Манускрипт ms 408 - Тьерри Можене

Рудольф II из династии Габсбургов

Якобус де Тепенец

Георг Барш

Марки де Кронленд

Атанасиус Кирчер

Лоренцо Пьер

П. Беке

Уилфрид Войнич

Ханс П. Краус

— Жан Парижский, — сказал Томас, — император Рудольф, Атанасиус Кирчер, Уилфрид Войнич — большинство этих людей известны как хранители манускрипта Роджера Бэкона.

— А остальные?

— Они мне незнакомы. Но думаю, что в этом списке перечислены все владельцы зашифрованного произведения. Посмотрите на вторую страницу, появляются новые имена.

Иван Сварежский

Томмазо д'Астрелли

Говард А. Дюрран

Марк Уолтем

— Здесь мы знаем только два последних имени.

— Остальные, несомненно, принадлежат первым двум жертвам Эдипа, о которых говорил арестованный. Одно имя, кажется, русское, а второе итальянское. Я даже думаю, что…

— Но что это значит? — перебил его Томас, увидев следующий список, появившийся на экране:

Фрэнк Кириакис

Джон Дьюрбек

Томас Харви

Маркус Коллерон

Микаэль Росси

Бартоломео делла Рокка

Пол Чеснет

— Что в этом списке делают наши имена? — спросил следователь.

— Многие из этих людей регулярно бывают на форуме, — сказал Томас.

— Вероятно, речь идет о людях, способных разгадать шифр и которые находятся под пристальным наблюдением. Вспомните, что незнакомец привел нас сюда, делая вид, что ничего не знает о наших действиях.

В то же самое мгновение зазвонил стоявший на столе телефон. Маркус секунду колебался, затем все же снял трубку.

— Добрый день, агент Коллерон, — сказал мужской голос на другом конце провода.

— Кто вы?

— Я владелец квартиры, в которой вы в данный момент находитесь. Мое имя не имеет никакого значения. Включите громкую связь, знаменитый ведущий «Средоточия мудрости» тоже должен слышать то, что я намереваюсь вам сказать.

— Готово. Мы вас слушаем.

— Вы только что освободили одного из моих людей, и я вам за это благодарен. Как было написано в сообщении, которое я ему передал, мы готовы с вами сотрудничать.

— От чьего имени вы говорите?

— Наша организация называется Кружок Прометея.

— Кружок Прометея? О чем идет речь?

— Об обществе, которое уважает законы стран, в которых живут его сподвижники, и существует с одной лишь целью: защитить человечество. Оно было основано в 1294 году, когда Роджер Бэкон, умирая, доверил Жану Парижскому свой манускрипт, равно как и пергамент с ключом для его расшифровки. По возвращении во Францию Жан Парижский собрал преданных ему людей, которым полностью доверял, чтобы создать это общество. Единственной целью, которую они преследовали, было защитить произведение Роджера Бэкона и средство его расшифровки. После их смерти кружок никогда не переставал существовать. Веками мужчины и женщины совместно заботились о манускрипте и ключе к нему.

— И сколько членов насчитывает Кружок Прометея сегодня?

— Мы имеем агентов повсюду в мире. Как этого пожелал Жан Парижский в конце XIII века, все они следят за тем, чтобы сохранить завесу тайны вокруг зашифрованного манускрипта Роджера Бэкона.

— Однако вы потерпели поражение, — вмешался Томас Харви, — сегодня произведение доктора Мирабилиса находится не в ваших руках, а в библиотеке Йельского университета.

— Манускрипт, хранящийся в библиотеке Бейнеке, является совершенно уникальным экземпляром. Именно он принадлежал императору Рудольфу и веками был предметом притязаний. Однако чернила, которыми он выполнен, слишком густые для того, чтобы быть изготовленными и использованными Роджером Бэконом в XIII веке.

— Вы хотите сказать, что эта книга является…

— …всего лишь точной копией произведения, которым мы владеем. Она была выполнена в 1580 году на пергаменте, содержащем многочисленные цветные рисунки, которые были сделаны лишь для того, чтобы заставить людей поверить в произведение безвестного алхимика. Подлинный манускрипт, написанный рукой Роджера Бэкона незадолго до смерти, не содержит никаких иллюстраций, он и по сей день находится в наших руках, где-то на Земле.

— Эдип, однако, оказался в состоянии его расшифровать…

— Да, именно это и создает нам проблемы. В течение почти пятисот лет Кружку Прометея удавалось сохранять пергамент, содержащий ключ от шифра, скрывая его поочередно в сердце неприступных крепостей или подземельях монастырей на краю западного мира. Однако этот документ у нас похитили недалеко от Вены в декабре 1790 года. С тех пор мы делаем все возможное, чтобы вернуть его.

— Кто взял у вас ключ к шифру?

