Предельные полномочия - Сергей Зверев

Его опасения подтвердились: гараж оказался заперт, стоявший у ворот охранник ничего не слышал ни о каком распоряжении о выделении машины для русского «специалиста».

Пришлось снова возвращаться в контору стройки, искать главного инженера. Тот уже отправился домой, однако Лавров проявил настойчивость и, угрожая в случае проволочек немедленно звонить «самому господину президенту», заставил дежурного побеспокоить сеньора Эстраду. Кончилось все тем, что явно поднятый с постели и оттого злой заведующий гаражом отпер Лаврову двери своего Сезама и предложил самому выбирать любую машину — разумеется, кроме авто главного инженера и начальника стройки. После придирчивого осмотра Лавров выбрал старенький, но надежный джип и отогнал его к гостинице, поставив, по старой российской привычке, прямо под окнами.

Но и после этого майор не лег спать. Ему не давала покоя непонятная осечка автомата. Поэтому он достал выданный ему в министерстве «калашников», разобрал его и осмотрел. Автомат был в порядке. Лавров выяснил, что причиной сбоя стал патрон, застрявший в патроннике. Тогда он решил проверить выданные ему запасные рожки. И тут его ждало неприятное открытие: почти все они были снаряжены кое-как, пользоваться ими было нельзя. «Вот халтурщики!» — оценил майор работу сотрудников министерства безопасности, добавив к этой характеристике еще пару слов покрепче.

Все десять рожков Лавров перезаряжать не стал, но три штуки сделал, положив их отдельно. Теперь можно было надеяться, что в самый важный момент оружие не откажет. И лишь после этого решил, что оставшиеся до рассвета несколько часов можно и поспать.

Глава 11

На следующее утро после того, как Луценко и Малышева вызывали на «беседу», Денис Русанов выглядел осунувшимся и каким-то отрешенным. За завтраком он ни с кем не разговаривал, отделывался ответами «да» или «нет». Только Малышеву удалось переброситься с монтером парой фраз. После этого он тихо шепнул на ухо инженеру:

— Волнуется парень. Готовится к очередному «сеансу», собирается выполнить свое обещание.

— Даже если у него не получится, сама его решимость дорогого стоит, — так же тихо ответил Луценко.

Однако вскоре выяснилось, что Денису не придется вступать в нелегкую схватку со своими искусителями и с возникшей тягой к наркотику. Прошел завтрак, миновало и время прогулки, а никто не приглашал Русанова в штаб, не собирался угощать Интернетом и кокаином. Однако энергетики не верили, что бандиты так просто решили отступиться от своего намерения. Скорее в их тактике произошли какие-то перемены. Но какие? Чего теперь им надо ждать?

Медленно текли часы, оставшиеся до обеда. Жара усиливалась, становилась невыносимой. И вдруг дверь распахнулась, и в барак вошли оба офицера, которые накануне беседовали с пленниками, — сеньор Чумпитас и второй, который так и не назвал свого имени.

— О, какая у вас жара! — воскликнул Чумпитас, вступив в барак. — Надо перевести вас в более подходящее место. Думаю, на днях мы это сделаем. А пока предлагаем вам совершить еще одну прогулку, более продолжительную, чем обычно. Сходите на реку, подышите воздухом, заодно сможете искупаться…

Помыться было заветной мечтой всех пленников, поэтому возражать никто не стал. Когда вышли наружу, выяснилось, что, кроме офицеров, их будет сопровождать еще и группа охранников. Но это тоже не вызвало никаких вопросов — ясно, что бандиты имели основания не доверять своим узникам.

Прошли мимо столовой, свернули к штабу, но и его миновали. Дальше пошли места, где энергетики еще не бывали. Пересекли плац, окруженный одинаковыми щитовыми домиками, похожими на казармы, потом вышли на укатанную грунтовую дорогу.

— Как видите, мы ничего от вас не скрываем, — заявил сеньор Чумпитас, останавливаясь посередине дороги и обводя кругом рукой. — Наши отношения строятся на полном доверии!

В этот момент, оглянувшись, Луценко заметил еще одно действующее лицо: молодого парня с видеокамерой в руках. Раньше инженер его в лагере не видел. Оператор только что опустил камеру: как видно, снимал «обращение» сеньора Чумпитаса. Инженер тихонько толкнул Малышева локтем и показал ему на оператора. Но механик, как выяснилось, уже заметил новое лицо. Наклонившись к Луценко, он тихо прошептал:

— У них идет какая-то игра. Но как им ее испортить, я пока не знаю.

