Держись подальше! (СИ) - Савицкая Элла

Паша же только кивнул и указал головой на припаркованный около лимузина байк.

— Шлем пока надень, — а следующую фразу адресовал Эмме: — Пойдем!

Под длинный монолог мудака мягко подтолкнул испуганную до чертиков девушку к машине, а когда помог ей сесть в автомобиль, вернулся к мотоциклу. Алекса стояла рядом, полностью игнорируя потуги Колина воззвать к ее помутневшему разуму.

Паша молча сел на байк, убрал подножку и дождавшись, пока девчонка усядется сзади и положит ему руки на талию, резко сорвался с места, взвивая нехилый столб пыли из-под колес. Пусть прокашляется!

Взвизгнув, Ал быстро переместила руки парню на живот, а сама неосмысленно прижалась вплотную к широкой спине. Это был первый раз, когда она ехала на мотоцикле. Никогда бы не подумала, что сядет на этот вид транспорта, но всплеск негативных эмоций и безвыходная ситуация заставили.

Ночной воздух врезался в лицо, пока Паша гнал вперед, слыша тяжелый стук собственного сердца отчетливее, чем монотонный рев байка. Это не был страх, нет. Он давно перестал бояться за себя. Да и за Алексу не испугался. Знал, что та пьяная мразь ничего ей не сделает. Паша бы не позволил. Как бы эта стерва себя иногда не вела, но он бы ее одну не оставил. А тем более, когда увидел паническую атаку. Интересно, откуда она у нее? Это впервые или подобные случаи уже происходили?

Перед глазами стоял объятый ужасом взгляд зеленых глаз, мешая нормально управлять байком. На пальцах дрожь ее тела ощущалась. Твою ж мать! С силой сжал рукоятки руля, стараясь избавиться от ощущений, вызванных всплеском адреналина. Еще и колени ее сейчас совсем никак не облегчали задачу. С ним захотела поехать назло своему упырю. Тот когда ее за руку дернул, Дуб еле сдержался. Вообще держать себя в руках научился давно и одержать верх эмоциям не позволял, а тут поднакрыло.

Чертова реакция! Ему ведь не нужно все это.

Резко вошел в поворот, склоняясь в сторону и сворачивая с трассы на дорогу к дому. Алекса впечаталась в него сзади со всей силы. Маленькая. Беззащитная. Снова мотнул головой, ощущая исходящее от девчонки тепло, проникающее в него самого и крепко стиснул зубы.

«Хватит. Даже не думай! Помог, и молодец. Дальше все будет, как и сегодня утром, потому что подпускать ее ближе нельзя». Да и на хрен это никому не надо. Ему в первую очередь.

Глава 11

Алекса терлась мочалкой добрых тридцать минут, стараясь стереть с кожи прикосновения пьяного подонка. Они клеймом отпечатались в тех местах, где его грязные пальцы касались нежной кожи. Ненависть к таким как он только укрепилась. Пьяницы, насильники — на них всех у девушки выработался стойкий стоп-сигнал и сильнейшее презрение много лет назад. Хотя, наверное, так у половины планеты, но конкретно у Алексы для этого были личные причины, основанные на горьком опыте.

Забравшись под одеяло и плотно укутавшись, девушка уткнулась глазами в окно. Из ванны донеслись приглушенные звуки, а потом зашумела вода. Паша. Ждал ее, чтобы принять душ.

Странно, но как только она услышала, что он совсем рядом, задышала заметно чаще и нервным движением натянула одеяло повыше. Пока находилась в ванне, старалась совсем не думать о том, что помимо касаний того ненормального еще более яркими оказались прикосновения пальцев незваного гостя. Его непредсказуемое поведение рядом с ней, то, как сломал нос амбалу, а потом взял ее за руку и буквально тисками вытащил из состояния паники… Все это никак не вязалось с тем, какое впечатление у Алексы о нем сложилось ранее.

Паша на первый взгляд был поверхностным, глупым, помешанным на самолюбовании и девицах выскочкой, но сегодня… В один короткий момент он предстал совсем другим. Словно в искаженном отображении самого себя. Постоянно ленивый взгляд резко стал настолько пронзительным, что мурашки даже сейчас бегут вдоль позвоночника при одном его воспоминании.

