Скоморошины - Сборник Сборник

* * *

Богатый купец часто зазывал к себе всяких людей, поил, кормил, угощал: только коли кто скажет ему противное – того непременно поколотит. Раз зазвал он к себе ямщика. Тот отпряг лошадей, вошел в хоромы и после долгого угощения сказал: «Довольно, хозяин! Мне пора ехать». Купец давай его бить, так что ямщик едва вырвался и стал запрягать лошадей. Купец за ним. Ямщик нарочно начал дугу вкладывать кольцом назад. Купец закричал: «Не так вкладываешь!» А ямщик давай его бить да приговаривать: «Не твое дело указывать! Не твое дело указывать!»

* * *

Овдовел мужик, пришлось самому хлебы ставить. Вот он замесил в деже[186] тесто и вышел куда-то. В сумерках воротился, хотел было вздуть огонь, как услышал, что кто-то пыхтит; а это хлебы кисли. «Недавно, – думает себе, – ушел, а кто-то уж забрался в избу!» – и впотьмах наступил на кочергу. Она ударила его в лоб, он закричал: «Сделай милость, не дерись, ведь я тебе ничего не сделал!» – а сам ну пятиться вон из избы. На беду нога разулась, и мужик при выходе прихлопнул оборку[187] дверью и упал. «Батюшка, отпусти! Не держи меня, право слово – ничего тебе не сделаю!»

* * *

Трое прохожих пообедали на постоялом дворе и отправились в путь. «А что, ребята, ведь мы, кажется, дорого за обед заплатили?» – «Ну, я хоть и дорого заплатил, – сказал один, – зато недаром!» – «А что?» – «А разве вы не приметили? Только хозяин засмотрится, я сейчас схвачу из солоницы горсть соли, да в рот, да в рот!»

* * *

Прибили одного дурня ночью и стали ему на другой день смеяться. «Ну, – говорит он, – молите бога, что ночь была светлая, а то я выкинул бы вам штуку!» – «Какую, скажи, пожалуй!» – «Я бы спрятался!»

* * *

Заприметил солдат, что у хохла в сенях висело под коньком пуда два свиного сала в мешке: прорыл ночью крышу, стал отвязывать мешок, да как-то осклизнулся и упал вместе с салом в сени. Хозяин услыхал шум и вышел с огнем: «Чого тоби треба?» – «Не надо ли тебе сала?» – спрашивает солдат. «Ни, у мене свого богацько!» – «Ну так потрудись, навали мне мешок на спину». Хохол навалил ему мешок на спину, и солдат ушел.

* * *

Поехал молодой мужик на промыслы, а жена пошла его провожать; прошла с версту и заплакала. «Не плачь, жена, я скоро приеду». – «Да разве я о том плачу? У меня ноги озябли!»

* * *

Старуха-мать ругала мальчишку, чтоб он не ходил на реку купаться: «Ну, курвин сын, смотри, коль утонешь, так и домой не ходи!»

* * *

Два солдата шли домой на побывку; шли, шли – дело-то было зимою – и набрели на мерзлого человека. Один говорит: «Вот беда!» Другой ему: «Что за беда? Это бог клад дает!» Отрубил у мертвого ногу и положил ее в ранец со всем с сапогом. Пришли они в большое село, сговорились промежду себя и выпросились один у богатого мужика на ночь, другой – у его соседа. Тот, что ночевал у богатого мужика, собрался рано-рано, только светать начинало, подбросил на полати отрубленную ногу и ушел потихоньку. Погодя немного приходит его товарищ, стучится в избу и кричит: «Вставай! Солдату долго спать не приходится; пора в поход идти». – «Да его здесь нету, – говорит хозяйка, – видно спозаранку ушел». – «Вот те на, что выдумала, как же он про меня-то забыл?» Тотчас вошел солдат в избу, бросился на полати, искал-искал и нашел отрубленную ногу, вытащил ее. «А это что?» – говорит. Хозяин с хозяйкою перепугались: «Батюшка! Знать не знаем, ведать не ведаем; ни душою, ни телом не виноваты». – «Врете вы, воры! Польстились на солдатские деньги, да и зарезали: вот так-то вы нашего брата прохожего обираете да свои карманы набиваете – с того и богатеете! Да что с вами много разговаривать! Пойду к сотскому и заявлю; пускай это дело суд разбирает». Мужик чуть не в ноги кланяется солдату: «Служивый! Батюшка! Нельзя ли как помириться?» Принес ему штоф водки, потчует, а сам все упрашивает. Солдат как выпил, еще пуще зашумел. «Не погуби, родимый! – просит мужик. – Хочешь полсотни взять?» – «Как бы не так! С убитого ты, чай, целую тысячу заграбил; давай пятьсот, в убытке не будешь! Коли дашь – все шито да крыто, а не дашь – на себя пеняй!» Нечего делать, заплатил ему мужик пятьсот рублев. «Давай еще на придачу лошадь с телегой». Мужик и на том не постоял. Вот солдат сел в повозку и поехал в путь-дорогу; нагнал своего товарища, что вперед-то ушел, и говорит: «Здорово, земляк! Не подвезти ли?» – «Что, как дело?» – «Да ведь я ж тебе говорил, что бог клад дает».