Пройдя немного по шоссе, вся группа свернула на боковую дорожку и вскоре вышла к реке. Та была совсем не похожа на родные для энергетиков, жителей Самары, волжские просторы: здесь вода была мутной из-за большого количества земли и ила. Купаться не тянуло и по другой причине: сразу вспоминались рассказы о пираньях, огромных крокодилах и прочих прелестях бассейна Амазонки. Однако в том месте, где тропинка выходила к реке, было устроено что-то вроде пляжа: опутывавшие берег трава и кусты вырублены, насыпан песок, часть реки была огорожена проволочной сеткой.

— Здесь вы можете купаться, находясь в полной безопасности, — провозгласил сеньор Чумпитас. — Прошу!

И хотя энергетики чувствовали в неожиданном радушии главаря похитителей какой-то подвох, отказываться от приглашения никто не стал: очень уж хотелось помыться. Люди разделись и один за другим полезли в воду. Оглянувшись, Луценко заметил, что оператор тщательно снимает всю сцену купания.

Охранники не торопили пленников, и те плескались довольно долго. Когда наконец оделись, сеньор Чумпитас немного провел их вдоль реки, рассказывая о ней. Энергетики узнали, что река называется Путимайо; начало она берет высоко в Андах, затем, проделав немалый путь, впадает в великую Амазонку. Назвал Чумпитас и рыб, которые местные жители ловят в реке. Вся эта «экскурсия» тоже записывалась на видео.

Наконец повернули назад, к бараку. Однако выяснилось, что на этом сюрпризы этого дня не закончились. Барак внутри совершенно преобразился. Там стояли новые, более удобные койки, два вентилятора, стол, а на нем — чашки, тарелки и даже — вот чудо! — настоящий русский самовар.

— Мы знаем, как вы страдаете без привычного русского напитка — горячего чая! — провозгласил сеньор Чумпитас, с удовольствием наблюдая за изумлением энергетиков. — И мы решили вас порадовать. Признайтесь: вы удивлены? Ведь даже ваши друзья на строительстве гидростанции не догадались угостить вас чаем. Вы долго были лишены этого удовольствия. А мы, которых вы считаете своими врагами, проявили эту заботу!

— За заботу, конечно, спасибо, — ответил за всех Константин Луценко. — Только все эти удобства не заменяют одной вещи — свободы. Нам нужнее не чай и новые кровати — нам нужно, чтобы нас немедленно освободили!

— Это все дешевка! — поддержал его Малышев. — Мы понимаем: вам нужно отчитаться перед своими хозяевами, для этого весь этот спектакль! — и он кивнул на оператора, который продолжал невозмутимо снимать всю сцену.

Однако сеньор Чумпитас вовсе не выглядел огорченным этими выступлениями пленников.

— О, какой горячий протест! — воскликнул он с улыбкой. — Конечно, никому не нравится сидеть взаперти. Но мы, как видите, стремимся улучшить ваши условия. А скоро, возможно, и освободим вас. Надо только провести кое-какие переговоры. Что же касается каких-то наших хозяев…

При этих словах, хотя сеньор Чумпитас продолжал улыбаться, Луценко заметил, что в глубине его глаз мелькнула злость.

— …Что касается хозяев, — закончил предводитель боевиков, — то их у нас нет. Мы самостоятельно боремся за свободу своей родины! Однако хватит споров. Садитесь, пейте чай, угощайтесь!

— Вы как хотите, а я не буду участвовать в этом спектакле, — заявил Малышев. Подойдя к своей койке, он демонстративно завалился на нее. Остальные энергетики переглянулись, после чего молча подошли к своим койкам и сели на них. К столу с угощением никто не подошел.

Секунду сеньор Чумпитас выглядел растерянным, потом его лицо исказила гримаса ярости: казалось, что сейчас он бросится на узников. Однако он быстро взял себя в руки.

— Не хотите — и не надо! — заявил он. — Кажется, у вас есть поговорка, что нарочно не заставишь себя любить. Возможно, вам будет приятнее пить чай в наше отсутствие. До скорого свидания!

С этими словами он вышел из барака; вслед за ним потянулись и остальные. Энергетики остались одни.

— Ну, и что ты думаешь об этом представлении? — спросил Малышева Хайдаров. — Для чего оно затеяно?

— Ясно, что они снимают фильм о нашей жизни в лагере, — ответил механик. — А вот для чего… Мне кажется, это будет такой видеоотчет перед их американскими хозяевами. Дескать, русские живы, условия хорошие, выделенные на их содержание деньги тратятся по назначению…

— Нет, я в это не верю, — покачал головой Луценко. — Чтобы убедиться, что деньги тратятся правильно, американцам не нужен фильм — они просто прислали бы своего человека, он бы все тихо посмотрел, и мы бы о его визите даже не узнали. Нет, тут другое… Я думаю, они хотят получить от правительства выкуп за нас. От правительства или от нашего посольства. А для этого им нужно доказать, что мы живы и здоровы.