ЮАР наизнанку - Наталия Доманчук

После бабуинов мы увидели слонов. Один, два, еще несколько слонов. Один из них подошел к машине, тряхнул бивнями перед лобовым стеклом. Мы все вздрогнули и затаили дыхание. Интересен тот факт, что в африканских саваннах и джунглях не находят бивни умерших слонов. Возникла даже легенда, будто слоны уходят умирать на таинственные и неприступные слоновьи кладбища, но в прошлом веке охотнику Джону Хантеру удалось установить, куда исчезают бивни, – оказалось, что их съедают африканские [битая ссылка] дикобразы, стараясь таким образом утолить минеральный голод (во время сезона дождей сильные ливни вымывают из почвы минеральные вещества). Происхождение слова «слон» не вполне понятно. По предположению некоторых лингвистов, «слон» восходит к той же основе, что и глагол прислоняться, и в таком случае слон потому получил свое название, что, по рассказам, спит стоя, прислонившись к какому-нибудь устойчивому предмету (дереву, например). В Африке обитают два совершенно разных вида: у одного из них уши почти треугольной формы, а у другого более круглой. Остроухий чаще всего встречается в саваннах, а круглоухий – в лесах. Зрение у слонов плохое – они не видят на расстоянии более двадцати метров. Потому что по отношению к голове размеры глаза очень малы. Зато у них очень развито обоняние, осязание и они обладают хорошим слухом. Слон кажется очень неповоротливым. Отчасти это так и есть, но его хобот очень чувствительный и может поднять с пола маленькую булавку. Слоны редко живут в одиночку. Обычный состав слонового стада – девять – двенадцать старых, молодых и совсем маленьких животных. Как правило, в стаде есть вожак, чаще всего старая слониха. Однако иногда вожаком бывают самцы. Стадо слонов – очень дружная община. Животные хорошо узнают друг друга, сообща защищают детенышей; известны случаи, когда слоны оказывали помощь раненым собратьям, уводя их из опасного места. Драки между слонами редкость, и только животные, страдающие от какой-нибудь боли, например со сломанным бивнем, становятся неуживчивыми и раздражительными. Обычно такие слоны удаляются от стада, однако неизвестно, сами ли они предпочитают одиночество или их изгоняют здоровые сотоварищи. Слон со сломанным бивнем опасен и для людей. Недаром первая заповедь, которую нам сразу сообщили: «Не покидать машину! Не пересекать дорогу стаду слонов! Не подъезжать к слонам-одиночкам, особенно со сломанным бивнем!» И это неспроста: слон – единственное животное, которое легко может перейти в атаку и перевернуть машину. В свое время охотники за слоновой костью нередко гибли под ногами раненых гигантов. Кроме человека, врагов у слона почти нет. Носорог, второй гигант Африки, спешит уступить слону дорогу, а если дело все же доходит до столкновения, всегда оказывается побежденным. Насторожившийся слон – незабываемое зрелище: огромные паруса ушей широко развернуты, хобот поднят вверх и двигается из стороны в сторону, стараясь поймать дуновение ветра, во всей фигуре одновременно и напряженность и угроза. Атакующий слон прижимает уши, прячет хобот за бивни, которые животное резким движением выносит вперед. Голос слона – пронзительный, визгливый звук, одновременно напоминающий хриплый горн и скрежет тормозов автомобиля. Без слонов африканская саванна потеряла бы половину прелести. Действительно, есть в слонах что-то неизъяснимо притягательное. Идут ли животные неторопливо через равнину, рассекая, точно корабли, густую высокую траву; кормятся ли на опушке леса, среди кустов; пьют ли у реки, выстроившись в ровную линию; отдыхают ли неподвижно в тени деревьев – во всем их облике, в манере чувствуется глубокое спокойствие, достоинство, скрытая мощь. И невольно проникаешься уважением и симпатией к этим гигантам, свидетелям давно минувших эпох, чувствуешь искреннее восхищение перед ними.

Больше всего мы хотели увидеть льва! И нам это удалось!

Лев лежал в тени у дороги и спал. Мы подъехали почти вплотную. Кто-то громко чихнул. Зверь проснулся, сверкнул желтыми глазами и зарычал. Стало страшно. Лев в одном прыжке от машины, ружье зачехлено. Но лев только лениво перевернулся на спину, поджал лапы, как котенок, и снова закрыл глаза.

Наш рейнджер включил заднюю передачу и отъехал метров на десять назад.

– Понравился наш Феликс?

– Феликс? Это что, домашний лев?

