Новая Зона. Тоннельная крыса - Татьяна Бурносова

– Чтоб тебя… – прошептал с негодованием капитан. Все-таки да, прав он был насчет пацана. Надо бы с ним поаккуратнее. Если что, то и в лоб слегка.

Наверху затихли, очевидно, прислушиваясь к доносившимся изнутри кунга звукам.

Снифф быстро взглянул на светящийся циферблат часов. Всего-то три часика и поспал… Ну и что теперь делать? А вот что: пробежав на четвереньках к двери, он быстро задвинул приваренный засовчик. Конспираторы, блин… И Зануда еще этот – ныл-ныл о том, как опасен Квазиморда, а сам сходил по нужде и даже дверь за собой не закрыл! А если бы на крыше сидел некто разумный?

А с другой стороны, почему это вдруг Снифф решил, что на крыше сидит неразумный? В обычной Зоне, по рассказам брата, многие твари как минимум полуразумные, а тут неизвестно что завестись могло. Хотя лучше, конечно, чтобы там кто-то безмозглый рыскал.

Тем временем ночной гость снова оживился, застучал когтями, запыхтел.

– Кто там?! – послышался с пола встревоженный шепот. Проснулся проводничок, надо же.

– По крыше кто-то лазает. Ты чего дверь не закрыл?!

– Забыл…

– Хорошо, что он до нее не добрался. А то проснулся бы ты в чужом брюхе.

– Может, кошка, – буркнул Зануда.

Словно для того, чтобы показать, что никакая он не кошка, гость тяжело стукнул по крыше.

– Тут никаких горных баранов не водится? Ягуаров, леопардов? Медведей, может быть?

– Да хрен их знает, кто здесь водится, питерский!

– Не понял. Это ты у меня проводник или я у тебя?!

– Да я ж только раза два… – Зануда осекся, громко сопя. – Я ж говорил, тут никто не знает, что завтра выползет. Из зоопарка еще всякое поразбежалось, да и вообще Москва, тут разные дебилы и обезьян, и крокодилов держали…

– Что-то толку от тебя ни на грош, – мрачно сказал Снифф.

Нет, внутри они были в безопасности. Окна-лючки у кунга задраены изнутри, через вентиляционную решетку не пролезешь, крышу вскрыть – проблематично, даже если когти толковые… Дверь тоже, по идее, выдержит.

Садануть через потолок в ночного гостя? Пули, конечно, пройдут, но не видно же, куда стреляешь, а раненая тварь может оказаться куда опаснее здоровой. Этак-то повозится, поймет, что консервы открыть нечем, и свалит с рассветом. Эх, жаль, Квазиморда ушел – он бы подсказал.

– Давай через потолок стрельнем, – предложил из темноты Зануда. Голос подрагивал, боится, видать.

– Я тебе стрельну…

– Не сидеть же так! – всхлипнул Зануда.

Этого еще не хватало…

– А что тебе не нравится? Пожрать можешь на ощупь… Кстати, почему на ощупь?

Снифф нашел портативную плитку, зажег конфорку. Красновато-голубой огонь осветил внутренность кунга и сидящего на матрасе Зануду, который сжался в клубок, обхватив руками колени.

Что-то с ним было не так. Ну вот стопроцентно не так… И не в том смысле, в каком думал про сталкера Снифф…

Твою ж мать!

– А сейчас, – стальным голосом произнес капитан, – не смей мне врать. Соврешь – выкину через дверь наружу, заодно и посмотришь, кто там к нам пожаловал. Тем более мне твою ложь раскусить – раз плюнуть.

– Чего ты?! – окрысился Зануда.

– Ты ж не пацан, так?! Колись быстро!

– Не пацан! Не пацан! – взвизгнул сталкер. – Ну, да, да! И не Зануда я… Зануда – это Матвей, я у него отмычкой был… была…

– И как тебя звать, порочное порождение тьмы? – осведомился Снифф.

Наверху притихли, гость снова слушал, что там такое происходит. Может, даже понимал. Хихикал, поди.

– П-паштет… А вообще – Зина…

– Только паштета из Зины мне и не хватало. Значит, я к Матвею Зануде шел, а пришел к тебе?

– Ну да… Он напился, а я думаю, чем я хуже, тем более работы нет, денег тоже нет… Надоело так…

– А в Зоне-то ты была хоть раз?

– Да ты чё! Даже два! – обиженно отозвалась Зина Паштет. – Н-недалеко, правда… Вот как раз тут и была, на Больничке… Даже артефакт нашла, вот!

– И что дальше собиралась делать? Удрать?

– Не зна-аю…. – неожиданно разревелась отмычка. – Мне деньги нужны! Меня Матвей убьет теперь… и другие тоже убьют, меня тут никто не лю-убит!

Капитан посочувствовал бы, но как-то не получалось. Зато наверху по-прежнему молчали. Родственная душа, что ли? Тоже никто не любит бедного монстра?

– И что мне, блин, с тобой делать?

– Не знаю-у… Только если ты меня насиловать станешь, я тебе, сука, сонную артерию перекушу!!!