Когда он держал её лицо в своих ладонях, говорил уверенным жестким, отчасти даже требовательным голосом, вел за собой, выпутывая из дебрей сознания, от парня исходила невероятная сила. Мужская сила. Та, что может сломать или как минимум покалечить, если перед ней не склониться. Странно, что Алекса не почувствовала этого раньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот только способ, которым он остановил парня в клубе, был слишком опасным. Он мог убить его, покалечить. Конечно, тот заслужил, но он все же какое-никакое живое существо. Нужно быть совсем без тормозов, чтобы бросить в живую мишень острое оружие.

От осознания этого Алексе стало не по себе. Получается, она совершенно не знает человека, живущего с ней и отцом под одной крышей. Что, если он сам опасен?

Глупости конечно. Она себя накручивает и даже знает почему.

Вода в ванне перестала шуметь, а потом послышался звук закрывания двери. Так не кстати в памяти всплыл образ из вчерашнего утра, когда Паша стоял в одних трусах. Сейчас он, должно быть, выглядел также. Ал сглотнула и психанув развернулась на другой бок.

Нужно уснуть, а завтра этот кошмар уйдет в небытие. Так всегда происходит. Ночью образы и мысли кажутся во сто крат сильнее и опаснее, чем днем. В этом магия темного времени суток. В наших мыслях и восприятии все страхи и опасения приобретают более опасные и темные оттенки, а утром развеиваются с первыми лучами солнца.

Так и произошло. Встав пораньше, Алекса привела себя в порядок, замазала тональным кремом пару синяков, оставленных негодяем на руке, выпила витамины и спустилась вниз. Тем не менее, подходя к кухне, напряглась. Понимала, что избежать встречи с Пашей не получится, поэтому выпрямилась и уверенно вошла внутрь. Показывать еще раз свою слабость она не собиралась. Он и так увидел то, что не должен был.

Как и стоило ожидать, брюнет сидел за барной стойкой, поглощая сэндвич с ветчиной и запивая его кофе.

— Доброе утро, — сказала Алекса с улыбкой, но прозвучало все равно довольно напряженно.

Взгляд карих глаз на мгновение оторвался от телефона и встретил ее.

— Доброе.

Короткий ответ, без налета привычного сарказма и даже без ухмылки с ямочками. Паша снова вернул внимание телефону.

— Доброе утро, мисс. Ваша овсянка, — прислуга легким взмахом руки указала на стол, — зеленый чай уже заваривается, через минуту будет готов.

— Спасибо, миссис Хадженс.

Алекса замялась, опускаясь на стул. С одной стороны понимала, что нужно поблагодарить Пашу, потому что вчера не успела, да и состояние было совсем не то, а с другой — мешал посторонний человек на кухне.

Отправив в рот ложку каши, исподлобья взглянула на парня. Сегодня на нем были темные джинсы и черная футболка, туго сидящая на плечах и позволяющая еще раз оценить довольно крупные мышцы на руках. На левом запястье кожаный браслет с засечками. Волосы все еще влажные после душа. Только сейчас поняла, что не слышала, как он его принимал. Неужели воспользовался другой ванной комнатой?

Чашка с чаем опустилась на стол, а после миссис Хадженс покинула кухню, позволяя наконец Алексе сделать то, что она должна была.

Девушка сделала глоток обжигающего ароматного напитка и промокнула губы салфеткой.

— Па-ша́, - позвала негромко.

Паша без особого рвения оторвался от гаджета, и карие глаза снова уперлись в ее, а у Алексы непонятная дрожь под кожей легким перышком прокатилась.

— М? — заломил бровь.

— Я хотела сказать тебе спасибо за вчера. Если бы не ты….

— Не стоит. Ничего бы не случилось, — парень перебил, не дав договорить, и передернул плечом, как будто вчерашний поступок ничего не значил, — копы уже были на подъезде. Пара минут, и мудак бы сделал ноги вместе с остальными.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Руки снова обхватили горячую чашку, подвигая ее ближе.

— Возможно. Но я не об этом.

Паша и так прекрасно понял, о чем идет речь. Только то, как сегодня на него смотрела Алекса, ему не нравилось. С той самой минуты как девчонка вошла в кухню. Из ее поведения исчезли надменность и высокомерие. Во взгляде читалась благодарность, и эта человечность в ее поведении напрягала. Напрягала тем, что в таком образе Фостер казалась абсолютно нормальной. Не бесчувственной стекляшкой. К красивой, чертовски сексуальной внешности прибавлялась способность вести себя не по-сучьи, а ему было гораздо проще считать ее сучкой.