Осторожно, сало! (сборник) - Владимир Миркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Проверьте еще раз ваш кошелек.
Я расстегнул кошелек и вытащил последние сто рублей. В кошельке осталась только стодолларовая бумажка – Нюрке на сапоги. Ее зеленая полоска не ускользнула от взора старичка.
Он опять набросился на меня, и мы побежали вокруг стола. Неожиданно старец остановился и говорит:
– Появился еще один черт – очень большой и зеленый. Вы, – спрашивает, – все деньги выложили?
А я отвечаю:
– Есть еще сто долларов – жене на сапоги. Но это же валюта!
– Адово изобретение, – отвечает старец и забирает у меня стодолларовую бумажку.
Он опять закружился вокруг меня и начал выкрикивать какие-то заклинания. Затем остановился, ударил меня клюкой по голове и радостно воскликнул:
– Вы свободны, деточка! Мы изгнали из вас всех чертей. Можете идти домой.
От счастья я поцеловал ручку старцу и выбежал на улицу. Радость переполняла меня. Наконец-то Зорька отелится, куры станут лучше нестись, ну и я, конечно… не опростоволошусь. Ну и самое главное, мою жизнь теперь будет сопровождать только удача.
Но радость моя улетучилась, когда я приехал домой и обнаружил, что у меня по дороге украли кошелек… И вдруг я вспомнил, что утаил от старца пятьдесят рублей на автобус. Видимо, один маленький чертенок все-таки во мне остался… Но в салон белой магии я больше не пойду… Уж больно там страшно…
Рассеянный доктор
Какие только удивительные истории не происходят с людьми по причине их рассеянности. А если это еще касается медицины – пиши пропало. Бинты, ножницы, скальпели – все забывают в животе после операции… И все по рассеянности. Об этом даже в газетах писали.
Взять, к примеру, нашего доктора – Ивана Николаевича Очкарева. Умница, начитанный, в своей области любого профессора за пояс заткнет. Но рассеянный! Страсть какой рассеянный! О его рассеянности в районе ходят легенды. Говорят, свой прием доктор начинает с одного и того же вопроса:
– Где мои очки?!
– У вас на лбу, доктор, – невозмутимо отвечает ему медсестра.
А вообще медсестра у доктора была форменная язва. Как-то доктор измерил давление у одного пациента, а затем ему говорит:
– У вас повышенное давление… вам лечиться надо.
А эта язва ему говорит:
– Как же вы, доктор, можете давление определить, если вы трубку забыли в уши вставить…
Конфуз, да и только. Но больше всего проколов у Ивана Николаевича было с микрофоном. Пациенты уже привыкли к тому, что доктор часто забывал выключить микрофон, когда уходил в туалет. Но больше всего запомнился один случай, когда доктор проводил в местном клубе сеансы «похудения».
А было это так. Доктор, как всегда, отдыхал после сеанса в гримерной. Его ассистент Степан Полторыбатько, полный лысоватый мужчина, раскладывал на столе обед. Запахло жареной колбасой и горчицей. Доктор обедал и одновременно делал внушение по телефону. Раздается очередной звонок.
– Доктор, помогите! – доносился из трубки отчаянный женский голос. – Ничего не могу с собой поделать. Кушать очень хочется…
– Всем хочется, – промычал доктор, с трудом прожевывая колбаску.
– Но со мной что-то происходит необычное, – продолжал голос из трубки. – Это психоз, доктор… булимия… Я съела целый рулет, две булочки с маком, пять кексов, десять пирожных и килограмм конфет… А в холодильнике еще остался киевский торт… И если вы меня сейчас не остановите, то я за себя не ручаюсь… Что мне делать, доктор?!
– Как что делать?! – удивился Очкарев. – Рецепт всем известен! Надо меньше жрать!
– Но у меня же болезнь! Пищемания! Бич XX века!
– Я еще раз вам настоятельно рекомендую: надо меньше жрать!
Доктор положил трубку и, довольный собой, наколол на вилку жирный кусок колбаски. Когда он уже поднес его ко рту, опять зазвонил телефон.
– Последний вопрос, доктор, – раздался тот же голос.
– Ну что еще? – недовольно проворчал Очкарев, нетерпеливо посматривая на колбаску.
– Скажите, доктор, можно ли мне скушать на ночь немножко сладкого… хоть капельку… граммульку… организм требует…
– Еще чего! – рявкнул Очкарев. – Ни грамма, ни полграмма! Сладкое – это яд!
Он со злостью бросил трубку и, наконец, спокойно съел свою колбасу. Немного успокоившись, он вновь приступил к обеду.
– А колбаса-то у тебя отменная, – похвалил он Степана. – Не колбаса, а сказка! Пальчики оближешь.
– Для себя готовили, – скромно ответил Степан. – Из собственного кабанчика…
– Ну тогда этой колбасе цены нет! – воскликнул доктор. – Это уже не сказка, а самая настоящая симфония!