* * *

Мужик позвал соседа на обед и поставил на стол щи с говядиною. Гость захватил себе весь кусок говядины и говорит: «Ну, брат, что зацепил – то и бог дал!» А хозяин похлебал, похлебал щей, да потом ухватил гостя за волосы и давай таскать: «Ну, брат, что зацепил – то и бог дал!»

* * *

Какой-то мужик купил полуштоф вина, выпил зараз – ничего; купил еще косушку – все не пьян; выпил еще шкалик – и опьянел. И начал тужить: «Зачем покупал я полуштоф да косушку? Лучше б прямо купил шкалик – с него б меня и так разобрало!»

Скоморошины

Приводятся тексты из сборников К.Данилова, А.Гильфердинга, М.Чулкова, А.Соболевского, собранные в XVIII и XIX веках.

Усы

Эй усы, усы проявились на Руси,Проявляйся усы за Москвою за рекой,За Москвою за рекой, за Смородиною.У них усики малы, колпачки на них белы,На них шапочки собольи, верхи бархатные,Ой смурые, кафтаны, полы стеганые,Пестрединные рубашки, золотны воротники,С напуском чулки, с раструбами сапоги,Ой шильцом пятки, остры носки,Еще окол каблучка хоть яичком покати.Собирались усы во единый круг,Ой один из них усища-атаманища,Атаманища он в озямище,Еще крикнул ус громким голосом своим:«Ой нуте-тка, усы, за свои промыслы!Вы берите топоры, вы рубите вереи.[188]За Москвою за рекою что богат мужик живет,Он хлеба не сеет, завсегда рожь продает,Он пшеницы не пашет, всё калачики ест,Он солоду не ростит, завсегда пиво варит,Он денежки сбирает да в кубышечку кладет.Мы пойдемте, усы, разобьемте мужика.И вы по полю идите не гаркайте,По широкому идите не шумаркайте,На забор лезьте не стукайте.По соломушке идите не хрястайте,Вы во сенички идите не скрывайте,Во избушку идите, всё молитовку творите».Ой тот ли усища-атаманищаОн входит в избу, сам садится в переду,Ничего не говорит, только усом шевелит,По сторонушкам он посматривает.Нанырялась, нашвырялась полна изба усов —Ой на печи усы и под печью усы,На полатях усы, на кроватушке усы.Ой крикнул ус громким голосом своим:«Ой ну-ка, хозяин, поворачивайся,Поворачивайся, раскошеливайся.Ты давай нам, хозяин, позавтрикати».Ой хозяин тот несет пять пуд толокна,А хозяюшка несет пять ведр молока.И мы попили, поели, мы позавтракали.«Ой ну-ка, хозяин, поворачивайся,Поворачивайся, раскошеливайся.Ты давай там, хозяин, деньжоночки свои».Ой хозяин тот божится: «Нету денег у меня»;А хозяюшка ратится: «Нет ни денежки у нас»;Одна девка за квашней: «Нет полушки за душой»;А дурак сын на печи он свое говорит:«Ах как-то у батьки будто денег нет,—На сарае сундук во пшеничной во муке».Ой крикнул ус громким голосом своим:«Ой нуте-ко, усы, за свои промыслы!Ой кому стало кручинно, нащепай скоро лучины,Вы берите уголек, раскладывайте огонек,Вы кладите хозяина с хозяюшкою».Ой хозяин на огне изгибается,А огонь около его увивается.А хозяин-от дрожит, за кубышечкой бежит,А хозяюшка трясется да с яндовочкой несется.Ой мы денежки взяли и спасибо не сказали,Мы мошоночки пошили, кошельки поплели,Сами вниз поплыли, воровать еще пошли.