Снифф бессильно опустился на пол рядом с плиткой и расхохотался. Он смеялся, утирая слезы, так громко, что ночной гость наверху снова затопал, потом тяжело спрыгнул наземь так, что кунг качнуло, и куда-то заторопился, треща ветками. Видимо, решил, что подобных кретинов даже есть противно.

– Чего ржешь? – обиделась отмычка.

– Насиловать… – с трудом пробормотал Снифф. – Ты себя в зеркало видела?! Не, ну маникюр тебе сделать, макияж, рожу там почистить, с волосами что-то сотворить… А так я… я лучше… я Квазиморду…

Капитан окончательно забился в конвульсиях, а отмычка неожиданно еще более обиженным тоном заявила:

– Не очень-то и хотелось!

После чего накрылась куском полиэтилена и затихла, что-то неслышно бормоча.

Снифф отдышался, хлебнул из фляги.

Дурак ты, дурак, капитан Сниферов, подумал он. Все-то у тебя через одно место. Единственный провожатый, которого нашел, – даже не сталкер, а подстава. С которой теперь неизвестно чего делать. И назад не отправишь, и здесь не оставишь, и с собой вести бессмысленно – притом что по карте-то он дойдет, если не встретится на пути ничего непредвиденного. А встретиться оно может, ибо Зона. Где такому лоху, как он, без проводника – никак…

Хорошо хоть тварь с крыши убралась.

Прислонившись спиной к борту, Снифф погасил пламя конфорки и закрыл глаза.

11

Продюсер зря времени не терял.

Утром он вызвонил Упыря по заранее оговоренному номеру и пригласил всех срочно к себе. Есть, дескать, новости.

Упырь намекнул, что парни после вчерашнего несколько устали, и вот так подскакивать ни свет ни заря и куда-то мчаться – для усталого человека вещь довольно нежелательная. Ну, если только речь не идет о поправлении здоровья.

– Я вас понял, – без малейшей паузы сказал Михайловский, демонстрируя недюжинную сноровку и человеколюбие. – В таком случае вот тут под окном ресторан и сауна «Клевер». Это хорошее заведение для поправления здоровья?

– Замечательное.

– Через час жду вас там. А… э-э… какие-то особенные пожелания…

– Вы про девок, что ли? Нет, их не надо. И это… – теперь уже замялся Упырь. – Ассистента своего не берите. Парни не поймут.

– Не буду, – пообещал продюсер.

Приехали все те же Аспирин, Соболь и Сантехник, да еще подтянулся Бармаглот, которого Упырь тупо встретил по дороге. Отчего не взять хорошего человека попариться на халяву?

По пути к сауне Упырь рассказал все приятелю. Бармаглот изъявил желание поучаствовать, благо дел у него не имелось никаких, а перспективы светили довольно заманчивые.

– А то больно смотреть, как мы, старики, прозябаем, – поделился он. – Я вот прикинул: нас же тут понаехало жуткие сотни, я уж не знаю, кто там в лавке остался… И сидим, ждем чего-то. Боимся, что ли? И не трогает нас никто особо, хотя ходят со значительными мордами и вояки, и полиция, и ооновцы… Я знаешь что думаю? Что они сами ждут, пока мы туда начнем лазить. Носить чего-то… У них же, по сути, вся структура накрылась, сидят без дела, а про ученых я совсем молчу. После того как военсталкеровские группы перестали засылать, им изучать-то нечего. Вчера, не поверишь, какой-то кекс из юниоров сдал «золотую медаль». Взяли за хорошие деньги и еще просили!

«Медалью» именовался малопонятный артефакт: золотистый кругляшок с неровной, словно оплывшей поверхностью. Находили его довольно часто, валялся он чаще всего рядом с навеки почившими терминалами оплаты мобильной связи и не отличался никакими аномальными функциями. Малость светился в темноте разве что, а так – железка и железка, даже сплав вполне банальный… Упырь как-то поинтересовался составом, да тут же и забыл. И вот поди ж ты, за хорошие деньги уже берут. А таскают их вчерашние отмычки, которые в отличие от своих опытных наставников или храбрости имеют больше, или мозгов поменьше…

Упырь с грустью подумал, что его заначки заканчиваются. Даже его доля с бриллиантов, полученная после запутанной истории с упавшим в чернобыльской Зоне самолетом, когда ему пришлось выволакивать из самого пекла пассажиров с детьми, давно истрачена [4]. Так что продюсер появился как нельзя вовремя… А если по пути удастся еще и питерского крысолова найти, совсем хорошо. Почему-то очень уж Упырь за этого крысолова волновался.

Продюсер не подкачал.

В запотевших кувшинах янтарно желтело ледяное пиво, на тарелках сочились жиром копченые рыбины, краснели посыпанные укропом раки, на большой сковороде аппетитно шкворчали и распространяли острый запах некие разнокалиберные колбаски. Сам Михайловский сидел уже на кожаном диване, завернутый в простыню, и Аспирин, размахивая бокалом, красочно рассказывал ему жуткую историю, как он в одиночку отбивался от трех химер и всех положил буквально последними патронами.