Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей - Мэгги Стивотер

Дверь машины захлопнулась, донесся звук мотора.

Я вошла в дом. Меня знобило.

Я спала. Меня окружала голубая дымка ночи. Люк медленно уходил. Он был на школьной площадке, рядом со скамьей, где мы репетировали, — и направился к краю футбольного поля. Только тут я заметила, что идет дождь: ледяные капли казались обжигающими в теплую летнюю ночь.

Люк снял рубашку — сумасшедший поступок в такую погоду — и развел руки в стороны, словно на кресте. Его пальцы пытались ухватиться за струи дождя. Капли с холодной яростью впивались в кожу, его губы что-то шептали. Из-за дождя и внезапного раската грома я не слышала слов. Он словно участвовал в тайном ритуале, который никому нельзя видеть, будто действовал под незримым заклятием, под ужасными чарами, по велению злой воли.

Еще раскат грома, и Люк упал на колени на острый гравий — руки раскинуты, взгляд устремлен в небо. Я была так близко, что услышала его слова: «Тысяча триста сорок восемь лет, два месяца и один…»

Звук грома напоминал хруст сломавшегося дерева. Я открыла глаза.

Капли дождя стучали по крыше и по оконному стеклу, гремел гром. Я проснулась, но еще не могла понять, где сон, а где реальность.

Надо зажечь свет. Только я об этом подумала, как загорелся ночник, и желтый свет залил комнату. В темном углу, куда не доходил свет ночника, виднелся силуэт, темный и расплывчатый.

Я моргнула. Это всего лишь тень. Сердце бешено заколотилось. Я потянулась к шее, где на цепочке висел ключ Люка. Рядом с кроватью поднял голову Рай, почуяв мое беспокойство.

— Мне показалось, что я кого-то видела, — сказала я ему.

Рай посмотрел в угол комнаты. Раскат грома. Я осмелилась посмотреть туда же. О Боже. Чье-то лицо повернулось в мою сторону. Я зажмурилась. Здесь никого нет. Я снова открыла глаза. Силуэт, напоминающий тень, все еще стоял в углу. Рай тихо заворчал и опустил голову на лапы, как будто происходящее его не касалось.

Может, силуэт и раньше там был?

Я схватила телефон с тумбочки и набрала номер Джеймса. Светящиеся цифры на дисплее показывали два часа, но я думала (скорее, надеялась), что Джеймс не рассердится.

Не отрывая взгляда от неподвижного силуэта, я ждала ответа. Неужели автоответчик? Только не это! Наконец раздался слабый голос Джеймса:

— Ди?

Теперь, когда он ответил, я почувствовала себя глупо.

— Да.

— Что-то случилось?

— Да… нет… может быть. Джеймс, у меня путаются мысли. Извини, что разбудила.

— Сейчас два ночи. Тебя что-то беспокоит. Давай к делу.

Я рассказала ему о разговоре Люка с невидимым собеседником.

— В моей комнате кто-то есть. Похоже на тень. На человеческий силуэт.

Джеймс ничего не сказал. Я продолжала смотреть на тень. Смотрела ли она на меня?

Я моргнула. Угол опустел. Ни тени, ни силуэта.

— Ммм… Джеймс, оно исчезло.

Вот тут я по-настоящему испугалась. Я закуталась в одеяло, будто оно могло спасти от призрака. Настоящая тень не исчезла бы. Значит, там и правда кто-то был. Хуже того, теперь я не знала, где он, этот кто-то. Я оглядела комнату, но ничего необычного не заметила.

— Настоящие тени не исчезают, — произнес Джеймс бесцветным голосом. — Хочешь, я приеду?

Конечно, хочу!

— Родители сойдут с ума, если узнают.

— Повторяю вопрос: хочешь, я приеду?

Рай посмотрел на меня, потом опустил голову на лапы и с глубоким вздохом закрыл глаза. Что бы ни находилось в комнате, его оно не тревожило. Я колебалась между тем, чего мне хотелось, и тем, что мне было нужно. В конце концов, я выбрала наименее эгоистичный вариант.

— Я в порядке. Рай заснул. Думаю, он даст мне знать, если появится опасность.

Джеймс вздохнул, но не так удовлетворенно, как Рай.

— Сперва звонишь и поднимаешь панику, а потом заверяешь, что все в порядке.

— Извини. Я могу зайти с утра?

— Конечно, да.

Повесив трубку, я долго ждала, не появится ли силуэт. И, в конце концов, уснула.

Книга вторая

Я мысли доверю покорной бумаге:

Плыву я по морю, душою во мраке.

Когда же увижу я Землю Святую?

Когда же я милую вновь поцелую?

Шесть

Следующий день выдался на удивление безоблачным и умеренно теплым. Жару и влажность смыла вчерашняя гроза. Сидя рядом с Люком в «ауди», я не могла поверить, что буря была такой сильной. И что разговор Люка с невидимым собеседником был настолько пугающим. И что рыжий незнакомец и вправду торчал и нашем дворе. Как ни странно, в присутствии Люка я не испытывала страхов, которые терзали меня в одиночестве. Неужели я влюбилась?

«Нет, — зазвучал злой голос в моей голове. — Ты просто дура. Не огорчайся, это наследственное».

Целый час мы болтали о каких-то пустяках. Например, почему «Билл» — это короткий вариант имени «Уильям» или почему не бывает собак в полосочку. Каждый раз, когда я думала, что все темы для разговора исчерпаны, кто-то из нас придумывал новую.

— Буцефал! — Люк потрепал руль рукой.

— Ты чихнул?

Он засмеялся.

— Нет. Так зовут мою машину.

— У машины есть имя?!

Люк улыбнулся, как нашаливший ребенок. Глядя себе в ноги, где лежал двухцветный коврик, потертый у порога, я продолжила:

— Не иначе как в честь лошади Александра Македонского. Это юмор такой?

— Ты знаешь, кто такой Буцефал. Значит, ты знаешь, какая история с ним связана. — Зубы Люка блеснули белизной. Он с важным видом показал на приборную панель. — У нас случилось что-то подобное.

— У тебя и машины?

— Да.

Я подняла бровь.

— Ты хочешь сказать, что больше никто не мог обуздать твой автомобиль? Что он выбрасывал всех водителей, переезжал их, оставляя на телах следы шин? Но однажды ты сел за руль и покорил машину своей воле. Так?

В глазах Люка сверкнул огонек.

— Так. И с тех пор мы неразлучны.

Я обдумала его слова, глядя на потертую панель.

— На твоем месте я бы попробовала приручить «мазерати».

Он рассмеялся.

— Что поделать, судьба предназначила для меня «ауди»… Смотри!

Мы наконец-то добрались до Ричмонда. Пригородный пейзаж сменили офисные здания и магазины. Ричмонд казался очень ярким городом. Повсюду искрил свет, отражаясь от тротуаров, зеркальных зданий, припаркованных автомобилей, бетонных коробок между заасфальтированных дорог… Деревья терялись на фоне созданий рук человеческих. Я уже бывала в Ричмонде, и он не вызывал у меня теплых чувств, но я видела, как Люк все больше расслабляется, чем дальше мы углублялись в город.