Вкус греха - Мэрилин Папано

Этого Уилл не знал, но удивлен не был. Как-никак библиотекари — народ книжный, образованный. Правда, им не полагается быть такими ослепительно красивыми, такими сексуальными. У них не бывает волос почти до пояса, губ, которые будто припухли от поцелуев, фигуры, при виде которой у мужчин мысли устремляются в определенном направлении.

— Четыре года учебы. А потом она вернулась домой, работает в библиотеке. И все из—за одной несчастной любви.

При последних словах Уилл навострил уши, но мисс Роуз, по—видимому, сочла, что сказала вполне достаточно. Она взяла кувшин и отправилась в дом, чтобы принести свежего лимонада. Тем временем Селина вышла из своего дома и уже через минуту была на веранде.

Уилл заговорил, едва она уселась на плетеный стул напротив него:

— От вас прямо—таки пышет жаром, мисс Селина.

Селина раскраснелась от жары, а после его слов буквально вспыхнула.

— Сегодня жарко, — ответила она, и ее ледяной тон составил яркий контраст температуре воздуха. — Где мисс Роуз?

— Пошла за лимонадом. Как прошел день в публичной библиотеке города Гармония?

— В такую погоду в библиотеке много народу. Дети не хотят подолгу играть на улице, и матери отправляют их к нам, чтобы провести несколько часов в покое.

— А ваша сестра тоже посылает своих детишек к тете Селине, чтобы немного отдохнуть от них? — насмешливо спросил Уилл.

— Слава богу, нет, — ответила Селина и тут же пожалела о своем слишком чистосердечном ответе. — Дети Викки еще маленькие. Мэтту всего шесть лет, а младшей дочке три. Посылать их в библиотеку было бы неразумно.

«И этот поступок стал бы далеко не единственным неразумным поступком Викки, если только она не изменилась радикально за прошедшие годы», — подумал Уилл. Во время их свиданий она отчаянно дразнила его. Викки казалась самой себе чересчур застенчивой и отчаянно старалась скрыть робость, чтобы привлечь его. На самом же деле она его только раздражала. Родители Викки положили конец их встречам, но и без этого Уилл собирался бросить ее. В те времена девчонок у него было навалом, и не стоило тратить время на укрощение какой—то дуры Викки.

А вот ради такой девушки, как Селина… можно приложить кое—какие усилия. Ее надо обольщать терпеливо и умело, не касаясь пальцем. Может быть, этот процесс станет самым приятным занятием в его жизни. А потом станет еще лучше, когда она целиком доверится ему.

Глава 3

Мисс Роуз вышла на веранду с серебряным подносом в руках. На подносе Уилл увидел кувшин с лимонадом, полный до краев, бокал для Селины, три блюдца и большую тарелку с круглым сдобным печеньем. Расставив все это на столе, старая дама уселась и спросила Селину:

— Ради какого случая ты нарядилась, дорогая?

Вместо обычной широкой юбки Селина надела бледно—кремовые льняные шорты до колен, ситцевую блузу с большим вырезом и матерчатые туфли на плоской подошве. Уилл подумал о том, что шорты проделали серьезную эволюцию со времен его юности и должны быть неоценимы для женщин Юга.

— Викки пригласила меня поужинать вместе. Ричард останется с детьми.

— И куда вы поедете?

— В Батон—Руж. Викки должна вот—вот за мной заехать.

Между бровей мисс Роуз легла складка.

— Вы понимаете, мисс Роуз, почему она меня пригласила и почему предложила заехать. Обещаю вам, она пробудет здесь ровно одну минуту, — поспешно заверила ее Селина.

Уилл перевел взгляд с Селины на старуху. Мотивы Викки совершенно ясны. Все дело в нем. Труднее понять реакцию Селины и мисс Роуз — обе они как будто этим недовольны. Что касается мисс Роуз, то она, пожалуй, настроена откровенно враждебно. Или Викки так и не отказалась от давнего заблуждения, будто она сможет заполучить Уилла, стоит только пожелать? А Селина, может быть, думает, что он захочет сыграть на своих старых отношениях с ее сестрой и разрушить ее семью? Или мисс Роуз опасается, что он так и не научился достойно вести себя с женщинами?

— Мисс Роуз, ну что тут поделаешь, — сказала Селина, бросив на Уилла виноватый взгляд. — Весь город сгорает от любопытства. Уилл живет здесь почти неделю, а разговаривали с ним только мы с вами и Реймонд.

Уилл оценил, что она исключила из этого списка шерифа. Сам он решил не упоминать пока про визит Франклина. Старуха только встревожится, а она и так достаточно тревожилась из—за него долгие годы.

— Может, мне совершить вылазку в город? — Он ухмыльнулся. — Я бы присел на травку у здания суда, и все желающие смогли бы на меня полюбоваться. Я даже готов поговорить с каждым, кто отважится подойти.

Шутка вышла неудачной. Мисс Роуз рассердилась еще сильнее, а Селина виновато потупилась. Лучше бы она тоже вспылила.

— Хватит, Уилл, — отрезала мисс Роуз. — А ты, Селина, передай своей милой сестричке, чтобы она оставалась дома, с мужем, который был ей так нужен, что она решилась…

Она умолкла и поджала губы.

Уилл удивленно взглянул на Селину; та отвела глаза. На что же такое решилась Викки, чтобы выйти замуж за этого человека? Специально залетела от него, чтобы шантажировать, как Мелани шантажировала его самого? Но в этом нет ничего особенного. Так поступают тысячи женщин, и мужчины в таких случаях виноваты не меньше. Это еще не объясняет явного замешательства Селины.

Никто из них не успел нарушить затянувшегося молчания, когда у дома мисс Роуз затормозил автомобиль Викки.

За всю свою жизнь Уиллу не доводилось встречать столь непохожих сестер. Селина высокая и гибкая; Викки маленькая и чувственная. У Селины длинные волосы, всегда тщательно уложенные; у Викки короткая стрижка, а медно—рыжим оттенком ее волосы, несомненно, обязаны краске. Селина двигается изящно, грациозно; у ее сестры нелепая, неуклюжая походка, возможно, из—за трехдюймовых каблуков.

Селина желанна; Викки — нет.

У Викки хватило ума на то, чтобы в первую очередь поздороваться с мисс Роуз, протянуть ей руку, неестественно громким голосом объявить, как она безумно рада ее видеть, и погладить ее по плечу. Старуха смерила ее взглядом, пробормотала что—то насчет ужина, за которым надо присмотреть, и скрылась в доме. Дверь с шумом захлопнулась за ней.

Викки закатила глаза, как бы посмеиваясь над враждебностью старой дамы, и улыбнулась. Губы у нее такие же, как у Селины, полные и красивые, но помада чересчур кричащая, причем не подходящая по тону к цвету волос и ярко—зеленому платью.

— Ну, ну, Билли Рей Бомонт! Ты почти не изменился, — провозгласила она, раскрывая объятия.

Он остался сидеть в той же позе, так, чтобы к нему было трудно подойти. Тем не менее Викки удалось поцеловать его, и он стер салфеткой жирное пятно помады со щеки.