В сердце Скорпиона - Регина Грез

Когда он подошел ко мне вплотную и наклонился, словно желая рассмотреть мое лицо, все остальные слова мигом застряли в горле. Я пыталась отодвинуться, но Корак-Каро обхватил меня ладонью сзади за шею и принялся водить носом по моему виску, обжигая дыханием ухо. Я смогла лишь прошептать:

– Что… что ты делаешь?

– Как приятно ты пахнешь. У меня давно не было настоящей женщины. Я бы хотел лечь с тобой.

– Нет, – только и могла выдохнуть я, еле разжав сухие губы.

Теперь он смотрел мне прямо в глаза, пугая до чертиков, но я нашла в себе силы ответить:

– Я тебя не знаю, ты чужой человек – я вижу тебя в первый раз. Я так не могу.

– Даже ради Осансон?

Ужас! Ужас какой он сейчас предлагает, я даже в страшном сне не могла бы представить подобную ситуацию. Переспать с инопланетным солдафоном только ради того, чтобы петрианцы продолжали жить на этом лесном курорте? У меня в голове все перемешалось. Но если Лайти выгонят с Гиды, он не сможет вернуть меня домой. Хотя бы на пару месяцев Осансон должна продолжать работу. Значит, мне нужно как-то выкрутиться.

– Это называется шантаж. Я все понимаю, я тут бесправное существо, причем, низшей расы в вашем представлении. Но я всегда думала, что военные люди должны иметь некоторое благородство и защищать слабых. А ты собираешься воспользоваться моей сложной ситуацией и меня заставить… Вот представь, что твоя сестра или дочь попала в такую же переделку, каково бы тебе пришлось?

Его рука с намотанным ремнем легла мне на спину, он придвинул меня ближе к себе, продолжая смотреть в глаза:

– Разве я слишком многое прошу? Большинство женщин идеально созданы для того, чтобы спать с мужчинами, и не пригодны на что-то большее. Разве тебе это не нужно? У вас в Дейкос все иначе? Или я настолько тебе не нравлюсь? Но ведь это даже не обязательно.

Он озабоченный! Лайти мне говорил, что женщины высшего света у сианцев очень эмансипированы и держатся сами по себе, людьми противоположного пола пренебрегают, не заводят семей. Вот солдатам и даже руководству приходится использовать для интима синтетические игрушки. Но наш полковник, видимо, решил разнообразить свое меню. Еще бы, такая возможность показать власть над «низшей расой»!

– Честно сказать, я не знаю, как к тебе относиться. Мне нужно время.

– Сколько?

Господи! Да он совершенно серьезен, как покупатель, выбирающий товар на базаре.

– Я не могу сказать точно.

Каро выпрямился, скользнув рукой по моей талии, затем внимательно оглядел невысокую ограду нашего дома.

– Я дам тебе ровно два дня. Сегодня и завтра. Этого достаточно.

– Но… но, подождите, уже вечер. Скоро стемнеет, солнце почти село.

– Солнце?

– То есть ваше светило, ваша осветительная звезда, я имела в виду.

– Ты устала и хочешь спать?

У него странная логика и еще быстрые отрывистые фразы, он будто приказы отдает. Каро сбивает меня с толку даже тем, что стоит слишком близко, а его последнее дикое предложение вызывает тошноту. Куда я попала! Ну, доцент Воробьев, если только выберусь отсюда, тебе точно не поздоровится! Дожить бы до того счастливого дня, когда вцеплюсь тебе в физиономию…

– Нет, я ложусь позднее. Почему-то Лайти сегодня задерживается. Мы обычно ужинаем вместе.

– Один из моих офицеров сейчас беседует с ним в лаборатории. Твой петрианец вряд ли успеет к тебе на ужин.

– О! Вы разве не хотите присоединиться к проверке?

Лишь бы он куда-то убрался на ночь, сейчас я уже не мечтала о большем, но Каро отвернулся и небрежно бросил в мою сторону:

– Наше «светило» уже ушло на покой, я собираюсь последовать его примеру, вот только искупаюсь перед сном. Пойдешь со мной? Неплохая возможность начать привыкать друг к другу.

– Простите, у меня есть еще эта ночь и весь завтрашний день.

– Интересная тактика – привыкать на расстоянии, но дело твое.

Наконец-то Каро, как там его на самом деле, пошел к водоему, а я опрометью бросилась в дом и сразу же разыскала Макси.

– Скорее! Нужно связаться с Лайти и все ему рассказать!

У них тут интересные технологии – наш робоМакс просто настраивает какой-то канал в своей искусственной «голове» и можно общаться с хозяином напрямую, даже видеть друг друга через маленький экран. У Лайти Лоуса с собой всегда есть специальное устройство вроде микроклипсы за ухом. Через нее-то он и слышит собеседника на любом расстоянии.

Кстати, у меня такая же крохотная «кнопка» спрятана под волосами на затылке, Лайти сказал, что именно с ее помощью я понимаю местную речь и могу сама на ней говорить, как будто это мой родной язык. Очень удобное изобретение. Но, кажется, нас услышали…

– Лайти, это Лиза. У вас там все хорошо?

– Почти. Каро у тебя?

– Ох, этот изверг в нашем доме. Я не знаю, что делать. Он ведет себя так, будто он здесь хозяин и еще в мой адрес какие-то намеки себе позволяет.

– Ничего удивительного, он полковник армии Сианы. Это привычка.

– Лайти, а ты сам скоро приедешь?

– Я останусь на ночь у доктора, увидимся завтра. Будь умницей и постарайся как можно любезнее встретить нашего гостя. От тебя сейчас многое зависит, девочка.

– Что? Лайти, что ты такое говоришь? Я его ужасно боюсь. Не оставляй меня с ним одну! Лайти, пожалуйста!

Голос петрианца звучал непривычно сухо и резко:

– Помоги нам, и мы поможем тебе. Ты все поняла?

Нет, только не это! Он не может бросить меня в такой ситуации, Лайти мне почти друг, я так надеялась на его поддержку. Всю ночь пробыть в пустом доме наедине с Каро! И что толку с обещаний дать мне какие-то там два дня на привыкание. Можно ли доверять этому человеку? Страшно…

И некуда бежать, некого больше о помощи просить. Зачем Лайти так со мной поступает, почему так мало со мной говорил. Понимаю, что там сейчас еще один офицер треплет нервы Барчосу, так разве я в этом виновата?

Гадкие предчувствия… Бросили меня этому полковнику, как кость голодному псу. Я же ему на один зубок, скорпионище проклятый! Чертова их цивилизация – хуже каменного века!

Сижу прямо на полу и по лицу текут слезы, так плохо мне было только в первые дни на Гиде. Но Лайти хотя бы тогда меня утешал – успокаивал, он по-доброму со мной говорил, а не сквозь зубы, как сейчас.

Господи, вот идет сюда это чудовище! Надо подняться и вытереть слезы. Может, еще успею убежать