Стеллар. Прометей - Прокофьев Роман Юрьевич

Маршрут же наш напоминал бешено извивающуюся змею. Я шел в одном строю с Инками, стараясь подбодрить их своим присутствием, но удавалось это не в пример тяжелее, чем на Земле, пси-поле в насыщенной Азур среде работало хуже, вынужденное будто пробиваться сквозь плотную вату. Одновременно привыкал к гравитационным компенсаторам, благодаря работе которых все мы избегали флуктуаций притяжения, – и к остальным условиям Черной Луны.

Самым противным была пыль. Антрацитово-черная, абразивная, острая, как крупинки стекла, она была тут повсюду, назойливая и невероятно прилипчивая. Уже через пару часов она покрывала наши кидо, хрустела под ногами и скрипела в сочленениях. Как объяснила Мико, пыль образовалась от непрерывных столкновений левитирующих обломков, ударов метеоритов и распада оболочки Черной Луны. На Земле такая пыль стоила дороже золота, а здесь мы, чертыхаясь, стряхивали ее с Доспехов.

Расщелины, постоянно преграждавшие путь, дышали призрачным азур-туманом, а в глубине сияла концентрированная энергия. Упавший туда вряд ли смог бы выбраться, будь он хоть трижды Инкарнатором. Из них выныривали стайки войдов, которых приходилось ликвидировать Заклинателям, а в особо глубоких провалах могли встретиться твари и похуже.

Я строго-настрого запретил туда лезть и вступать в схватки. Внутренность Черной Луны, скрытая под разбитой оболочкой, представляла собой совокупность экстрамерных пространств, и каверны в каньонах и трещинах иногда служили переходами в совершенно неожиданные места. Много Инкарнаторов Первого Легиона сгинуло, пытаясь исследовать и составить трехмерную карту этого лабиринта, и работа так и не была доведена до конца. На картах Одержимых в этом квадрате не имелось отметок опасных нор (или они были запечатаны и зачищены), но тектонические сдвиги продолжались, рисунок трещин на поверхности менялся, и кто мог гарантировать, что не возникло новых каверн?

Непроходимые каньоны мы преодолевали с помощью тяжелых мостоукладчиков на базе «Микадо», способных навести пролеты через широкие пропасти, или обходясь «Телекинетикой» там, где это было возможно. Сами Инки могли бы двигаться быстрее, если бы мы шли налегке, но техника и платформы с грузом здорово снижали скорость каравана. И в особенности – тяжеленные мегакрипторы, формой похожие на титановые трейлеры с начинкой из экстрамерности Черной Луны. Внутри находились жилмодули и мастерские, запасы пищи и сухого кислорода, разобранная техника и оборудование, экипировка и оружие, клон-тела и масса прочих полезностей, рассчитанных на полгода снабжения тысячи Инков. Ценнейший груз, ради которого мы подчистую выгребли хранилища Арсенала, Стеллара и Звезды.

Вскоре пришли вести от команды Энди Старка, достигшей Многоугольника. Связь осуществлялась через «Телекоммуникационный Мост» Знамени, другие способы здесь почти не работали. Старк доложил, что форпост внешне выглядит относительно целыми, однако периметр, часть зданий и брошенные корабли облюбовали А-Твари разного калибра – в связи с чем детальная разведка невозможна без серьезной зачистки.

Силами его звезды такая операция выглядела рискованной, поэтому, посовещавшись с Кастором, я приказал Старку разделиться на несколько групп. Одна должна вернуться к нам строго вдоль ниточки Пути, заодно проверив его фактическую сохранность, и встретиться с Первым Легионом в Кратере, а остальные команды – продолжать воздушную разведку, как можно дальше продвигаясь к Разлому и Дозорной Башне. Именно там планировалось встретиться с Бина Ши и Софией. Сам район считался опасным даже во времена Осады, поэтому разведчики Старка должны были соблюдать крайнюю осторожность.

