Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Советская классическая проза » Поворотный день - Владимир Богомолов

Поворотный день - Владимир Богомолов

Читать онлайн Поворотный день - Владимир Богомолов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 89
Перейти на страницу:

Этим правом экстерриториальности теперь решил воспользоваться Иван Антонович. Он неплохо владел французским. И надеялся, что это очень выручит его, если он нарвется на белоказачий разъезд или пикет. Он предстанет перед ними капитаном французской миссии при штабе генерала Деникина. Документ у него подлинный. Капитана Жеро третьего дня задержали на передовой, где он имел неосторожность наносить на карту огневые точки полка. На допросе капитан не мог объяснить своего пристрастия к топографии, и его переправили в Царицын, в штаб фронта.

— Будешь моим толмачом, — сказал Дундич ординарцу. — Будешь говорить, что я ранен и мне нужна срочная помощь.

Шпитального обрядили в мундир унтер-офицера.

Пока ехали до Белуженского, два раза их останавливали кордоны белых. Но, услышав нерусскую речь и фамилии Деникина и Мамонтова, пропускали дальше.

В хуторе ординарец спросил у первого казака, где находится лазарет, и показал на перевязанную голову француза. Казак указал дом, над крыльцом которого развевался белый флаг с красным крестом.

Заехав в переулок, Дундич сказал Шпитальному, чтобы тот шел в лазарет и объяснил фельдшерице, что его господину плохо и требуется перевязка на месте.

Прошло несколько томительных минут, которые показались Дундичу часами, прежде чем он увидел невысокую светловолосую женщину, а за ней Шпитального с большой медицинской сумкой. Дундич положил голову на гриву коня, искоса наблюдая за улицей.

Когда фельдшерица подошла к всаднику, он поприветствовал ее по-французски и сказал, что так тяжело ранен, что без посторонней помощи не может сделать ни одного шага. Фельдшерица попросила Шпитального помочь ей снять офицера с кони. Она доверчиво протянула руки к плечу Дундича. В тот же миг он легко поднял ее в седло и сказал:

— Я не капитан Жеро, мадам. Я красный Дундич! Молим вас, доктор, ехать до нас…

Лицо фельдшерицы побледнело, глаза закатились, и она беспомощно опустила руки.

Дундич еще крепче прижал ее к себе и предупредил, что, если она вздумает кричать, он убьет ее, а если согласится поехать с ним и сделать операцию нескольким красным бойцам, то будет отпущена целой и невредимой. Но фельдшерица не слышала слов: она была в обмороке.

Вдвоем с ординарцем они перекинули ее через седло. Дундич снял с себя черную лохматую бурку и накрыл пленницу. Затем не спеша поехал к крайним хатам.

— Швыдче, Дундич. Швыдче, — нетерпеливо ерзал в седле Шпитальный.

Он то и дело крутил головой, оглядываясь по сторонам. На каждого подозрительного встречного казака готов был израсходовать обойму.

А Дундич, как нарочно, ехал медленно. В одной руке он держал повод, а в другой, спрятанной под буркой, — гранату.

В карауле белые, узнав офицера-иностранца, молча пропустили его, даже честь отдали.

Проехав последний дозор, Дундич пришпорил коня, и тот быстро помчался к хутору, где стоял красный полк.

В это время пленница пришла в себя и прямо-таки потребовала снять с нее бурку.

— Я же задохнусь! — возмущалась она, — И вы привезете в лазарет не фельдшера, а труп.

Иван Антонович с готовностью исполнил требование.

Усевшись впереди Дундича, фельдшерица оправила на груди передник и выпростала из-под косынки с крестиком две золотистые прядки.

Помощь подоспела вовремя.

Утром Дундич пришел в лазарет и совсем по-детски, виновато попросил у Лиды прощения за вчерашнюю выходку. Волнуясь, и от этого еще сильнее коверкая русские слова, Иван сказал:

— Нам очень нужен добри-добри лекарь, как вы. Но слово чести мне дороже всего. Я обещал отпустить вас. Лошади готовы.

Но Лида отказалась возвратиться к мамонтовцам и попросила записать ее в Красную Армию.

— Как же так?! — с нескрываемым удивлением спросил Дундич. — Вы — и вдруг решили остаться у Буденного?

— Я раньше думала, что Дундич и его друзья действительно красные дьяволы, — озорно улыбнулась Лида. А теперь вижу, что ошибалась. Вы не только храбрые, но и честные люди.

Она лукаво посмотрела в веселые глаза Дундича и откровенно кокетливо закончила:

— И вам надо было давно взять меня в плен.

Жертва мундира

От Котлубани до хутора Попова шли легкой рысью.

Особенно не торопились. Знали: чем ближе к полуночи, том лучше. Беляки крепко заснут, и луна скроется. По-осеннему холодная, она сейчас заливала мокрую степь и дорогу в стеклянных блестках.

