Хуже, чем мертвый - Шарлин Харрис

— Как он и сказал, меня зовут Найл. — Его голос был легким, бесполым и звучным. Его глаза были зелеными, самого глубокого зеленого цвета, который можно вообразить. В мерцающем искусственном освещении едва имел значение цвет — это была глубина. Его рука, лежащая на моей, была легкой как перышко, но очень теплой.

— Кто вы? — спросила я. И я не просила его повторять своё имя.

— Я твой прадед, — ответил Найл Бригант.

— Вот дерьмо, — сказала я и зажала рот рукой. — Простите, я просто… — Я потрясла головой. — Прадедушка? — повторила я, пытаясь сообразить. Найл Бригант изящно поморщился. Для обычного мужчины жест выглядел бы женоподобным, но не для Найла. Многие дети в нашей лесистой местности называют своих дедушек «Папайя». С удовольствием посмотрела бы его реакцию на такое. Эта мысль помогла мне вернуть моё рассеянное сознание на место. — Пожалуйста, объясните, — очень вежливо сказала я. Подошёл официант, чтобы спросить у нас, какие мы будем заказывать напитки, и перечислить блюда дня. Найл заказал бутылку вина и сказал, что мы будем лососину. Он даже не обсудил это со мной. Властный.

Молодой человек энергично закивал. — Великолепный выбор, — сказал он. Он был вервольфом, и хотя я ожидала, что ему будет любопытен Найл (который, в конце концов, был нечасто встречаемым супернатуралом), я, казалось, была более интересна. Я приписала это юности официанта и своим сиськам.

Странная вещь была во встрече с моим самопровозглашенным родственником: я ни разу не засомневалась в его правдивости. Он действительно был моим прадедом, и в сознании просто щёлкнуло, как будто встал на место недостающий элемент в паззле.

— Я всё расскажу тебе об этом, — сказал Найл. Очень медленно, предупреждая намерение, он наклонился, чтобы поцеловать меня в щёку. Его рот и глаза «смялись», когда лицевые мышцы сократились для поцелуя. Прекрасная паутина морщин ни в коем случае не умаляла его красоты; он походил на очень старый шелк или потрескавшуюся картину, созданную древним мастером.

Это была великая ночь поцелуев.

— Когда я был еще молод, возможно, пятьсот или шестьсот лет назад, я имел обыкновение блуждать среди людей, — сказал Найл. — И время от времени, поскольку был мужчиной, я находил человеческих женщин привлекательными.

Я огляделась вокруг, чтобы не пялиться на него постоянно, и заметила странную вещь: никто не смотрел на нас, кроме нашего официанта. То есть, ни один случайный взгляд не отклонился в нашу сторону. И ни один человеческий мозг в зале даже не заметил нашего присутствия. Мой прадед выдержал паузу, пока я оглядывалась, и продолжил говорить, когда закончила оценивать ситуацию.

— Однажды я встретил такую женщину в лесу, ее звали Эинин. Она думала, что я ангел. — Он затих на мгновение. — Она была восхитительна, — сказал он. — Она была полна жизни, весела, и доверчива. Глаза Найла застыли на моем лице. Мне стало интересно, думает ли он, что я похожа на Эинин — доверчивостью. — Я был достаточно молод, чтобы увлечься, и достаточно молод, чтобы проигнорировать неизбежный конец нашей связи, когда она постареет, что я и сделал. Но Эинин забеременела, и это шокировало меня. Эльфы и люди не часто производят совместное потомство. Эинин родила близнецов, что весьма распространено среди эльфов. Эинин и оба мальчика пережили роды, которые в те времена был совсем не безопасны. Она назвала нашего старшего сына Финтэн. Вторым был Дэрмот.

Официант принес наше вино, и меня выдернуло из очарования голоса Найла. Мы как будто сидели без дела у походного костра в лесу, слушали древнюю легенду, а потом бам! И мы уже в современном ресторане в Шривпорте, штат Луизиана, а вокруг другие люди, которые понятия не имеют, что происходит. Я автоматически подняла свой стакан и глотнула вина. Я почувствовала, что имею право это сделать.

— Финтэн, наполовину эльф, был твоим дедушкой по отцовской линии, Сьюки, — продолжил Найл.

— Нет. Я знаю, кем был мой дедушка. — Я заметила, что мой голос немного дрожит, но не слишком сильно. — Моим дедушкой был Митчелл Стакхаус, и он женился на Адель Хейл. Моим отцом был Корбетт Хейл Стакхаус, и он и моя мама умерли во внезапном наводнении, когда я была маленькой девочкой. Меня воспитывала моя бабушка Адель. — Хотя я помнила вампира в Миссиссипи, который сказал мне, что обнаружил примесь волшебной крови в моих венах, и верила, что рядом со мной сидит мой прадед, я просто не могла привести в порядок своё внутреннее представление о моей семье.

— Какой была твоя бабушка? — спросил Найл.

— Она вырастила меня, хотя была не обязана, — сказала я. — Она взяла меня и Джейсона в свой дом, и упорно трудилась, чтобы воспитать нас правильно. Мы научились всему у неё. Она любила нас. У неё было двое детей, и она похоронила их обоих, и это должно было убить ее, но, тем не менее, она была сильной ради нас.

— Она была красива, когда была молода, — сказал Найл. Его зеленые глаза задержались на моем лице, как будто он пытался найти некоторый след ее красоты в ее внучке.

— Я полагаю, — сказала я неопределенно. Никто ведь не думает о своей бабушке с точки зрения красоты, по крайней мере, в обычном положении вещей.

— Я видел ее после того, как Финтэн сделал ее беременной, — сказал Найл. — Она была прекрасна. Ее муж сказал ей, что не может иметь детей. У него случилась свинка в неподходящее время. Это болезнь, не так ли? — Я кивнула. — Однажды она увидела Финтэна, когда выбивала коврик на веревке для белья, в задней части дома, где ты теперь живешь. Он попросил у неё глоток воды. И был сражен на месте. Она хотела детей так сильно, и он пообещал подарить их ей.

— Вы сказали, что эльфы и люди не были обычно плодовиты.

— Но Финтэн был только наполовину эльфом. И он уже знал, что в состоянии сделать женщине ребенка. — Губы Найла скривились. — Первая женщина, которую он любил, умерла при родах, но твоей бабушке и ее сыну повезло больше, и два года спустя она была в состоянии родить Финтэну дочь.

— Он изнасиловал ее, — сказала я, почти надеясь, что так оно и было. Моя бабушка была самой преданной женщиной, которую я когда-либо встречала. Я не могла вообразить, что она могла кого-то в чём-то обмануть, особенно дедушку, после того как обещала перед Богом быть преданной ему.

— Нет, он этого не делал. Она хотела иметь детей, хоть и не хотела быть неверной мужу. Финтэн не заботился о чувствах других, и отчаянно хотел ее, — сказал Найл. — Но он никогда не был жестоким. Он не изнасиловал бы ее. Однако, мой сын мог уговорить женщину сделать всё что угодно, даже противоречащее ее моральным суждениям…. И если она была очень красива, то он тоже.