Трудные родители - Жан Кокто

Мишель. Какой третий?

Жорж. Ты думал, что вас двое. Вас было трое.

Мишель. Мадлен! Что за бред?

Жорж. Она просила, чтобы я говорил за нее. При свидетелях.

Мишель. Да нет, я, видно, с ума сошел!

Жорж. Она, возможно, не так виновна, как тебе кажется, ведь она еще очень молода, привязалась к тебе, боялась тебя потерять. Боялась тебя… и боялась того, третьего.

Мишель. О каком третьем вы говорите?

Жорж. Будь мужчиной, Мишель. Ты молод, очень молод. Ты плохо знаешь женщин и трудности жизни. Эта молодая женщина влюблена.

Мишель. В меня…

Жорж. В тебя, я в этом не сомневаюсь. Но она, если можно так выразиться, попала в рабство к человеку одного с ней возраста, к человеку иного, чем мы, круга. Он прячется, угрожает ей, держит ее в руках. Ваша любовь его не устраивала, и мирился он с ней лишь при условии, чтобы она вышла за тебя замуж и, наконец, пристроилась.

Мишель. Ложь, выдумка, я знаю Мадлен… Ну, говори же, Мадлен! Скажи им, что это неправда, оправдайся! (Пауза.) Всю жизнь Мадлен я знаю как свои пять пальцев. Ты лжешь!

Ивонна. Мишель!

Мишель. Мадлен! Мадлен! Спаси меня, спаси нас обоих. Скажи им, что они лгут! Да прогони же ты их!

Жорж. Я понимаю, как мучительно твое пробуждение. Бедный мой мальчик, задумался ли ты над тем, что очень большая честь жизни этой женщины была тебе неизвестна, что ночами она была свободна, что…

Мишель. Но кто? Как? Где?

Жорж. Она надеялась на чудо. Она все испробовала. Этот субъект крепко ее держит. Это уже старая история. Она повиновалась ему как зачарованная и пошла бы за ним на край света.

Мишель. Если это правда, так пусть она сдохнет! (Бросается к ней.) Я требую…

Ивонна. Ты потерял голову, Мишель! Неужели ты способен ударить женщину?

Мишель. Я дам ей пощечину. Пощечину… ничего другого она не заслуживает. (Падает на колени.) Мадлен, цветочек мой, прости меня. Я знаю, что они лгут, прости меня. Я знаю, что они лгут… Они хотят испытать мою любовь к тебе… Говори Же, говори, умоляю тебя. Я чуть было не забыл нашу последнюю ночь, весь наш день… Бывает же такая глупая ложь. Ты! Ты! Обмануть меня! Выйти замуж по расчету!

Жорж. Я совсем не говорю, что эта молодая женщина хотела выйти за тебя замуж по расчету. Я сказал — она надеялась освободиться от влияния, которое угнетало ее. Я сказал — она тебя любит, но этот человек полностью подчинил ее себе.

Мишель. О! Все было так светло, чисто, радостно. И я верил. Я всему верил. Я с ума сойду. (Мадлен.) Кто? Кто? Кто он?

Жорж. Она уверяет, что ты его не знаешь и не можешь знать.

Мишель (обнимая мать). Старуха с желтыми волосами… А я-то чуть не оскорбил тебя, чуть не сделал тебе больно. Мама!

Ивонна. Мишель, ты был прав. Ты был чист, доверчив. Матери все понимают. Родители знают, любимый мой. Они кажутся смешными, невыносимыми, они во все вмешиваются… но они знают. Идем. Твоя мама с тобой. Ну не надо, не надо, полно…

Мишель (оторвавшись от Ивонны). Мадлен! В последний раз ответь мне. Ведь все это неправда, это дурной сон — и я сейчас проснусь. Ну, разбуди же меня… Мадлен!

Ивонна. Успокойся.

Мишель. Успокойся! Я ждал там, наверху. Сгорал от нетерпения. Я думал: папа поймет, что за человек Мадлен. Он убедит Софи, тетю Лео уж не нужно убеждать. Я умирал от нетерпения. Я был уверен, что, в конце концов, все будут плакать и целоваться. А теперь я вижу кающуюся шлюху, глупые мечты, рассыпавшиеся в прах, ужас, которому нет названия…

Мадлен (еле слышно). Мишель…

Мишель. Она еще смеет открывать рот! Она еще смеет говорить со мной!

Ивонна. Будь великодушен, Мишель. Мадемуазель могла продолжать ломать комедию, обворожить твоего отца, проникнуть в наш дом, подвергнуть тебя риску шантажа, общественного скандала. Она оказалась достаточно чистоплотной, чтобы вовремя нас предупредить. (К Мадлен.) Я хочу выразить вам нашу признательность, мадемуазель. Если когда-нибудь…

Мадлен. Довольно! Довольно! Не могу я больше! Не могу! (Вскакивает и, спотыкаясь, убегает вверх по лестнице.)

