Беверли-Хиллз - Пат Бут

– Отлично. Такую музыку я готова слушать вечно. Но простите, Уинти. Вы мне выложили только часть правды – самую, наверное, ужасную. У меня даже дух захватило от страха, но я думаю, что справлюсь. А чему еще вы собираетесь меня обучать? Я хочу знать все прямо сейчас, заранее…

Тауэр собрался было ответить, но громоподобный рык и явление соответствующего размера туши, облаченной в едва не расползающийся по швам смокинг, помешало ему.

– Уинти! Наконец-то!

– Мерв! Хэлло! – с неохотой проговорил Уинтроп. – Познакомься с моей новой помощницей Паулой Хоуп! Паула – это Мерв Гриффин. Как поживаешь, Мерв? Как дела у «Хилтон-отелей»? Они еще не прогорели?

Паула протянула руку куда-то в пространство, где она встретилась с рукой величайшего человека на земле, из тех, о ком она слышала. Она не очень верила, что это реальность, а не сон.

– Уинти, я хочу с тобой посоветоваться насчет этого местечка в Пальмовом Оазисе. Могу я прислать туда своих людей, и ты там с ними встретишься?

– Конечно. Ты действительно собираешься отгрохать там хижину на двадцать тысяч квадратных футов, побольше, чем в Спеллинг-Хауз?

– Конечно. И вид из моих окон будет поживописнее. – В тигриной ухмылке Гриффина сквозило явное торжество.

– Думаю, весь местный народец сбежится глянуть, как ты перещеголял Арманда Хаммера.

– Как всегда, ты попал в точку, Уинти. – Гриффин опять растянул в улыбке рот до ушей и дружески хлопнул по плечу Тауэра так, что тот съежился. – Рад был познакомиться с вами, Паула. Значит, вскоре увидимся, Уинти.

Он отчалил и проследовал к самому престижному столику, где скучала в его отсутствии очаровательная японка.

– Как вы умудрились заиметь столько приятелей? – полюбопытствовала Паула.

– Так ведь наш городок очень мал. Как говорил Магомет: «На вершине одиноко».

– Что-то я не припомню, чтобы Магомет так говорил.

– А ты, девочка, осилила Коран? Похвально, хотя и не верится. Впрочем, ты ослышалась. Я сказал не Магомет, а Мамет.

– Кто такой Мамет?

– Блестящий драматург, который назвал всю эту компанию борделем для избранных. Сюда допускаются только шлюхи.

– Что касается женщин, мне понятно. – Паула изобразила на лице улыбку. – Ну а мужчины?

– Без разницы. Кинобизнес – это групповой секс. И все эти люди стремятся заниматься им. Господи, как мне хочется еще виски!

Очередная порция была доставлена немедленно. Вслед за напитками последовали креветки, а затем изысканное мясное блюдо, в котором вкус мяса Паула не ощутила: или она была слишком голодна, или его слишком упрятали под приправами. Когда мясо, почти нетронутое Уинтропом, убрали со стола, он уже находился в «мертвой зоне». Она растерялась, что ей делать? Босс, только что ею обретенный, близок к опасной черте. Бокал с виски уже выпадает из его пальцев, спиртное льется на скатерть, а сам он сползает под стол.

Паула решила, что настала пора ей браться за штурвал.

– Мистер Тауэр! Если я действительно могу переночевать у вас, то, может быть, отправимся домой? Я очень устала, мистер Тауэр.

– Что? – Он с трудом разлепил веки.

– Пора домой, и немедленно, – добавила она еще жестче.

– Откуда ты взялась такая? Не порти мне вечер, писуха! Я сам решу…

И тут он уловил печаль в ее глазах, разочарование, такое сильное, что оно пронзило пьяный туман, словно мощный луч маяка. И вся агрессивность его вмиг спала. Уинтроп поднялся из-за стола и распрямил расслабленное тело.

– Правильно, Паула! Домой так домой. Ты права, дорогая. И ты устала, и я устал. Домой… Скорее…

– А куда? – спросила Паула. Она молила бога, чтобы его логово располагалось где-нибудь неподалеку. Не в антикварной лавке же он живет, в окружении старых картин, бюстов римлян и мебели казненных монархов.

– Где ваш дом, босс?

– В «Сансет-отеле», – пробормотал он и затих.

Черный лимузин выбрался из скопления машин на стоянке у ресторана и мягко затормозил у подъезда, едва парочка – Паула и вконец раскисший Тауэр – появилась в дверях. Паула вела с ним борьбу, стараясь забрать у него из рук стакан кюммеля со льдом, который он заказал «на посошок» и непременно желал осушить до дна.

Мужчина, подогнавший машину, покинул место за рулем и поспешил прийти ей на помощь.

У водителя лимузина, облаченного в приталенный, идеально сидящий на фигуре темный костюм, в черные носки и туфли, и черный же галстук на фоне белоснежной рубашки, был подчеркнуто деловой вид. Однако никто не принял его за босса или даже рядового бизнесмена – он был одет, как слуга.

– Мистер Тауэр! Я уже соскучился, болтаясь здесь по этой сраной стоянке. Пялюсь на небо, как лунатик, считаю звезды и тоскую.

Эту тираду он выпалил на ходу, добродушно и беззаботно. Он был похож на падшего ангела, каким его представляют артисты в кино. Жестокое, волевое лицо, широко расставленные глаза, прямой нос и квадратные челюсти. Растягивая в улыбке тонкие губы, он обнажал совершенные белые зубы и сиял благодушием, но вот взгляд его мог заставить зазвонить в панике церковные колокола. Это были глаза отнюдь не херувима, а определенно Дамьена – дьявольского сынишки, сошедшего с экрана и материализовавшегося. Такие же невинно голубые, но пустые и безжалостные. Как у куклы, но только вполне живой и улыбающейся без нажатия какой-либо кнопки. Тауэр приветствовал его жестом тотчас упавшей беспомощно руки и откинулся на поддерживающую его Паулу.

– Грэхем, дорогой мальчик! Скорее домой…

Пока водитель смотрел на Тауэра, улыбка не сходила с его лица, но она тотчас исчезла, когда он обратился к Пауле.

– А ты кто такая?

– Я хотела задать тебе тот же вопрос, но повежливей. – Паула хладнокровно отбила пущенный в ее сторону мяч.

– Куда тебя доставить?

– Это решит босс.

В этот обмен любезностями вмешался Уинтроп.

– Паула со мной… мы вместе… прекрасно устроимся дома…. Она мой новый ассистент…

Балансируя на подгибающихся ногах и опираясь на плечо Паулы, Уинтроп как-то ухитрялся не пролить плещущийся в стакане кюммель.

– Сожалею, мисс. Очень сожалею. Я сперва не понял, что вы сопровождаете мистера Тауэра – нашего с вами общего Уинти. Он слегка воспарил к Брамсу, и это создает некоторые трудности. Как удачно, что вы оказались здесь. Мне будет легче…

– При чем тут Брамс? – спросила Паула.

Черный человек рассмеялся от души.

– О, вам еще многому предстоит учиться. «Брамс и Лиззи – Лиззи – Брамс – бамс». Наши любимые с Уинти куплеты, когда мы возвращаемся после попойки. Только тут требуется поймать определенный ритм, иначе его стошнит.

Паула переваривала полученную информацию, пока Грэхем выполнял работу грузчика, засовывая ставшее вдруг тяжелым миниатюрное тело Уинти в машину.