— Мы еще не установили его личность. Знаем только, что с этого дня он начал называть себя Эдипом, то есть тем, кто разгадал тайну Сфинкса. После него, по-видимому, несколько человек передавали друг другу ключ к шифру, используя то же самое имя. Они также переняли способ действия по отношению к своим жертвам.

После короткого молчания Томас Харви отважился задать последний вопрос:

— О чем говорится в манускрипте?

— Я этого не знаю. Никто из членов Кружка Прометея никогда его не читал.

— А почему организации дали такое название?

— Однажды вы это поймете, я в этом убежден.

15

Неаполь, ноябрь 1947 года

Глаза профессора д'Астрелли за стеклами круглых очков бегали по стеллажам книжного шкафа. Внезапно его взгляд остановился. Он поднял руку к книге, вынул ее и медленно приблизил к лицу, чтобы вдохнуть запах старой бумаги, не читая, перевернул несколько страниц, затем поставил ее на прежнее место. Каждое утро еще до восхода солнца он приходил в свою библиотеку, чтобы таким образом поприветствовать драгоценные книги, которые собирал больше пятидесяти лет. В некоторые дни ему доставляло наслаждение просто прикасаться к почти пятивековым экземплярам. Однако чаще всего он брал лишь одно произведение и изучал его целыми часами, не поднимая головы и не произнося ни единого слова.

Однако в это утро все расходилось с привычками Томмазо д'Астрелли. Нервный шаг, и жесты не такие точные, как обычно. За несколько минут он взял в руки и тут же поставил на место не менее семи книг. Затем вытащил часы, пристегнутые цепочкой к карману жилета, посмотрел на маленький посеребренный циферблат и пробормотал:

— Скоро он будет здесь. Теперь это уже вопрос минут, самое большее часа!

Дверь библиотеки приоткрылась. Все мускулы профессора д'Астрелли напряглись, а затем резко расслабились. Он увидел приближавшегося к нему сгорбленного дворецкого.

— А, это ты, Франческо… Да, оставь кофейник и чашки здесь, на этом столе… Очень хорошо. Сегодня все должно быть в порядке, слышишь? Я тебе говорил, что один человек должен привезти мне самый значимый экземпляр для этой библиотеки? Это уникальный документ. Достижение одной жизни. Это великий день, ты слышишь, великий для меня день!

Но Франческо, глухонемой от рождения, не слышал. За двадцать пять лет, которые он состоял на службе у Томмазо д'Астрелли, он привык видеть, как тот обращается к нему, при этом никогда не улавливая слов, слетавших с его губ. «Старому профессору иногда нужно выразить свои мысли, — думал он. — Ни жены, ни детей, ни друзей — кроме меня ему не с кем поговорить. И потом, это не жизнь — проводить все свое время в стенах библиотеки. Книги никогда не отвечают, когда им задаешь вопрос». Он, Франческо, даже если и не понимает, что ему говорят, умеет время от времени кивнуть в знак согласия. И таким образом производит впечатление хорошего собеседника.

Рано утром дворецкий заметил возбуждение, овладевшее его хозяином. Он не знал причину, но, поразмыслив, сказал себе, что тут, несомненно, замешана какая-нибудь ценная книга. Поставив поднос на стол, он снова увидел, как зашевелились губы профессора.

— Ты понимаешь, Франческо, ключ к шифру, доверенный Жану Парижскому самим Роджером Бэконом… Уникальный пергамент… Вещь, которой недоставало моей коллекции. Этим утром она будет здесь… Да, конечно, цена, которую за нее попросили, сильно завышена… Мне пришлось пойти на жертвы, которые стоят мне больше, чем ты можешь себе представить. Что ты на это скажешь, Франческо?

Последний, едва заметно улыбаясь, кивком дал понять, что согласен со своим хозяином.

— Да, я знаю, что ты думаешь: задаром никто ничего не делает, не правда ли… Но не стой здесь, — продолжил Томмазо д'Астрелли, объясняясь жестами, — беги открывать ворота, автомобиль моего гостя может приехать с минуты на минуту.

«Бугатти Стельвио» на большой скорости приближалась к Неаполю. Сидевший за рулем мужчина в темно-сером костюме на несколько сантиметров опустил стекло, чтобы проветрить салон. Соленый и влажный ветер коснулся лица. Это принесло облегчение путешественнику. Всю ночь он ехал по узким дорогам, змеившимся над морем. Иногда ниже уровня дороги он замечал деревни, громоздившиеся друг над другом на горных склонах, освещенные отблесками луны. С первыми лучами солнца перед ним возник город. Машина ехала вдоль прибрежной полосы, поднимая за собой облако пыли. Рыбаки на берегу снимали сети, развешенные для просушки вокруг убогих деревянных хижин. Чуть подальше серебристые чайки сопровождали отплытие первых лодок. Неаполь медленно просыпался.