Он развернул сверток, где лежали соленые огурцы и сало.
– А это что? – воскликнул он. – Неужели настоящее украинское сало! Да еще с перцем! Ох, не могу! Ну ижинкау тебя! Настоящий клад! А это что? Огурчик! Ох, не могу! Помидорчик! Ох!
Очкарев вытащил из целлофанового пакета миску с горячими варениками, обжаренными в луке.
– Вареники с капустой! – восторженно произнес он. – От такого блюда грех отказаться. Я буду не я, если не съем лично всю миску! Ох, я не могу!
Доктор еще долго вздыхал и охал, пока все не съел. Закончив еду, он вышел из гримерной и направился в зал. К его удивлению, зал был пуст.
– Что случилось? – в недоумении спросил он у вахтерши. – Где все пациенты? Я же отлучился только на десять минут…
– Побежали есть колбасу – ответила вахтерша.
– Как – есть колбасу?! – не поверил Очкарев. – Не может быть!
– Очень даже может быть, доктор! Вы просто забыли отключить беспроводной микрофон. Он и сейчас у вас на пиджаке блестит…
– Ну и что из этого? – не понял доктор. – При чем тут микрофон?
– Как при чем?! – изумилась вахтерша. – Когда вы хвалили колбасу во время обеда, все было слышно в зале… Все ваши пациенты приняли это за приказ. Но когда вы еще заявили, что сами лично съедите целую миску вареников с капустой, никто уже не мог выдержать… Все рванули из зала… да так рванули, что чуть двери не вышибли! Одним словом, сила внушения!
– М-да… – с досадой произнес доктор. – Это все Степан, бес ему в ребро, надоумил меня купить это чудо техники.
Он отключил микрофон и снял его с пиджака.
– У меня к этому сомнительному аппарату никогда сердце не лежало… – продолжал он. – Особенно после того, как я на прошлой неделе по рассеянности зашел с ним в туалет… От него одни неприятности. Все, с меня хватит!
Доктор в сердцах швырнул микрофон на пол и пошел искать для себя новых пациентов.
Вот такой случай произошел с доктором. Хотите верьте, хотите нет.
Как «в Ригу не ходи», а выпить хочется
Приехал как-то к нам в район новый врач из области Сергей Иванович Моторный, прославился тем, что стал проводить среди своих пациентов новый метод лечения от водки: условно-рефлекторную терапию. Одним словом, «рыгаловку». От этого обстановка в наркологическом диспансере за последнее время резко изменилась. Каждый вечер целый взвод пациентов с тазиками в руках выстраивались в ряд по коридору. Пили водку с лекарством апоморфин и по команде доктора громко и с чувством «ходили в Ригу»… От этого запах в коридоре стоял пренеприятнейший… Все это вызывало справедливое недовольство у сотрудников диспансера. А регистратор Надежда Михайловна и санитарка баба Дуся заметили одну странную закономерность… Почему-то все пациенты отпрашивались у доктора именно до семи вечера! В это время закрывался вино-водочный магазин, расположенный в двух шагах от диспансера. Все это, конечно, наводило сотрудников на разные мысли… И вскоре эти справедливые подозрения подтвердились…
Как-то собралась на лечение группа из четырех человек. Под руководством доктора пациенты выстроились в ряд, выпили водки с лекарством и ждут, когда их потянет «в Ригу». Первым поехал «в Ригу» Коновалов Петр Иванович – слесарь из ЖЭКа. Хорошо так поехал… а потом и говорит доктору:
– Отпустите меня пораньше, Сергей Иванович… у меня жена, сердешная… заболела. Срочно в аптеку за лекарством надо!
Пожалел его Сергей Иванович и отпустил домой.
Следующим поехал «в Ригу» Дудкин Михаил Михайлович – водитель из местной автобазы. Да так громко и с чувством поехал, что даже заплакал… Чем вызвал немалое удивление и беспокойство у доктора.
– Что случилось? – спрашивает у него доктор.
На что Дудкин и отвечает:
– Мне, Сергей Иванович, так нравится ваш новый метод лечения. Я бы занимался им всю жизнь, такой он проникновенный, все внутри переворачивает! Но мне срочно надо в магазин! Жена попросила макароны купить и маргарин, потому как дома на ужин есть нечего. А мне без ужина никак нельзя, потому что язва открыться может… Вот я и не знаю, что делать, Сергей Иванович, – грустно произнес Дудкин. – Мне так нравится «в Ригу» ездить… Хорошо помогает от проклятой водки!
От этих слов Сергей Иванович сам чуть не заплакал и отпустил и Дудкина!
А время уже подходило к семи. От этого двое оставшихся, Потехин и Наливайко, еще громче и проникновенней стали «ходить в Ригу». Когда до семи осталось пять минут, Потехин неожиданно говорит доктору:
