Фронтовик. Убить «оборотня» - Юрий Корчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сходил в туалет, умылся холодной водой, прополоскал рот. По времени уже необходимо было присутствовать на построении.
Выстроились во дворе.
– Фролов, что это у тебя лицо такое помятое? – увидев его, спросил капитан.
– Сутки на ногах, товарищ капитан.
– А, старшина докладывал, как ты соседям помогал.
Милиционеры называли чекистов «соседями».
На разводе капитан назвал десять фамилий, в том числе и Андрея.
– Названным остаться, остальным – по постам.
Когда постовые разошлись, капитан обратился к оставшимся:
– Поступаете под командование военизированной милиции. Они проводят операцию по задержанию банды – сразу и одновременно в трех районах. Вы придаетесь на усиление. Проверить оружие и пополнить запас патронов.
Капитан отвернул обшлаг шинели.
– Через полчаса за вами подойдет грузовик. Разойдись.
Милиционеры разошлись. Кто-то принялся осматривать оружие, другие закурили. Запас патронов у каждого был одинаков – семь в барабане револьвера и четырнадцать в картонной пачке в отделении кобуры. Серьезного боестолкновения никто не ждал – не сорок первый год, когда немцы забрасывали парашютистов. Да и основную задачу выполняет военизированная милиция. А их дело, как всегда – оцепление, проверка документов. Служба знакомая.
Прибыл крытый брезентом «ЗИС-5», из кабины выпрыгнул молодой лейтенант.
Капитан Васильев крикнул:
– Строиться!
Милиционеры встали в две шеренги. Офицеры остановились перед строем:
– Отделение милиционеров двадцать второго отдела милиции построено, – доложил Васильев.
– Вы придаетесь для усиления. Ваше дело – стоять в оцеплении, никого за кольцо не выпускать. Вопросы? Нет вопросов. В машину!
Десяток милиционеров свободно расселись по лавкам кузова. Обычно «ЗИС-5» брал от 16 до 20 человек.
Тряслись долго. Но вот уже и окраина Москвы.
– Это куда же нас везут? – спросил кто-то.
Вопрос оказался риторическим – конечной цели не знал никто.
Почти сразу же грузовик встал.
Хлопнула дверца кабины, и перед задним бортом появился лейтенант:
– Выходи строиться!
Милиционеры встали у борта.
– Слушай задачу. Первая шеренга идет налево, вторая – направо. Стоять на дистанции пятидесяти метров друг от друга. По возможности укрыться за предметами местности. В зону оцепления никого не впускать, из зоны – не выпускать. Если кто-либо попытается прорваться, есть приказ стрелять на поражение. Вопросы? Разойдись!
В оцеплении милиционеры были уже много раз, и без приказа каждый знал, что ему делать.
Справа, метрах в трехстах от них виднелась деревня, а впереди – хутор из двух домов.
Рядом с их грузовиком остановились еще два, и из кузовов посыпались солдаты. Парней призывали военкоматы, но попадали они не в армию, а в военизированную милицию. Форма на них была милицейская, но жили они на казарменном положении, и оружие у них было армейское – карабины, автоматы. Прообраз внутренних войск.
По команде солдаты выстроились цепью и пошли к хутору. Было их двадцать человек – два отделения. Андрей еще удивился – зачем столько? Неужели банда так велика?
Он, как и было приказано, встал в оцепление. Приглядел дерево в десятке метров впереди и встал за него. Еще на фронте он привык искать укрытие – жизнь научила. Понятно, что в атаке, когда надо подняться из окопа, укрытия быть не может. Но в любой другой ситуации – во время рейда во вражеский тыл, на марше в своем тылу, во время приема пищи он всегда сначала осматривался, искал воронку от снаряда или бомбы, овраг, подбитый танк. Те же, кто пренебрегал укрытием, давно гнили в сырой земле.
Как заметил Андрей, Васильев отобрал в оцепление милиционеров из бывших фронтовиков. Случайность, или он специально послал в оцепление военизированной милиции людей, понюхавших пороха?
Солдаты охватывали хутор с двух сторон, полукольцами – ведь с другой стороны, вдалеке, к хутору приближалась такая же цепь.
Не слишком ли много людей для ликвидации одной банды? На фронте иногда приходилось захватывать неполным отделением дома, в которых держали оборону немцы числом не меньше взвода. А немцы – вояки сильные, упорные, не такие, какими их показывают в кино. Видел он фильм «Подвиг разведчика», с актером Кадочниковым в главной роли. Смотреть было и смешно, и стыдно. Немцы прямо-таки дураки сплошные. Тьфу, срамота! Почему же в таком случае фашисты дошли до Москвы, почему у нас были такие огромные потери? Деревни и небольшие города вообще обезлюдели, мужика на улице редко увидишь, да и тот инвалид или списан по ранению. Андрей понимал – пропаганда. Но ведь не такая же оголтелая!
