Бессмертные - Игорь Ковальчук

— День добрый. — Белокурая Бестия присел на край койки, с любопытством наблюдая, как гость непринужденно оседлывает стул задом наперед — лицом к спинке. — А вы адвокат?

Мэльдор удивленно приподнял бровь.

— Вы сомневаетесь? Хотите взглянуть на мой диплом? Или на мою статистическую книжечку?

— Да нет… Просто удивлен. Вы… это… по разнарядке? Вас назначили?

— Нет. Я сам.

— Сам? Вы любите безнадежные дела?

— Я? Мм… Уважаю. Но ваше дело, молодой человек, не кажется мне безнадежным. Трудно, да. Но возможно. А я люблю трудные дела.

— Но я не смогу вам заплатить.

— Поставьте бутылку, когда выйдете отсюда.

Так почему же вы… — Белокурая Бестия не привык на слово доверять кому бы то ни было, и потому насторожился. — Почему вы ставите на меня? В чем причина? Вы же рискуете.

— Да, рискую, — с улыбкой признал Мэльдор. — Скажу вам прямо, молодой человек, никто не гарантирует, что в случае моего проигрыша мы с вами не отправимся на Звездные каторги вместе. Только вы — года на три-пять, то есть на максимальный срок, а я — на недельку.

— Всего на три-пять лет?

— А вы не смотрите на этот срок так легкомысленно. Это и есть высшая мера наказания. На Звездных никто еще не выживал больше двух лет… Но я не собираюсь вас пугать. Надеюсь, мы с вами оба туда не попадем.

— И все же почему?

— Почему я взялся за ваше дело? Точно хотите знать? — Мэльдор дотянулся до своего дипломата, который, присев на стул, поставил рядом, и открыл его. — Знаете, несколько десятков лет назад у меня погиб очень близкий человек. Я пообещал себе, что в память о нем обязательно выручу кого-нибудь. Разумеется, просто так. И могу вам сказать, молодой человек, давненько я не брался за дело с таким удовольствием. — Он вынул из дипломата кожаную папку, вынул чистый лист. — Понимаете ли, прежде чем вызваться, я, конечно, ознакомился с делом. И обнаружил там одни голословные обвинения. А спасать от каторги невиновного — разве это не высший долг любого адвоката?

Бестия хмыкнул. Этот человек, в какой-то миг показавшийся чересчур самоуверенным, ему нравился. С ним хотелось иметь дело.

— Что это за человек, который погиб?

— Мой сын. Ну знаете, жизнь за жизнь.

— Благородно, — прокомментировал он.

— Не только. Кроме того, если я выиграю это дело, оно украсит мой послужной список. Мою статистическую книжечку. А в выигрыше я почему-то уверен. Итак, вы согласны?

— Ну… Почему бы и нет. Давайте, попробуем.

— Отлично, — кивнул Мэльдор. — Пару слов о себе. Как я уже говорил, я Мортимер, то есть принадлежу к клану Мортимеров, о чем вы, собственно, могли догадаться по моей внешности, поскольку я беловолос, а белобрысость — один из наших родовых признаков. Пятьдесят шесть лет назад я закончил стажировку в суде, кстати, здесь же, в Биали. Закончил с отличными рекомендациями. С тех пор практикую. Если хотите задавать вопросы, не стесняйтесь. Давайте договоримся, вопросы задаем друг другу по мере необходимости и отвечаем только правду. Или не отвечаем ничего. Но вам я рекомендую всегда говорить правду. Поскольку я буду представлять вас в суде, мне придется знать о вашем деле никак не меньше, чем вам самому, скорей уж больше. Договорились?

— Ага. — Бестия едва слышно фыркнул. — У меня один вопрос. Можно?

— Я же сказал — да. Любой.

— Сколько у вас проигрышей? Приблизительно? Мэльдор поднял на него спокойный взгляд.

— Ни одного.

— Ни одного? — Молодой парень открыл рот, но, опомнившись, немедленно закрыл его. — Такое бывает?

— Редчайший случай в юридической практике. Я не проигрываю процессы. Не верите? Статистическая книжечка при мне. Показать?

— Да нет, я верю, верю…

— Я вас успокоил?

— Вполне.

— Тогда перейдем к делу. Сперва анкета. Назовите мне ваше настоящее имя.

— Я его не знаю.

— Совсем? — Мэльдор на миг поднял взгляд от чистого листа. — Вас так и называли — Белокурая Бестия?

— Ага. То так, то на древне-каомском.

— Маэлло-Айн? Вы знаете древне-каомский?

— Я? Нет. Один наш гроссмейстер знал, именно он так меня и называл. Вы, оказывается, разбираетесь в этом языке. Причем здорово разбираетесь.

— Да. — Мэльдор погрустнел. Что-то чиркнул на листочке.

— Что-то не так?

— Да нет. Просто так звали моего сына. Который погиб.

— Маэлло-Айн?

— Мэлокайн. Современная транскрипция. Современного каомского не существует, а транскрипция есть. Ну, пожалуй, оставим в покое мое прошлое. Расскажите-ка мне о себе. Как вы попали в Орден Серых Братьев?

— Не помню.

— Так… Кстати, почему Орден назывался «Серым», вы не знаете?

— Ну… — Белокурая Бестия наморщил лоб. — Во главе его стояли пятеро гроссмейстеров, которые провозгласили себя серыми магами. Кажется, они имели в виду, что обладают какой-то магией, которая не белая и не черная, а нечто среднее. Которая обладает достоинствами и той и другой магии и добавляет что-то свое.

— Но это же абсурд. Серой магии не существует.

— Я не знаю. Я не маг. Говорили.

— Понятно. Потому Орден так и назывался?

— Да. Туда сперва собирали всех, кто, по мнению гроссмейстеров, мог оказаться серым магом, изучали эту магию и еще что-то… Ну а потом началась борьба за власть. Всеми способами, включая терроризм. Меня же в терроризме обвиняют?

Мэльдор отмахнулся.

— Не надо заранее нервничать. Нельзя обвинять человека в том, в чем он не участвовал. Доказательств вашего участия в нападении на Технаро нет.

— Естественно. Меня там не было.

— А в других нападениях вы участвовали?

— Нет. Только отбивался от антитеррористических подразделений Асгердана. Немного за Орден и много за себя и своих людей.

— Да, я знаю. Этот момент из всех улик — самый уязвимый. Но не будем падать духом. Чисто по-человечески я вас прекрасно понимаю. Кстати, не волнуйтесь за своих людей. Сейчас их не будут искать. И если обвинитель не добудет каких-нибудь доказательств вины конкретных людей из той сотни, что была с вами, их вообще не станут искать.

— Ну и замечательно. — Впервые за все время пребывания в тюрьме Белокурая Бестия вздохнул с облегчением.

— Ты так волнуешься за свой бывший отряд?

— Конечно. Это же мои люди. Я за них отвечал, и мне не все равно, что с ними будет.

— М-да… — Мэльдор задумчиво чистил ручку о край листочка. — А я был бы рад, если бы хоть кто-нибудь из них попал в плен. Он мог бы дать показания в твою пользу.

— Нет уж. Лучше пусть без показаний.

— Ладно. Проведу свое собственное расследование. Хорошо. Что еще вы можете рассказать о деятельности Ордена? Напрягитесь и изложите мне все, что знаете или слышали. Я буду проверять.

Белокурая Бестия послушно принялся вспоминать.