Сказка о хитром жреце и глупом короле - Светлана Таскаева

Жрецы возмутились, но Слово Скарабея — таков был титул этого жреца — поднял руку, и они умолкли:

— Хорошо. Ты пойдешь туда с нами. И если ты не сделаешь того, чем похвалялся, то займешь освободившееся место в каменных темницах. Ты понял?

Чародей низко поклонился, не выказывая, впрочем, испуга:

— Я следую за тобой, о Внимающий Величию. Но есть еще одно дело, о котором бы я хотел говорить с тобой, если позволишь…

Амети не стал ждать дальше. Он тихонько выскользнул из круга высших жрецов, чуть не споткнувшись о носилки, в которых лежал по-прежнему безучастный и всеми позабытый верховный жрец, осторожно, по стеночке, добрался до выхода из зала и, несмотря на слабость в коленях, изо всех сил припустил по переходу.

В келейку, где он оставил чужаков, Амети ворвался подобно вихрю:

— Чернокнижник… Чародей… Он сказал, что может идти по следу! Мы погибли! Внизу у лабиринта уже стоит стража!

И жрец, трепеща, сполз по стенке прямо на кучу костей, белеющих при свете лампы, принесенной из его кельи. Нимрихиль спокойно повернулся к нему и, протянув руку, легонько и незло встряхнул Амети за плечо:

— Пришел в себя? Теперь рассказывай по порядку.

Справившись с собой, Амети кивнул и начал торопливо рассказывать. Оба нумэнорца ловили каждое его слово. Нимрихиль был спокоен как никогда со времен их с Амети знакомства и даже весел. Он всего лишь нахмурился, дослушав до конца.

— Забавно… Как ты думаешь, это колдун и правда сможет выследить тебя? — обратился он к своему товарищу. Бывший пленник оправился настолько, что Амети с трудом верил собственным глазам.

— Боюсь, что сможет… — отвечал тот.

— Мы погибли… — застонал Амети, раскачиваясь из стороны в сторону. — Даже если мы сейчас уйдем отсюда, он все равно выследит нас…

Нимрихиль снова нахмурился, глядя на них обоих:

— Уж не хотите ли вы сказать, что нам остается сидеть на месте и ждать их прихода?

Его товарищ медленно сел: лицо его уже не было таким бледным, а глаза светились по-прежнему. Амети невольно отвел взор.

— Если я правильно помню то, что однажды читал… Я никогда не думал, что это когда-нибудь может пригодиться… — добавил бывший пленник извиняющимся тоном.

— Что? Что такое? — набросился на него Нимрихиль.

— Видишь ли, этот самый след души… Я, кажется, догадываюсь, что это такое. Если я прав, то мне достаточно иметь при себе какую-то вещь… какой-то амулет, созданный с помощью черной магии — и тогда он не сможет выследить меня.

Нимрихиль и Амети смотрели на него с равным изумлением.

— Я понимаю, что такую вещь негде взять, но это все, что пришло мне в голову, — прибавил пленник.

Амети кашлянул, прикрыв рот. Потом засунул руку в мешочек на поясе, с которым никогда не расставался, и достал оттуда кожаный шнурок с железной подвеской, изображавшей оскаленную волчью морду.

— Вот, это не подойдет?

Пленник протянул руку к подвеске, и его пальцы застыли на расстоянии ладони от волчьей морды, словно он пытался ощутить нечто — тепло? холод? — исходящее от подвески. Он нахмурился:

— Подойдет.

Но его рука отпрянула, словно от раскаленного металла. Нимрихиль с отвращением смотрел на крутящуюся в воздухе подвеску. Амети увидел, как заходили желваки на его щеке. Жрец счел необходимым объясниться:

— Я снял эту вещь с этого самого скелета, — и в подтверждение своих слов Амети похлопал рукой по черепу, подняв небольшое облачко пыли.

— Как бы то ни было, ничего лучше у нас нет. И быть не может, — сказал пленник Нимрихилю. Тот нехотя кивнул, и пленник осторожно взял амулет, держа его за шнурок. Потом, закусив губу, надел шнурок на шею. Волчья голова скользнула за ворот изодранной черной туники.

— Теперь пойдемте отсюда, — обратился он к Амети и Альвиону.

Отведя нумэнорцев по узкой потайной лесенке, подымавшейся из одной пыльной кладовой в другую, тремя ярусами выше — пленник снова побледнел и сам идти не смог, словно на шею ему повесили колесо, а не маленький кусочек металла — Амети, вернувшись, успел присоединиться к Слову Скарабея, начальнику стражи, чернокнижнику и сопровождавшим их солдатам Храма у самого входа в каменные темницы. Главного, естественно. Его не заметили, а потому и не гнали. Вся толпа прошла через охраняемые солдатами двери и направилась к темнице, откуда бежал пленник.

У двери высший наклонился и, прошептав нужное слово, все еще жегшее губы Амети, открыл дверь в темницу. При свете многочисленных факелов было хорошо видно расклепанный браслет цепи.

— По крайней мере, это сделали человеческие руки, — мрачно сказал Слово Скарабея. — Теперь твоя очередь, чернокнижник…

Чародей бестрепетно вошел в темницу и замер с закрытыми глазами, приподняв посох и повернувшись лицом ко всем остальным, столпившимся в дверях. По спине у Амети вдруг побежали мурашки.

— Трое… — неожиданно низким голосом произнес чародей. — Их трое… Второй — лазутчик-северянин, такой же колдун из Морского Народа, как и сбежавший пленник. Третий — жрец. Жрец Храма Скарабея. Это он открыл дверь словом. Я чувствую, здесь остался их след…

Сердце у Амети упало даже не в пятки, а куда-то еще ниже. Если чернокнижнику ничего не стоит выследить всех троих, а не только пленника…

Чародей сделал несколько шагов, все еще с закрытыми глазами, и вышел из темницы. Все отпрянули от него.

— Теперь… Я поведу вас по следу пленника, идите за мной.

И чародей, по-прежнему не открывая глаз, медленной поступью отправился по коридору, пока не свернул за поворот и они не оказались перед дырой в стене. Начальник стражи громко, но неуверенно выругался. Слово Скарабея ничего не сказал, но его тонкие губы сделались еще тоньше, а устремленный на начальника стражи взор не обещал тому ничего хорошего. Чернокнижник протиснулся в дыру и начал подниматься по лестнице. За ним последовали все остальные. Амети пристроился за высшим и начальником стражи.

Наверху произошла заминка. Из-за спин Слова Скарабея и начальника стражи Амети увидел, как чернокнижник застыл в середине крохотной кельи, пытаясь уловить исчезающий след. Он простоял так довольно долго, пока высший не начал терять терпение:

— Ну что такое? Беглецы посыпали след перцем, и ищейка лишилась нюха?

Чернокнижник повернулся к ним. Глаза его испуганно бегали, язык облизывал пересохшие губы:

— Прости, о Внимающий Величию, но след и в самом деле пропал. Я не чувствую его больше… Эти колдуны, должно быть, нашли способ сбить меня с пути… Прости своего ничтожного раба!