 1910 г., товарищ морского министра И.К. Григорович подтвердил своим мнением достаточность двухнедельного срока вооруженного резерва перед переходом в Кронштадт. Командир же считал, что этот срок должен быть не менее одного месяца. Только при этом условии, переведя команду на корабль к 1 июля и заранее приняв многие механизмы (котлы ждали этого уже три, а главные машины 1,5 года!) можно обеспечить их охрану и подготовить корабль к переходу. А.Н. Крылов, по-видимому, поддержал командира: в согласии с его договоренностью со строителем В.Я. Афонасьевым и временным начальником Адмиралтейского завода М.К. Яковлевым (род. 1851 г.) корабль вступил в вооруженный резерв (и поднял флаг) 1 июня 1910 г. Осадка ахтерштевнем составляла 7,09 м, форштевнем — 7,24 м, а команды было 255 человек.

В строевом рапорте командира Алана Шванка значилось всего пять строевых офицеров. В чине старшего лейтенанта были старший офицер Михаил Алеамбаров, старший артиллерийский офицер Владимир Свиньин и минный офицер Владислав Сипайло. Мичманы Николай Крузенштерн (1884–1945, Германия) и Владимир Огильви значились исполняющими должности: один — ревизора, другой — ротного командира. Капитан Иван Дыбовский состоял в должности старшего судового механика, исполняющими должности трюмного механика был подпоручик Даниил Славолюбов, старшего судового врача — надворный советник, участник обороны Порт-Артура Яков Кефали. 14 июля лейтенант Владимир Витгефт 2-й был записан младшим артиллерийским офицером, а мичман В. Огильви из первого состава — штурманским.

11. Приемки и сдачи

С 1 июня по 1 июля 1910 г., стоя у Галерного островка в вооруженном резерве, продолжали сдачу механизмов и установок по артиллерии и минным частям, готовили компасы, проверяли рулевое устройство. Приняли комиссией кормовую динамомашину, кончали установку артиллерии и приборов управления в боевой и дальномерной рубках. 1 июня сдали одну из главнейших бытовых систем — водопровод. В действии проверили и паровое отопление. 14 июля командир Шванк, как и было запланировано (опасались низкого уровня воды в Финском заливе), в 6 час. 39 мин. утра приказал поднять вымпел и начать кампанию. В 6 час. 40 мин. подошли 7 буксирных пароходов: портовые № 3 и № 6, "Охта", "Россия", "Александр", "Слон" и лоцманский "Силач". С их помощью оттянулись от стенки и, имея осадку ахтерштевнем 7,75 м, форштевнем 7,62 м, отошли кормой вниз по течению. Против р. Екатерингофки (ниже Балтийского завода), с помощью пароходов развернулись и в 7 час. 55 мин. пошли в морской канал. Каналом шли с 8 час. 10 мин. до 8 час. 58 мин. Пары поддерживали в 15 котлах. В 10 час. 15 мин., миновав открытую часть фарватера, вошли на Малый Кронштадтский рейд и семью выстрелами салюта обменялись с крепостью. В 11 час. 30 мин. у бочек Большого Кронштадтского рейда отдали буксиры, спустили лоцмана и пошли на мерную линию для испытания главных машин.

За время с 12 час. 50 мин. дня до 5 час. 10 мин. вечера, имея под парами уже все 25 котлов, сделали на мерной линии 8 пробегов. При скорости от 12 до 16,1 узла машины развивали мощность до 11 000 л.с. Возвращение корабля с первого испытания команды всех кораблей, стоявших на Большом рейде, приветствовали криками "ура.". Это был и в самом деле большой успех нового судостроения: в отличие от прежней практики долгой Кронштадтской подготовки, корабль, пришедший с завода из Петербурга, сходу ушел на мерную линию и блестяще провел первое испытание.

Подняв флаг, корабль стал принадлежать флоту. Задачи боевой подготовки требовали налаживания в кратчайший срок уставного порядка службы и выходов в море, что было несовместимо с присутствием на корабле больших масс "вольных" мастеровых и во множестве совершавшимися на корабле монтажно-сборочными наладочными, а кое-где и корпусными работами. Затяжные стоянки для ведения работ "размагничивали команду, мешая нормальной организации службы и боевой подготовки. В стремлении примирить эти две стихии, командиры пытались убедить начальство в необходимости ускорить достройку, увеличив время как на плавание, так и на состояние вооруженного резерва. Оказалось, однако, что на пути возрождения флота может встать и новое рожденное революцией 1905 г. учреждение — Государственная Дума. Заблокировав принятие новой судостроительной программы, она руками своего бюджетного комитета ограничивала и расходы на плавание, и достройку кораблей. Теперь думская бюрократия заняла место доцусимской.

Особенно душил корабли некомплект команды. Для ее восполнения на "Андрее Первозванном" перед испытаниями, как можно судить из строевого рапорта командира от 14 июля 1910 г., поступили 68 матросов с "Громобоя", 31 — также с достраивавшегося крейсера "Паллада", 201 — с транспорта "Океан". И все же состав команды при входе корабля в Среднюю гавань — всего 583 человека — был далек от штатного. Людей не хватало даже для надзора за помещениями и механизмами. Огромно-необъятным оставался и перечень незавершенных работ, которые в сложившихся условиях грозили затянуться по крайней мере, на год. Во всей своей неприглядности в летнюю жару явили себя проблемы вентиляции и отсутствие бортовых иллюминаторов. Соображения о необходимости их установки и заказе 48 переносных вентиляторов командир Шванк представил Морскому министру еще 29 июля 1910 г.

12-дюймовая башенная установка линейного корабля "Андрей Первозванный" в цеху С. -Петербургского Металлического завода

После осмотра водолазами состояния подводной части корпуса корабля, 17 июля вошли в Александровский док. 20 июля, встав на кильблоки, приступили к прорезанию в подводной части корпуса отверстий трюмной системы, заделке отверстия упраздненного носового минного аппарата. Окраску подводной части корпуса задерживало оказавшееся очень трудоемким выбивание кильблоков, мешавших окрасочным работам. Первая постановка в док. как это почему-то случалась и с другими кораблями (крейсер "Громобой" во Владивостоке, броненосец "Император Александр II" в Кронштадте в 1903 г.) оказалась неудачна. Корабль при посадке на блоки получил четыре вмятины, из которых одна имела стрелку прогиба обшивки величиной до 70 мм, а другая — прогиб флора со стрелкой до 89 мм.

Беспокойство вызвало и сильное нагреванием обшивки корпуса под конденсационными цистернами. Исправлять пришлось по гнутый вал рулевой машины. Завершали согласование орудийных установок 305-мм орудий, но в казематах такая работа задерживалась неполучением прицелов. Краны для ростерных шлюпок Путиловский завод обещал прислать только в августе. С доставкой рулевого электродвигателя запаздывал и ревельский завод "Вольта". Не были готовы приборы управления артиллерийским огнем, элеваторы подачи 120-мм патронов, система ручной подачи снарядов, погрузка мин Уайтхеда, шлюпки, такелаж, лежавшие на ответственности Петербургского порта. Тогда же в доке по опыту проведенных испытаний Франко-русский завод шаг гребных винтов уменьшил с 5,72 до 5.56 м.