Стамуэн - Марина Казанцева

— На вас больше не нападут. Это было ритуальное побиение. Вы нарушили спокойствие древних камней, туземцы продемонстрировали богам своё усердие. Теперь все квиты.

Профессор объяснял собравшимся задачу: найти подходящие деревья, обрубить сучья и принести сюда. На группы из трёх человек выдавалось по топорику. А у Маркуса был его собственный большой нож, похожий на мачете.

Профессор наметил каждой группе направление для поиска, назначил время. Всё было продумано. И вот студенты разошлись, в лагере осталась Эдна — сторожить воду. Да Боб Мелкович слегка залихорадил. Уж как он ни рвался в поход, его-таки не пустили. Герой смирился и залёг в палатке.

Эдна предусмотрительно вооружилась монтировкой на тот случай, если в лагерь опять заглянет водолюбивый варан.

Глава 6. Неудачная инициатива

Расклад был просто великолепный! Лучше некуда! Профессор мог быть более остроумным и предложить ей в спутники варана и аллигатора! Это было бы куда гуманнее!

Маргарет быстро двигалась на север от городка. Следом за ней едва успевали Фарид и Калвин. Ногами они работали плохо, зато их длинные языки полоскались неутомимо.

— Парнокопытное! — соперник наградил ругательством Калвина, когда песок из-под его ноги попал Гесеру прямо за язычок кроссовки. — Смотри, куда прёшься!

— Турок недоделанный! — фыркнул тот. — Тебе-то что за нужда тащиться у меня за спиной?!

Оба ещё громче запыхтели и попытались прибавить ходу, но Маргарет удалялась от них, даже не оглядываясь. Её длинные ноги легко преодолевали сыпучие барханы.

— Могла бы и помедленнее! — крикнул Фарид.

— Точно, а то мальчик сейчас потеряется! — тут же подколол его Рушер.

Ему тоже было тяжело, но как не порадоваться, когда сопернику совсем фигово! Маргарет не обернулась и продолжала уходить вперёд. Она явно стремилась оторваться от своих спутников. А они-то радовались, что профессор назначил их в одну группу!

Всё дело в том, что Маргарет была баскетболисткой. У неё был тридцать девятый размер обуви. И рост хороший. А у Фарида ножка была скромной, прямо детский размер. Немного лучше дела обстояли и у невысокого Калвина. И ростом оба были Маргарет до плеча. Она спортсменка — лучшая на факультете. Надменная, как Клеопатра. И красивая, как царица Савская.

Девушка стремительно удалялась от своих постылых ухажёров. Глаза бы не видели этих скорпионов!!!

Скорпионы прилежно грызлись. Уже два года это серьёзное занятие составляло смысл их факультетских развлечений, потому что ни в одной весёлой компании они не были желанными гостями. Если им случалось разбежаться, все остальные начинали испытывать явное неудобство. Поэтому мудрый профессор предусмотрительно поместил их в одну палатку. И вот теперь оба эти придурка увязались за ней следом.

Маргарет взобралась на вершину бархана и мельком глянула назад. Увиденное ей понравилось: мальчики остановились и занялись перебранкой. Вот и прекрасно, пусть собачатся. Побегают и вернутся в лагерь. Ей и одной хорошо. Да и какой прок от этой пары, случись их маленькой группе найти искомое — подходящее дерево? Топорик-то всего один, причём, у Маргарет.

Она поспешно сбежала со склона, пока галантные кавалеры не задали ходу — с вершины песчаной горки завиднелась серая, морщинистая проплешиа, поросшая голым кустарником. Под ногами Маргарет изредка пробегали песчаные мыши, которые обычно вызывали у Фарида приступ паники.

Зона кустарников принесла одно разочарование: ничего подходящего — ветки все тонкие и ломкие, стволы гнутые и хрупкие. Сколько ещё можно так безуспешно бродить? Надо бы осмотреть окрестности, вот и подходящее возвышение: в полутора километрах западнее виднеются серые скалы.

— Куда она девалась? — Фарид недовольно осмотрелся.

Подоспел Калвин и тоже нахохлился, поскольку понял, что упустил момент. И всё из-за этого… Он посмотрел на соперника. А был такой прекрасный случай сказать ей о своих чувствах! Ну и что, что он меньше ростом! Калвин подумал о своих скрытых душевных качествах. Ему всегда казалось, что девушки должны замечать неземную печаль в его глазах.

Он поворачивал свой лик перед маленьким бритвенным зеркальцем и отмечал благородство линии подбородка. Скашивал глаза в стёклышко и невольно любовался слегка миндалевидным разрезом глаз. Всё-таки он немного похож на Марка Дакаскоса.

Чёрные, как смоль, ресницы бросали таинственную тень на смуглую и ровную кожу (а у Фарида — прыщи на подбородке!). Слегка выступающие скулы вызывали у него такое умиление, что на глазах появлялась влага. Густые, чёрные волосы стояли шапкой над ровным лбом. Хотелось бы сказать «челом», но это уже было бы явно нескромно.

В маленьком зеркале он был прекрасен. Но, в большом — всё не то. В большом зеркале как-то сразу пропадали и таинственные черты, и подвижная мимика, и изящный изгиб шеи. В большом зеркале он выглядел маленьким, сутулым и беззащитным.

Калвину всегда казалось, что все воспринимают его теми же глазами, что и он сам. Смотрит в любимое маленькое зеркальце, видит в себе все свои мелкие черточки, как чудо. И представляет, что должна почувствовать Маргарет при виде такой безупречности. Большого зеркала давно рядом не было и он забыл, какие у него тонкие руки. Зато можно заметить, какая у него благородная форма запястий! Калвин вытягивал перед собой руку и любовался своими длинными, тонкими, смуглыми пальцами с миндалевидными ногтями.

— Опять пальцами любуешься, павлин? — хихикнул Фарид.

Самому Гесеру любоваться было нечем. У него лапа хоть и небольшая, но такой плебейской формы! Пальцы короткие, а ногти широкие и какие-то плоские. Зато по части обзываться Фарид был мастер. Но, стоило Калвину обозвать его Золушкой, как Гесер тут же терял самообладание.

Он никогда не объяснял, как именно получилось, что при арабском имени у него немецкая фамилия. Даже слабые намёки на некоторый международный альянс приводили его в бешенство. Кто-то к кому-то некогда свалился в койку и в результате возник маленький Фарид с большим носом и ещё большими амбициями. Кто регулярно вносил за него плату в колледже — неизвестно. Похоже, какая-то Золушка так и не стала королевной.

Фарид был убеждён, что у него тоже есть масса скрытых достоинств. Во-первых, он гениален. Неважно, что это не всем понятно. Он вслушивался в свои ощущения и явно чувствовал, что есть в нём какая-то духовная мощь! Однажды он всех удивит, и они все узнают, как ошибались на его счёт. Им станет стыдно, что они его не оценили. Они придут извиняться. И Маргарет тоже непременно раскается. И тут ему обычно вспоминались все обиды. Он начинал себя так неистово жалеть, такие рисовал себе скорбные картины! Никто не подозревал, какие бури бушуют в душе Фарида!