Хлопает дверь.

Мишель (бросается за ней вдогонку). Мадлен! Мадлен!

Жорж. Оставь ее.

Мишель (пошатываясь, спускается с лестницы). Она…

Леони. Надо бы пойти к ней. Что она там делает?

Мишель. Не бойся. Такие твари живучие.

Ивонна. Бедный маленький Мик…

Мишель. Уведите меня, спасите! Нет, я останусь. Я все узнаю!

Жорж. К чему?

Мишель. Ты прав, папа. Я свое получил сполна. Ничего я не желаю знать. Я хочу убраться отсюда. Запереться у себя в комнате, спрятаться у нас дома.

Ивонна. Мы не станем тебе мешать. Мы успокоим твою боль…

Мишель. Незачем мне было уходить из табора. Повсюду одно дерьмо.

Ивонна. Тебе нужно было убедиться в этом самому.

Мишель. Благодарю покорно. Отлично бы обошелся без этого опыта. Как мудро ты делаешь, что никуда не выходишь. Люди отвратительны…

Ивонна. Не все, Мишель.

Мишель. Все! (Оглядывая комнату.) Какой порядок! Правда, Лео? Тут уж не спутаешь посетителей, не забудешь чужую трость, рубашку, Шляпу, пепельницу с окурками. Полный комфорт, не правда ли?

На лестнице появляется Мадлена, на ней лица нет. Она еле держится на ногах.

Мадлен (умоляющим тоном). Уйдите…

Мишель. Как видно, третьему номеру не терпится! Оставайтесь. Я имею право располагаться здесь, как мне угодно. И эта женщина смела мне говорить, что любит номер второй. Она его любит, любит меня, любит еще кого-то… О! Что за многолюбивое сердце! Там найдется местечко для каждого! Шлюха!

Ивонна. Мальчик ты мой…

Мадлен падает на ступени лестницы. Леони бросается к ней.

Мишель. Стой, Лео. Оставь ее. Это мелодрама. Она лжет. Она же ненавидит ложь. Это великолепно! Не мешай ей падать в обморок.

Ивонна. Не будь с ней жесток. Она ведь могла обо всем умолчать!

Жорж незаметно выскальзывает в переднюю.

Сцена одиннадцатая

Ивонна, Леони, Мишель, Мадлен.

Мишель. Если бы папа не припер ее к стенке, я бы попался как миленький! Я увяз бы в этой грязи! Софи, папа, как хорошо чувствовать рядом с собой любящих, родных людей, не способных на подлые проделки. Пошли! Освободим помещение! Тетя, мама. (Идет к двери.) Пошли, живо! Где папа?

Леони. Он не выносит сцен, наверно, скрылся потихоньку.

Ивонна. Тем лучше. Он уже больше не мог.

Мишель. Его любимая техника не устраивает ему таких прелестных сюрпризов. Я рад за него. Милый папа!

Мишель. Ничуть.

Ивонна. Нет, дрожишь. Возьми меня под руку, радость моя, мы побредем с тобой как два инвалида.

Мишель. Обопрись на меня.

Ивонна. Лео! Нельзя оставлять эту девушку одну в таком состоянии.

Леони. Уведи его. Отвези домой. Я побуду здесь минутку.

Ивонна. Спасибо, Лео! (Уходит.)

Слышно, как хлопает входная дверь.

Сцена двенадцатая

Мадлен, Леони.

Мадлен. Мишель! Мишель! Счастье мое.

Леони. Тише, тише, тише… Я вас не оставлю, успокойтесь, прилягте!

Мадлен. О сударыня! Сударыня! О сударыня! Если бы вы знали…

Леони. Тихо, тихо, спокойно…

Мадлен. Вы не можете понять…

Леони. Я поняла.

Мадлен. Что?

Леони. Я поняла, что номер второй и отец Мишеля — один и тот же человек.

Мадлен. Как могли вы…

Леони. Чтобы этого не заметить, дитя мое, нужно было быть слепым, вроде моей сестры или Мишеля. Сцена была мучительная. Все это бросалось в глаза. Говорю — вам, нужно быть Ивонной или Мишелем, чтобы ничего не понять…

Мадлен. Я умерла бы…

Леони. А этот третий? Это миф? Я хочу сказать — его не существует?

Мадлен. Что вы, сударыня!

Леони. Он существует?

Мадлен. Нет, сударыня. Его не существует. А Мишель ничего не спросил. Ни разу не усомнился. Он всю эту нелепую историю принял без колебаний, ни разу не подумал, что это чушь, ерунда!