Человек — одинокая звезда - Пегги Морленд

Рэгги предусмотрительно отодвинула от него блюдо, когда он снова протянул к нему свою ручонку.

— Слава Богу, на ланч приготовлена целая гора бутербродов — как раз впору лошадкам в конюшне. Но ты ведь здесь не один, Джимми.

Джимми, однако, никогда не упускал удобного случая и потому ловко схватил с блюда еще один бутерброд и сразу надкусил его.

— А после ланча что будем делать?

Рэгги и Коуди взглянули друг на друга. «Позже…» — эхом отдалось в их головах. А пока Коуди основательно принялся за бутерброды, ответив Джимми:

— Не знаю, парень. А у тебя какие планы?

Глава четвертая

— Так и знал, что найду тебя здесь.

— Ох, ты меня напугал! — Рэгги с нежностью смотрела на спящего у нее на коленях теленка — он уже стал ее баловнем. — Понимаешь, я все думаю, как ему одиноко без матери.

Коуди стоял в открытой двери стойла, прислонившись плечом к воротам.

— А дети где?

— Спят. Они утомились после бурного дня, а завтра им в школу. — Она снова взглянула на него. — А что ты здесь делаешь в такой поздний час?

— Пришел проведать теленка. — Смущенно пожав плечом, он отодвинулся от ворот.

Рэгги вскинула голову и бросила на него хитрый взгляд.

— Ах ты Господи! А я-то думала, это и есть обещанное «позже».

Коуди судорожно выдохнул. Рэгги всегда была дерзкой, прямо говорила все, что у нее на душе, никогда не ходила вокруг да около. Сам он другой, всегда действует медленно, осторожно — в незнакомую, непроверенную воду не прыгнет. Он и сейчас настроен не очень-то решительно, но, услышав это от Рэгги, невольно усмехнулся. Ни разу за сегодняшний день ему не представилось случая остаться с ней наедине — ни на секунду, — чтобы исполнить свое обещание.

— А знаешь, вот уж не думал, что двое ребятишек требуют столько… места, что ли, и… внимания. Боевые ребятки — хоть предлагай их старшим подросткам в партнеры для танцев: с этими пострелами не пропадешь.

— Пожалуй, — Рэгги с трудом сдержала улыбку, — тебе будут благодарны за такую помощь.

Коуди, ухмыльнувшись, присел на корточки и стал поглаживать теленка.

— Поговорил я сегодня со стариком Петерсоном — помнишь такого?

— Да-да, у него была небольшая ферма, — кивнула Рэгги.

— И сейчас есть. Я ему рассказал о нашем малыше. — Коуди посмотрел на теленка. — А несколько дней назад в его хозяйстве тоже беда произошла, только он потерял не корову, а теленка.

— И… что же? — озадаченно наморщила лоб Рэгги.

— Очень просто: у него корова с молоком, но без детеныша, у нас теленок без матери — можно объединить!

— Ты хочешь сказать — его корова примет нашего теленка?

Коуди поднялся на ноги.

— Ну да, можно попытаться.

Рэгги тихонько устроила спящего теленка в стойле и тоже встала.

— О, Коуди! Это было бы здорово!

— Вообще-то ты особенно не обольщайся. Гарантии никакой, что корова Петерсона примет нашего сироту.

— Но ведь это не исключено?

— Вероятность есть, но небольшая.

— И когда мы ее привезем?

— Ты имеешь в виду — сюда?

— Ну конечно! Не могу же я просить мистера Петерсона взять на себя ответственность за животное. Это теленок Харли.

— Тогда утром. Привезу ее на одном из прицепов Харли.

— О, Коуди! Спасибо! — Рэгги крепко сжала его руки.

Коуди покраснел, а Рэгги, тихонько засмеявшись, поднялась на цыпочки и поцеловала его сначала в одну щеку, потом в другую; подняла к нему лицо, улыбнулась.