– Нет, что Вы! Он самый настоящий, дикий. Но найти его несложно. Он глава семейства, поэтому никогда ничего не делает и круглые сутки спит. Практически всегда в одном и том же месте. К тому же он считает себя самым главным и ни от кого не прячется.

Восторг детей невозможно описать:

– Видели, да? А как он на нас посмотрел? А глаза какие? А какая у него лапа?

Лапа действительно огромная. Вообще если бы он захотел запрыгнуть и полакомиться человечиной – легко бы смог это сделать.

В самом конце путешествия мы увидели жирафов. И не просто увидели – мы стали свидетелями их драки. Дерутся они своими длинными шеями – бьют головой – и отходят в сторону. Как будто две сабли, которые скрестили противники. Они наносят удары примерно в середину своей длинючей шеи, немного пошатываются, пытаясь сохранить равновесие, отходят, отдыхают и опять скрещивают свои шеи. С одной стороны – красиво. Но с другой – жалко их. Именно шея – главный объект эволюции вида, основной балансир для расположения тела жирафа в пространстве, инструмент питания, устанавливания дружеских и любовных связей, соперничества и агрессии и, наконец, целый клубок загадок для нас, людей. Все, что ни делает жираф, он делает неторопливо, достойно, величественно. Походка жирафа медленная и плавная. При каждом шаге поднимаются поочередно обе ноги каждой стороны, а опирается он на ноги стороны противоположной. Такой тип движения называют иноходью. На любых аллюрах в движении участвует его длинная шея, выступающая как балансир и уравновешивающая отдельные части тела. Когда ноги касаются земли и уже готовы оттолкнуться, шея уходит назад, облегчая толчок, в полете же возвращается вперед. Так, двигая шеей «вперед-назад», подобно огромному рычагу, жираф и передвигается. При помощи кивков шеи они умеют прыгать через препятствия.

Дочь все допытывала: – Почему они подрались? Что же они не поделили?

Мне стало интересно почему, и самое главное на какой почве у них происходят разногласия. Поэтому я спросила это у нашего провожающего. Оказывается, несмотря на то, что жирафы не захватывают чужие и не охраняют собственные территории, свое превосходство друг над другом они все же утверждают, а, следовательно, определенная иерархия у них существует. Особенно ярко она проявляется среди самцов. Доминант при встрече с сородичами высоко несет голову и задирает подбородок, производя соответствующее впечатление, дополняющееся специальной гримасой. Как будто улыбается. В случае если его не воспринимают «всерьез», самец-доминант бросается прямо на соперника, выгнув шею, опустив голову и угрожая рогами. Но чаще всего кроткие жирафы уступают друг другу, обходясь без конфликтов. Если же «нашла коса на камень» и никто не готов уступить, тогда оба соперника становятся рядом и, мотая головами на длинных шеях, бьют ими друг друга. Кстати, жирафенок рождается без рожек. Но место их будущего появления отмечено пучками черных волос, под ними зреет хрящик, который со временем окостеневает, превращаясь в маленькие рожки, которые вскоре начинают расти. А кисточки шерсти на них остаются у жирафенка на несколько лет, потом они стираются и исчезают. Еще нам рассказали, что совсем неподалеку в одной из ферм домашним питомцем стал маленький жирафчик. Малыша назвали Блокис, поселили в большом сарае, но он часто заходит в дом и любопытствует, чем заняты его приемные родители. Ест Блокис в основном листья и с удовольствием пьет молоко. Чтобы малыш получал достаточно молока, владельцам фермы пришлось купить трех коров – кормилиц. Жирафенок хоть и маленький по возрасту, но вымахал под два метра, весит уже сто двадцать килограмм и выпивает в день двенадцать литров молока.

«Приемная мать» маленького жирафа решила, что ее питомец будет обитать на ферме от полугода до года, после чего его отпустят на волю, в дикую природу, к сородичам. А пока за Блокисом тщательно ухаживают, ведь жирафы очень чувствительны к холоду и нередко заболевают воспалением легких. А недавно на ферме появилась молоденькая самка жирафа Блонди. Блокис, который раньше нередко скучал в одиночестве, сразу ею заинтересовался.

Пикник в парке Крюгера выглядит следующим образов. Все выходят из машины на открытую поляну, достают свои запасы (нам их выдали в приемной) перекусывают и постоянно в страхе оглядываются: не пожаловал ли в гости на хлебушек какой-нибудь зверек. Мы со Светкой храбрились и вышли из машины. Наши девочки перекусили в машине, но очень переживали за нас и постоянно смотрели по сторонам.