Долгожданная встреча - Владимир Гурвич

– Совсем не удивите, Роджер, я даже вас очень хорошо понимаю. Это дает вам большой простор для его улучшения.

– И снова вы верно выразили мою мысль. Скажу больше, на мир надвигается страшная катастрофа, какой история еще не знала. Современный валютный порядок рано или поздно рухнет, а под его обломками будут погребены экономики самых развитых стран. И прежде всего США, То, что делали руководители Америки последние десятилетия, иначе как безумием назвать невозможно. Они заполонили мир ничем не обеспеченными долларами, которые еще сохраняют свое значение только потому, что мало кто понимает, что эти бумажки ничего не значат. Но бегство от них уже началось, и оно с каждым годом будет усиливаться. Есть специальные исследования, которые подтверждают. что это явление быстро нарастает. Пока этот процесс не достиг критической отметки, за которой полный обвал. Но когда эта минута наступит, то сотни миллионов людей в одночасье потеряют все свои сбережения, превратятся в нищих. Степень хаоса, которым будет охвачена наша планета, невозможно предвидеть. Но диктаторские режимы прошлого покажутся либеральными по сравнению с теми режимами, что возникнут на развалинах нашего мира. Вы понимаете теперь перед какой пропастью мы все стоим.

– Вы хотите, чтобы я это опубликовала бы? – спросила Анжелика, которая затаив дыхание слушала Эванса.

Тот пожал плечами.

– Не думаю, что в этом есть смысл. Люди не поверят в такой апокалипсис, но при этом вполне возможно, что начнется паника. Для того, чтобы она появилась, вовсе не обязательно, чтобы люди понимали, что им грозит. Обычно те, кто паникуют, охвачены бессознательным страхом, они смутно представляют, чем он вызван. Это лишь усугубит положение. Время для таких откровений еще не пришло.

– А когда же оно придет?

– Скоро. Если эта конференция закончится провалом – а все к этому идет – события сильно ускорят свой бег. Конечно, это случится не завтра, запас прочности еще существует. Но несколько крупных биржевых и финансовых кризисов быстро его истощит. Мы еще станем свидетелями конце света.

– Предположим, что случится так, как вы говорите. Но что собираетесь в таком случае делать лично вы? Отсиживаться в этом прекрасном месте?

– Когда все случится, этого прекрасного места уже не будет, кризис не пощадит никого и ничего. Нам лишь остается спокойно встретить неизбежное.

– Но что вам позволяет надеется на спокойную встречу неизбежного? Индийская философия?

– Что же еще. Не вижу на что еще можно опереться. Именно в предвидение грядущей катастрофы я и стал ее изучать. «Нет ничего страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни». Это не индиец, это грек, его звали Эпикур. Скажите, Арабелла, часто ил вы думаете о смерти или вернее о том, что будет после вашей физической смерти?

– Редко, подсознательно я избегаю этих мыслей. Хотя понимаю, что скорей всего это неправильно. А вам здешние уединение помогает думать о смерти?

– Не о смерти, а о том, что такое жизнь. Да и существует ли в реальности она. Мысль о том, что наш мир не что иное, как иллюзия и нет ничего кроме Брахмана, то есть Бога, сильно привлекает меня. Это единственно верная мысль, которая вообще существует. Но если весь мир иллюзия, то стоит ли бояться грядущей катастрофы и своего неизбежного исчезновения из него. На самом деле, не случится ни того, ни другого.

– Но тогда к чему эта конференция, к чему ваши попытки остановить мировой финансовый коллапс?

– Вы по своему правы. Ни к чему. Но дело в том, что пока лишь часть моего сознания принимает мысль об иллюзорности всего сущего. А вот другая его часть по-прежнему вовлечена во все перипетии нашего грешного мира. Иначе я бы никогда не пригласил вас сюда. Вы так красивы, что даже трудно поверить в том, что вы существуете в реальности.

– Я существую в реальности, которой не существует в реальности, – засмеялась Анжелика. – Я правильно выразила вашу невысказанную мысль.

– Вы сказала очень точно. Реальность мира в моем сознании сталкивается с его иллюзорностью. А это означает, что я не принимаю до конца ни того, ни другого.

– Мне вас жалко, это, наверное, тяжело ощущать свою двойственность?

Эванс о чем-то задумался.

– Вы первая, кому я поведал об этом. Еще утром, пока вы не приехали, я не думал, что такое случится. Не думал, что мы станем говорить на эти темы и уж тем более зайдем так далеко.

– А мне кажется, что думали. И даже хотели зайти именно так далеко, – не согласилась Анжелика. – Вы давно искал человека, которому бы захотели рассказать о ваших сомнениях.

– Иногда мне кажется, что вы в сговоре с самим дьяволом, – усмехнулся Эванс. – Да, подсознательно я давно тяготился, что не могу обо всем откровенно поговорить. Большинство людей это не интересует, так как не имеет отношение ни к деньгам, ни к удовольствиям. Этот наш разговор возник как бы помимо моей воли.

– Вас все считают очень скрытным и закрытым. И вы тоже привыкли к этому образу. А на самом деле вы давно мечтаете од одном: открыться миру.

Эванс взглянул на ее, и Анжелика почувствовала в этом взгляде что-то новое. Не слишком ли она переборщила? И вместо того, чтобы сблизиться с ним, могла незаметно для себя построить новую стену. Мало кто любит, когда другой человек слишком глубоко проникает в твои самые сокровенные слои души, в потаенные мысли. А потому есть смысл остановиться и подождать, как потекут события дальше. Эванс человек очень не простой, и к нему не подходят обычные мерки. Это не примитивный самец Саммерс.

Но дальше события развивались совсем не так, как предполагала Анжелика. Эванс неожиданно поскакал назад к усадьбе, и ей пришлось последовать за ним. После того, как лошади были поставлены в стойла, Эванс предложил молодой женщине отдохнуть и привести себя в порядок в своей комнате.

Анжелика не возражала. Вернувшись к себе, она приняла душ и прилегла немного отдохнуть. Она не сомневалась, что ее уединение продлится недолго, Эванс слишком заинтригован чтобы оставлять на длительное время ее одну. Но прошел час, затем еще полчаса, а ее никто не беспокоил. Это было странным и непонятным.

Она покинула комнату, спустилась вниз, затем вышла из дома. Внимательно осмотрелась. Эванса не было видно. Она решали его поискать, но ее поиски не принесли никаких результатов.

Анжелика вышла на полянку, где они завтракали и увидела сервированный к обеду стол. Но ее сотрапезника не было и здесь. Она поняла, что по какой-то причине в ближайшее время его не увидит, а этот стол – приглашение к одиночной трапезе.

Анжелика пожала плечами и села за стол. Прогулку разожгла в ней сильный аппетит, и она ела с большим удовольствием.