— Я уже и забыла, как ты восхитителен, когда озадачен. Особенно эта ямочка на левой щеке — она тогда углубляется!

Словно в подтверждение ее слов ямочка еще углубилась. Рэгги запрокинула голову и засмеялась. Коуди освободил руки и обнял ее за плечи — он вдруг почувствовал радость и благодарность ей за вновь обретенную легкость в их общении друг с другом.

— Так вот почему ты всегда стараешься озадачить меня — из-за ямочки. — И потянул ее прочь отсюда, из стойла.

Он подошел к воротам, закрыл их на засов, повернулся: она стоит и смотрит на него, сложив на груди руки, тяжело дыша — грудь ее то поднимается, то опускается.

— Хорошо быть дома, Коуди. — Оглядев просторный коровник, она медленно повернулась. — Не могу даже сказать, как мне не хватало этого места.

Искреннее сожаление в ее голосе глубоко тронуло Коуди, он подошел и обнял ее за талию.

— Не надо тебе было уезжать.

Она вздохнула и прижалась к нему.

— Ты ведь знаешь, я не могла остаться из-за Сьюзен — она ненавидела меня, хотя я никогда не понимала почему.

— У Сьюзен были свои сложности.

— Правда… но тогда я боялась, что ее отношение ко мне обострит и их отношения с Харли.

— Была ты здесь или нет — никакой роли уже не играло: она его бросила.

— Забавно получилось, а? — пробормотала она себе под нос. — Бросила бы она его раньше, не пришлось бы мне уезжать. — Она повернула голову и через плечо посмотрела на Коуди. — Ну где же тут здравый смысл?

— Да, если б Сьюзен уехала, ты была бы счастливее.

Нет, подумала она, тут Коуди ошибается. Как она могла быть счастлива без него — ведь он покинул Темптэйшн.

— Но у нас были счастливые моменты, правда? Несмотря на нее.

— Да, Рэгги, были.

— Помнишь, как вы с Харли заперли меня в курятнике? — Она почувствовала, что он сейчас расхохочется, и оторвалась от его груди. — Ничего смешного! Я тогда чуть не умерла со страха!

— Но мы же тебя выпустили! — напомнил он.

— Да, когда я пригрозила разбить недельный запас яиц!

— Я никогда не бывал в этом курятнике. — Он прижался губами к ее уху.

— Потому что тебя клевали куры! — Она стала поглаживать кончиком пальца его нижнюю губу. — Какие же нужны чары, чтобы заставить женщину бросить то, что ей дорого?

— А я не обладал такими чарами?

Она подняла на него взгляд, и уголки ее губ тронула легкая улыбка.

— О, с этим у тебя всегда было все в порядке! Просто ты никогда не пробовал их на курах!

Коуди нахмурился и схватил ее за палец, остановив эту чувственную ласку.

— Если ты говоришь, что это я подействовал на тебя своими чарами той ночью на сеновале, ты…

— Да нет, нет! — перебила она его. — Это все я, только я сама.

Коуди глубоко вздохнул — к чему это она клонит?

— Рэгги… — начал он.

Но она прижала палец к его губам и, отступив назад, поймала его руку.

— Давай посмотрим, сохранилось ли наше убежище! — И потянула его за собой к деревянной лестнице, ведущей на сеновал.

У основания лестницы взялась за перила и, поставив ногу на нижнюю ступеньку, полезла наверх. Коуди стоял внизу, наблюдая за ее восхождением, и сердце его бешено колотилось. Каким способом она на этот раз разобьет его сердце? Потом вздохнул и полез вслед за ней: не все ли равно — Рэгги всегда лишала его разума. Просунув голову в дверь, он увидел ее: стоит лицом к сеновалу, спиной к нему; в лунном свете фигура ее кажется почти бесплотной, нереальной… Уж не сон ли все это, в самом деле? А утром он проснется, как много-много раз в прошлом.