Конец денег - А. Мануйлов

В сущности время присутствует в языке для того чтобы распределять события, в деньгах есть время (их подвижность, обращение, длительность, да и стоимость, связанная со временем), в самом же пространстве времени нет ни языка (вместо него цифровые обозначения), ни денег, значит, оно максимально автономно. Именно по этой причине время – единственная альтернатива господству денег.

Глава II. Длительность и виртуальность

Пауль Клее «Черный маг», 1920

Виртуальность – объект или состояние, которые реально не существуют, но могут возникнуть при определенных условиях…82

Среда денег, времени, возможностей, которые заключены в эти понятия, не исчерпывается исключительно потреблением, распределением единиц – денежных и временны́х. Речь не идет о своеобразной манере поведения, складе ума, идеологии или даже философской мысли. Все дело в том, что эти изобретенные единицы, полученные из условных знаков-чисел, перестали подчиняться тем, кто их изобрел, и тем, кто активно использует их систему. Господство изобретателя над изобретением осталось в далеком прошлом, там, где структурированное общество подчиняло себе всё новые и новые пространства неизученной действительности, опираясь на природу явлений и понятий (XV – XVIII веков). Сейчас господство изобретателя является чистейшим архаизмом: посредством отчуждения от изобретателя (прежде всего, идеологически – в теории, затем на практике) изобретение начинает автономное развитие, в котором больше нет центра в виде одного или группы субъектов, приложивших усилия для его создания и развития. Этим центром становятся массы людей, запускающих необходимые процессы, контролируя их не индивидуально, а массово, что означает формальное личное участие, в действительности, фиктивное, поскольку желания и потребности также становятся массовыми (к примеру, гонка за новой моделью смартфона). Субъекты хаотично влияют на работу изобретения, покупая его, но нельзя сказать, что управляют им, потому как постепенно перестают замечать, что оно существует, – повседневность уничтожает тонкую грань между желаниями, идущими изнутри и извне, а изобретение становится ее неотъемлемой частью (радио, интернет, мобильный телефон и т. д.). Усовершенствованное изобретение не может стать таким же, каким было предыдущее, то есть, оно не может стать современнее по сравнению с ним, зато вполне может потерять статус совершенной технологии (системы управления, модели и т. д.) ввиду появления нового поколения изобретений. В обоих случаях встречается необратимость, но в первом она направлена в прошлое, во втором – в будущее. Более того изобретатель, как и изобретение, обязан встраиваться в уже созданную цепочку импульсов – от одного изобретения к идее, затем от нее к другому изобретению, однако, в конечном итоге, изобретатель теряет свой статус первооткрывателя, он превращается в разработчика, субъекта, либо группу субъектов, которая находится в плену рынка, требующего обновления параметров, показателей, даже если в этом нет необходимости (например, планируемое системное устаревание – искусственное развитие операционных систем, когда крупные корпорации вынуждают покупать новое оборудование для решения старых задач). Формально разработчик остается изобретателем, однако по факту он все больше приближается к изобретению, которое ему предстоит освоить, потому как он выполняет волю потребителей, все более требовательно относящихся к тому, что было изобретено, и тому, что только ждет своей очереди. В данном случае не существует возможности изобретать, существует необходимость. И в условиях необходимости разработчик перестает быть абсолютом, от которого зависит судьба его изобретения83, вместо этого он полностью находится во власти запроса потребителей – рынка, который, в свою очередь, зависит от изобретения, одновременно форсируя его появление. Таким образом, привычный центр – изобретатель, от которого начинает распространяться продукт его интеллекта – изобретение, смещается от изобретателя к изобретению, то есть, изобретение порождает самое себя, а изобретатель (он же разработчик) является лишь механическим средством, выполняющим определенную работу при условии запроса от рынка, который в том числе является зависимым, а значит, не может быть центром. Стало быть, каждый субъект – в определенном смысле центр. В итоге отношения изобретатель (разработчик) -изобретение-рынок-потребитель строятся на взаимной зависимости, децентрализации власти, потому как каждый из участников процесса управляет другим, но и зависит от него. Однако существует фактор, влияющий одновременно на каждое звено в цепи – это деньги, которые на 100% независимы в данной ситуации, являясь пусковым механизмом на каждом этапе и для каждого участника (для многих они представляются мотивацией). Средство обмена становится импульсом, действующим в равной степени на участников процесса, но вместе с тем и взаимодействующим со временем. Время фиксирует соотношение и хронологию процесса, тогда как деньги находятся в самом процессе, являются его участником (позиция инсайдера). Благодаря сжатию и концентрации личного времени

(«Относительное, кажущееся или обыденное время есть или точная, или изменчивая, постигаемая чувствами внешняя, совершаемая при посредстве какого-либо движения мера продолжительности, употребляемая в обыденной жизни вместо истинного математического времени…»84),

денежный оборот увеличивается или уменьшается. Благодаря изменению оборота пропорция взаимной зависимости участников процесса находится в динамичном состоянии, и деньги направляются в те зоны, где динамика снижается, а это первый признак того, что деньги воспроизводятся, превращаются в чистую зависимость, тогда как по определению они должны избавлять от нее (в качестве прибыли). Из этого следует, что длящиеся во времени деньги способны оказывать различное влияние на данный процесс (велика разница в природе денег, полученных в кредит, и денег в качестве депозита в банке, инвестиционных денег, которые усиливают динамику, поскольку длительность этих денег отличается не столько во временном показателе (периоде, диапазоне), сколько в отношении потенции, реализации, которая напрямую зависит от концентрации временнóго потока, не разделенного на отрезки, от настоящего момента, в котором деньги переживаются субъектом). Личное время в этом случае максимально приближается к деньгам, которые длятся именно в нем, а не в общем временном потоке. Оно, как и деньги, принадлежит субъекту (хотя и постоянно подвержено давлению извне), но не может создать в отсутствие денег – эквивалента и средства обмена – такую ситуацию, в которой будет задействован весь процесс (изобретение/формирование цены/покупка-потребление/использование). Личное время является необходимым дополнением, выраженным в числовых показателях, равно как и деньги, чтобы процесс развивался, так как взаимодействие его участников ведется именно в поле чисел – абстракции, объединяющей возможности и ускоряющей их реализацию, ликвидирующей нехватку. Именно эта абстракция позволяет производить практические операции, выраженные в условной форме (обратное влияние практики на теорию характерно для поля экономики). Экономические модели, которые исследуют те или иные процессы при помощи уравнений, строятся на базе абстракции; консалтинг, планирование бизнеса исходят из временнóй и денежной длительности (сроки получения прибыли), ее реализации, а скорость обращения денег рассчитывается, основываясь на денежной массе и времени.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Перек Ж. [Perec G.] Жизнь способ потребления. СПб.: Изд. Ивана Лимбаха, 2009. С. 11

2

Форрестер Д. [Forrester J.W.] Динамика развития города. М.: Прогресс, 1974. С. 119

3

Шпенглер О. [Spengler O.A.] Закат Европы. Образ и действительность: в 2-х т. Т. 1. Новосибирск: ВО Наука, 1993. С. 187

4

Кант И. [Kant I.] Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994. 591 с.

5

Хайдеггер М. [Heidegger M.] Бытие и время / пер. с нем. В. В. Бибихина. Харьков: Фолио, 2003. С. 393