Требовалось решить еще одну проблему. Все Инкарнаторы сейчас находились в автономном режиме, отрезанные от системы Стеллара. Фактически мы сломали ее на Земле, опустошив огромные склады в древних хранилищах и «отсоединив» Ядро от системы терминалов. Но подключать ее напрямую на Черной Луне представлялось крайне рискованной затеей – слишком высоки шансы аномальной реакции. Я откровенно опасался как всплеска Ядра, так и обнаружения его активности врагами. Но на другой чаше весов лежали потенциальные изменения Тревог, наградные баллы и звания для Первого Легиона – та самая геймифицированная система «кнута и пряника», прекрасно работающая на развитие и мотивацию. А мотивация нам сейчас была нужна как ничто другое…

Внутри экранированного бериллиевым саркофагом и защищенного L-полем Осколка с Ядром находился единственный Инкарнатор в Первом Легионе, способный входить и выходить оттуда безо всяких проблем.

Мора, из Хранителя Куба переквалифицировавшаяся в Хранительницу Ядра. Более надежного кандидата на эту роль подыскать было сложно. С помощью ее нейросети мы и устроили некий временный мостик по принципу «Стеллар – когитор Моры – мой когитор – когиторы остальных Инков». Это позволило закрыть активные директивы и получить за них награды. Благодаря объединению во фракцию все награды, подобно групповым поощрениям, зачислялись на «общий счет», с которого я уже мог распределять их среди остальных Инков. Сложный интерфейс управления Первым Легионом, вызывавший сначала только недоумение, теперь наконец-то раскрылся. Я все больше и больше понимал задумку Прометея – интерфейс Первого Легиона был заточен на управление массой Инкарнаторов без помощи системы Стеллара. Отсюда и дублирование функций, и казавшийся нелепым ручной режим выдачи наград/распределения званий. Фактически он сделал эрзац системы Стеллара для условий, когда саму систему использовать будет невозможно. И это, по рассказам Арахны, вполне себе работало, пока они массово не перешли на Умбру.

Сеанс связи с Ядром через Мору прошел вполне штатно. Основная Красная Тревога ожидаемо обновилась, исчез пункт о доставке на Черную Луну, но никаких бонусов за него не отсыпали. Синяя Тревога, объявленная при появлении Голема, принесла три Синих Звезды, дежурные боевые приказы – много Белых Звезд и массу поощрений. Все директивы, что автономно создали когиторы уже после высадки, – успешно синхронизировались, но новых Стеллар не сформировал, что даже немного разочаровало. Нейросеть с апломбом утверждала, что система, изначально настроенная на защиту Земли, не рассматривает Черную Луну как «свою» территорию и поэтому будет реагировать только на непосредственные угрозы. Скорее всего, она была права.

С помощью Мико я обновил директивы и раздал награды. Звезды и Геномы из общего котла ушли отличившимся Инкам. Добытые геномные модификации помогала распределять Арахна, дополняя Фенотипы наших Заклинателей необходимыми А-способностями, а часть дублей откладывая про запас – на случай замены носителя. Я не лез в этот сложный процесс, предпочитая делегировать полномочия более компетентным специалистам.

Вообще, судя по доступной информации, львиная доля наших бойцов сейчас находилась между второй и третьей эволюцией. Третью пока прошли не больше трети – в основном ветераны или уникумы из числа новичков. ДНК-слоты у большинства имели одно-два пустых гнезда – их планировалось занять наиболее важными для выживания матрицами местных Тварей. Такими, например, как Печать Низшего, обеспечивающая анаэробное дыхание замкнутого цикла. Пока такая модификация, недоступная на Земле, досталась только мне (наследство команды Оскала) да парочке «стариков», если не считать Одержимых.

Любопытным был Геном, вернее, Матрица Голема. Как и все ДНК-слепки искаженных существ Черной Луны, он имел всего один аффикс. Но чрезвычайно мощный и ранее не отмеченный ксено-генетическими архивами Арахны.

Матрица Голема-Сверхгиганта

«Азур-магнетизм» – энергетическая способность, позволяющая притягивать, контролировать и манипулировать частями измененной материи, создавая из нее различные конструкции или разрушая их. Радиус, сила и чувствительность воздействия зависят от мощи Источника.

Активная способность. Требует: Источник (30), Разветвление Источника (15), Меридианы (15), Нейроматрица.

Внимание: расход А-энергии зависит от количества используемой материи.