Земляки.коп - Михей Белый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все по дендрофекальному методу. — подергав для проверки узел и убедившись, что сам по себе он не развяжется, удовлетворенно пробурчал себе под нос Миха.
— Чего говоришь? — не расслышал Вадим.
— Я говорю, что супер-пупер зонд для исследования межвременного портала изготовлен согласно ГОСТа из говна и палок.
— А, ну это так всегда и бывает. — Улыбнулся Георгич. — Не оторвется, крепко привязал?
— Не должно. Синяя изолента — сила!
— Есть анекдот такой. — влез в разговор Леха. — Приходит мужик в магазин Автозапчастей и говорит: — Дайте мне пожалуйста запчасти на Ниву! — Какие вас интересуют? — Проволоку и синюю изоленту! — Странные вы какие то запчасти на Ниву берете, они же от Уаза!
— Но-но-но! Ты на мой Уазик не гони! — улыбнулся Вадим. — Он еще ваши японские ведра переживет!
— Ага, если не сгниет раньше! — парировал Миха.
— Это бесспорно. Идея хорошая, а исполнение — говно. Не умеют наши машины делать, хоть ты тресни. Вот танки и автоматы — могут, а ширпотреб — хренушки, у китайцев покупаем. При Сталине все могли делать, не дай Бог брак или накосячишь — сразу без разговоров могли влепить десять лет расстрела без права переписки.
— Вот погоди, сейчас если залезем в прошлое, у тебя будет неиллюзорный шанс самому Сталину это все вживую рассказать.
— А мы полезем? — спросил Леха.
— А зачем же мы эту хрень изготавливали и кто по твоему Серегу спасет? Я что то сомневаюсь, что он сам дорогу назад найдет.
— Это ты верно заметил. — помрачнел Леха. — Ладно, давай, закидывай свою удочку!
— Постой! — вмешался Георгич. — Отойдите все подальше на всякий случай! Мишань, привяжи конец веревки к какому нибудь дереву, что бы когда бросать ее будешь, руками ее не держать.
— А, ясненько! Ты думаешь, что может затянуть в портал вместе с зондом и того, кто его в руках держит?
— Не исключено. Лучше перебздеть, чем потом иметь бледный вид и глупо улыбаться!
— Хорошо. — Миха огляделся вокруг в поисках подходящего дерева. — Ага, вот эта березка подойдет. И не слишком толстая, и близко в воронке растет.
Подойдя к деревцу, он привязал второй конец веревки к стволу примерно на высоте пояса взрослого человека, подергал узел, оглянулся на парней и спросил:
— Ну что, все готовы? Лех, достань мобилу, сними видос. Надо для потомков память оставить. И вдруг что-нибудь при пересмотре интересное увидим, что сейчас не заметим.
— Добро! — Леха достал смартфон, активировал камеру и встал наготове в сторонке. — Я готов.
— На счет три бросай.
— Хорошо.
— Раз, два, три!! Бросай!!!
Миха что есть силы размахнулся и кинул пивную банку точно в центр воронки. Сверкнула вспышка, раздался негромкий треск электрического разряда и банка исчезла. Со стороны было забавно наблюдать, как натянутая веревка словно обрезанная по некой границе, вопреки силе притяжения висела в воздухе и не собиралась падать. Вокруг среза в воздухе примерно в радиусе полуметра расходилась в стороны еле видимая кольцевая рябь, очень сильно напоминая круги вокруг поплавка на рыбалке, когда рыба уже во всю пробует на вкус наживку, но еще не торопится заглотить ее и увести поплавок под воду. Леха в полголоса выругался и стал потихоньку обходить воронку сбоку в поисках лучшего ракурса. Пройдя несколько шагов, он остановился недалеко от края таинственной ямы и с помощью зума камеры попытался увеличить место разрыва двух реальностей. Веревка, подсвеченная налобными фонариками, была отчетливо видна на экране, вплоть до мельчайших волокон, но само место разрыва, или обреза, как кому понятнее, пряталось за некоей размытостью, дымкой, напоминающей ту, которой особо ретивые цензоры на телевидении замыливают сигареты на экранах в рамках борьбы с курением.
Все молча ждали продолжения событий. Наконец через пару минут, показавшихся всем присутствующим вечностью, голос подал Георгич.
— Лех, сколько времени ведется съемка?
— Две минуты четырнадцать, ну уже пятнадцать секунд.
— Не выключай телефон. Думаю хватит для первого раза. Пора выдергивать назад. Мишань, я сам.
Он осторожно подошел к натянутой веревке и с опаской ткнул ее поднятой рядом с земли какой то палкой. Ничего не произошло, только вибрация, волной прошедшая по веревке и дошедшая до места разрыва, на какое-то время усилила интенсивность и яркость «кругов на воде». По мере затихания амплитуды раскачивания веревки затихала и активность непонятного физического явления.
— Лех, снимаешь?
— Ага!
— Отлично. — Мысленно перекрестившись, Георгич схватился обеими руками за веревку и резко дернул. Сверкнула знакомая вспышка, на миг выхватив из полумрака сосредоточенные лица парней, и целая и невредимая на вид пивная банка вынырнула из ниоткуда.
— Лех, все снял? — внезапно охрипшим голосом спросил Георгич.
— Да, все отлично. Доказательства зафиксированы!
— Хорошо. — вытерев пот со лба, Георгич склонился над пивной банкой и осторожно коснулся ее тыльной стороной ладони. — По-моему, она намного холодней, чем была. Хотя- могу ошибаться! Ребят, потрогайте сами.
Все, подсвечивая фонариками, подошли и стали внимательно изучать банку-путешественницу. Мнения разделились. Кто стал уверенно подтверждать изменение температуры объекта изучения, кто-то наоборот не чувствовал разницы. Точку в разгорающемся споре поставил Вадим.
— Короче! — сказал он. — Так мы консенсуса, как любил трындеть Меченый, точно не достигнем. Контроль — наш Бог, а перепроверка — пророк его!
С этими словами он взял банку из рук изучающего ее Михи и недолго думая закинул жестянку обратно в портал.
— Время засеките, у кого часы поблизости. Мои в машине остались. Снял, чтоб ночью не разбить случайно.
— Засекли.
— Пусть десять минут пройдет, для чистоты эксперимента.
— А где ты такую умную фразу вычитал? Про перепроверку? — спросил Вадима Леха..
— Не помню уже, где вычитал, но фраза эта по слухам принадлежит самому Сталину.
— Прикольно, надо запомнить. — сказал Миха. — Запоминай, а хочешь — запиши. Парни, ни у кого бухашки с собой больше нет? А то столько информации на похмельную голову до добра не доведет. Того и гляди — треснет головушка! — обвел всех страдальческим взглядом Вадим.
Миха отрицательно покачал головой, Георгич ничего не ответил, а Леха проворно поднялсяи сказал.
— В лагере