Со стороны хутора донеслась очередь. Андрей сразу же насторожился. У солдат карабины и автоматы, голос «ППШ» ни с чем не спутаешь. А тут бил немецкий пулемет «МГ-34». У него тоже звук характерный, басовитый.
Солдаты, шедшие не таясь, сразу же понесли потери. Первым упал лейтенант, следом – еще несколько солдат. Видимо, пулеметчик специально выцеливал командира по фуражке. И стреляет, гад, грамотно, очереди короткие, прицельные.
В ответ солдаты открыли нестройный огонь и залегли. На рыхлом, подтаявшем снегу их фигуры в темно-синих шинелях были отчетливо видны.
Андрей выматерился – подготовка операции никуда не годилась. Местонахождение бандитов определили, а численность и вооружение не удосужились или не смогли. Чертов пулеметчик явно с опытом, наверняка на фронте побывал. Только вопрос: на нашей стороне он воевал или на немецкой, в полиции служил или в карательных отрядах?
С власовцами Андрей сталкивался. Те дрались остервенело, как смертники, понимая, что пощады им не будет. Если сразу не убьют, то дальше трибунал и расстрел. А сколько их после войны вернулось? Обзавелись документами, нацепили чужие награды, жили в городах, где людей много. В деревне каждый человек на виду, а в городе жильцы не знают соседей по подъезду в многоквартирных домах, и даже не всех живущих в их подъезде.
НКВД работало, выявляло, но медленно, поскольку изучение немецких архивов требовало времени. Немцы с документами обращались педантично: фото, анкета, должность – все подробно. А у нас в архивах зачастую места гибели целых полков неизвестны.
При первых же выстрелах Андрей встал за дерево, остальные милиционеры попадали в снег. Солдаты постреливали по хутору, но как-то вяло. Неужели, кроме убитого лейтенанта, некому взять на себя командование? Ведь должен же быть командир отделения? Растерялись бойцы, опыта нет.
Пулемет залился длинной очередью – на этот раз в другую сторону, по другой цепи.
Андрей воспользовался моментом и побежал вперед, к солдатам.
– Ты куда, дурак! Наше дело – оцепление! – прокричал кто-то ему вслед.
Но Андрей, зигзагами, чтобы сбить прицел, бежал по полю. Пулеметчик строчил с другой стороны дома, и был шанс, которым Андрей и воспользовался.
Он плюхнулся в снег рядом с солдатами:
– Кто старший?
– Лейтенант. Но его убили.
– А кроме него?
– Я, сержант Блинов.
– Какого черта не командуешь, сержант, коли за старшего остался?
Сержант был молод и смотрел на Андрея растерянно.
– Так, – тут же оценил обстановку Андрей, – принимаю командование на себя. Половину людей оставляешь со мной, с другим отделением ползешь влево. Там низина, ведет до хутора – вы ею и воспользуетесь. Мы вас огнем прикроем. Гранаты есть?
– Не видели даже.
Видно было, что сержант волновался – на верхней губе выступили капельки пота.
– Тогда, как только вплотную подберетесь, один пусть по окнам стреляет. Вы для пулеметчика уже в мертвой зоне будете. Остальным дверь выбить – и внутрь. Стрелять по звуку, на любое движение. Лучше убей бандита, чем сам пулю получишь. Вы домой живыми вернуться должны. Понял, сержант?
– Так точно!
Сержант приободрился. Ничего, в первый раз на фронте многие терялись. Потом привыкали, а некоторые геройские подвиги совершали. Приободрить человека надо, подправить, страшно ему с непривычки.
Сержант набрал в грудь воздуха и прокричал:
– Первое отделение, за мной! – И стал переползать влево.
«Грамотно ползет, – отметил про себя Андрей, – хоть этому научили».
За ним поползли и другие бойцы.
Человек пять-семь лежащих правее, за убитым лейтенантом и несколькими бойцами, остались.
Андрей подполз к убитому, взял его винтовку. Из револьвера стрелять по дому – все равно что в белый свет.
– Слушать меня, бойцы! – крикнул он, повернув голову. – Как только пулеметчик откроет огонь, стрелять по слуховому окну. Этот гад на чердаке обосновался. Оружие зарядить, стрелять без команды. Не давайте ему даже носа показать!
Пулеметчик изредка постреливал с другой стороны, но за полем кто-то наблюдал. Как только Андрей скомандовал: «Короткими перебежками, по одному – вперед!» – успели перебежать двое. На темном фоне слухового окна тут же засверкали красноватые вспышки, пули взбили череду фонтанчиков.