Разведчики так подгадали время, что остаток ночи им придется переждать в балке, которая протянулась на несколько верст вдоль хуторских левад.

«Точно рассчитали в штабе, — подумал Дундич, передавая повод коня ординарцу, — этих минут нам хватит, чтобы все продумать».

Он поднялся на стременах, приложил к глазам бинокль, просмотрел весь хутор от края до края. Тихо на улице, будто она напружинилась и чего-то ждет, а может, наоборот, погрузилась в долгий осенний сон…

Дундич махнул рукой. Отряд спешился. Сзади подошел Казаков.

— Ну, как будем выполнять задание?

— Как? — переспросил Дундич и задумался.

Позже ему сказали, что в штабе армии долго решали, кому поручить операцию по пленению Голубинцева. Наконец командарм Ворошилов твердо сказал адъютанту:

— Вызывайте Дундича, а у Семена Михайловича попросите полсотни отчаянных молодцов.

Ворошилову серб нравился не только лихостью в бою, но и необыкновенной добротой к товарищам. Не раз рассказывали, как Дундич то гимнастерку свою отдаст отличившемуся, то обоз с провиантом, отбитый у белых, отправит на завод, где рабочие оборудовали кузницу, и теперь красные полки не знают забот с ковкой коней. А третьего дня собрал Дундич детвору даргорскую и одарил каждого лепешкой киевской помадки.

Нравился Дундич командарму еще какой-то особенной подтянутостью, опрятностью, если быть точнее — щеголеватостью. И спустя полчаса перед ним стоял не командир сводного отряда, готовый к боевым действиям, а ни дать ни взять — первый кандидат на парадный церемониал. На груди из-под кожаной куртки выглядывает красная гимнастерка, бросаются в глаза такие же галифе с леями. На голове лихо сидит кубанка с красным верхом. Ну, а о вооружении и говорить не приходится — слева кавказская шашка в черных, перехваченных серебряной чеканкой ножнах, справа — зависть многих командиров — парабеллум в желтой новенькой кобуре, на груди — полевой бинокль.

«Словно на праздник нарядился, — подумал с улыбкой командарм, глядя на Дундича. — А может, для него каждая операция и есть праздник? Но все же блеск не нужен, эта бесшабашная удаль юнкерам к лицу, а командиру Красной Армии надо быть поскромнее».

Но обижать Дундича замечанием или упреком не стал — не хотел расстраивать перед выходом на задание.

Сказал просто:

— Посылаем тебя на очень ответственное дело. Надо бы переодеться.

Дундич показал на сумерки за окном и ответил, обезоруживающе улыбаясь:

— Ночью все кошки серые.

«И то верно», — подумал командарм.

Он пригласил Дундича в большое купе, где размещался походный штаб. На столе лежала потертая карта фронта. Над ней склонилось несколько человек. Ворошилов сказал темноволосому с горбатым тонким носом:

— Борис Мокеевич, покажите товарищу Дундичу маршрут.

Все повернулись в их сторону, и каждый по-своему оценил необычный костюм серба. Не понравился он тому, кого командарм назвал Борисом Мокеевичем. Это Дундич понял по его усмешке.

— Вот ты який, красный анархист Дундич, — сказал Борис Мокеевич Думенко, мешая русские слова с украинскими. — Значит, в червонной пехоте служить не желаешь, тильки у кавалерии?

По этим словам Дундич догадался, что говоривший знает о том, как его перевели в пехотный полк и как он постарался оттуда вырваться при первой же возможности.

— Но у моей революционной кавалерии я такой анархии не потерплю. Куда поставлю, там, и будешь служить.

— Борис Мокеевич, это уже припахивает унтерством, — добродушно засмеялся один из штабистов, — Назначь тогда его акушером, а то в штабе машинистка второй день разродиться не может.

Все присутствующие засмеялись, а Думенко немного смущенно глянул на Ворошилова, будто тот сказал эту фразу, и, не желая сдаваться, закончил:

— Ну, акушером не акушером, а коноводом…

— Нет, — запальчиво возразил Дундич и смело глянул в колючие глаза говорившего. — Я свободный борец. И я хочу быть там, где принесу больше пользы революции.

— Это мне лучше бачить, где ты больше принесешь пользы революции, — подвел итог разговора Борис Мокеевич. И уже веселее добавил: — Заруби это на носу. А теперь смотри на карту.

Вспоминая сейчас этот разговор с инспектором кавалерии Царицынского фронта, Дундич не испытывал к нему чувства обиды или неприязни. Слишком много он слышал о храбрости и находчивости Думенко в бою. И о крутом нраве его также наслышан предостаточно.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 89
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Поворотный день - Владимир Богомолов торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...