Никита Хрущев - Наталья Лавриненко

Юбилейным был 1954-й и для самого Хрущёва – 17 апреля он отпраздновал свое 60-летие. В честь знаменательного события Никита Сергеевич получил звание Героя Социалистического Труда – так его заслуги отметило «коллективное руководство» во главе с Маленковым. Но кто же был главным на самом деле?

Д. Шепилов описывает прием в честь 300-летия Переяславской рады, состоявшийся в Крымском дворце в конце мая: «В присутствии всех гостей, их жен, членов дипломатического корпуса, официантов Хрущёв снова подробно, с самодовольством излагал историю ареста Берии и суда над ним. Он рисовал живописные картинки – как быстро мы решим все стоящие перед страной задачи и будем вкушать плоды изобилия, перейдем от "сицилизьма" к "коммунизьму"». Теперь даже непосвященные в «тайны Кремля» видели, в какую сторону произошла передвижка сил.

Где-то незаметно, почти в одиночестве, стоял, переминаясь с ноги на ногу, Маленков. С разными выражениями лиц, с разными настроениями, но в общем-то на положении вторых-третьих лиц взирали на гостей все его заместители, члены Президиума, секретари ЦК. Весь зал заполнял теперь голос, жесты, лоснящиеся от жирных блюд улыбки того, кто именовался теперь первым секретарем ЦК. А все растущий круг фаворитов уже услужливо называл его тем отвратительным и зловещим именем, которое перекочевало от сталинской эпохи, – «хозяин». Принимая во внимание, тот факт, что Шепилов – враг Хрущёва (их пути разойдутся в 1957-м), и отбросив поэтому откровенно саркастический тон повествования, следует все же учесть главную мысль: в мае 1954 года Хрущёв уже был «хозяином». Репутацию Маленкова окончательно погубил завершившийся той весной пересмотр «ленинградского дела»: сотрудники МГБ, которые принимали в нем участие, указывали, что Маленков был его организатором наряду с Берией.

Уже летом фамилия Маленкова в газетных отчетах стояла не в начале списка официальных лиц, а там, где ей было положено находиться по алфавиту. Осенью Хрущёв провел решение о создании в ЦК КПСС общего отдела. Ему передали функции канцелярии Президиума, которую до этого возглавлял Маленков.

Пост Председателя Совета Министров Маленков потерял в феврале 1955 года. На Пленуме ЦК КПСС его обвиняли в плохом состоянии сельского хозяйства, которое в 1954 году и в самом деле мало продвинулось вперед. Масла в огонь подлил Молотов, который заявил, что Маленков пренебрегает развитием тяжелой промышленности. Глава правительства был вынужден признать вину и просить освободить его от возложенных на него обязанностей. По предложению Хрущёва новым Председателем Совета Министров был утвержден Н. А. Булганин. Маленков стал одним из его заместителей и министром электростанций СССР. Место Булганина – бывшего министра обороны – занял Жуков.

А положение сельского хозяйства оставляло желать лучшего и осенью 1955-го. В этом году случилась страшная засуха, что чуть не погубило всю затею с целиной. Но Хрущёв не унывал – он верил в целину, и уже через год она себя оправдала. Если среднегодовой сбор зерна по стране в 1949–1953 годах составлял 81 миллион тонн при заготовках 33 миллиона, то в 1956 году в целом по стране сбор зерна составил 127 миллионов тонн, а заготовки – 57 миллионов. И самое главное, доля целинного хлеба составила 50 %.

Успех целины помог Хрущёву упрочить свое положение партийного лидера. Была ли целина ошибкой? На том этапе нет, но в конце концов земли истощились в результате ветровой эрозии и хищнического отношения – целину пришлось «лечить» с помощью удобрений. Есть еще одно неприятное обстоятельство: большей частью на целине работали комсомольцы, но также, в духе сталинских традиций, использовался и труд заключенных. Этот факт потомки не раз поставят в вину Никите Сергеевичу.

По данным МВД СССР на 1 апреля 1954 года, после мартовской амнистии 1953-го в ГУЛАГе оставалось более 1 млн 360 тыс. заключенных. При этом «за контрреволюционные преступления» отбывали наказание 448 тыс. человек, за тяжкие уголовные преступления – около 680 тыс. В 1954–1955 годах реабилитации продолжались. В основном это коснулось партийных работников 1930-х годов, которым посчастливилось выжить, пройдя сталинскую репрессивную машину, а также родственников и близких друзей тех, кто находился у власти. Среди прочих получила свободу и жена погибшего сына Хрущёва – Леонида. Ее посадили во время войны как этническую немку.

Но тысячи заявлений узников лагерей и родственников репрессированных оставались пока без ответа. Хрущёв считал необходимым радикально решить этот вопрос и покончить наконец с прошлым. Наибольшую популярность и в то же время наибольшее количество нападок принес ему знаменитый доклад на XX съезде КПСС.

XX СЪЕЗД КПСС

У Хрущёва крестьянским образом, простецким образом сыграло то, что страна поддержит того, кто скажет правду.

Еще в июле 1955 года народу было объявлено о созыве очередного, XX съезда КПСС. На съезде предполагалось заслушать традиционный отчет ЦК: сельское хозяйство, промышленность, международное положение и т. д. Во время обсуждения проекта отчета Хрущёв предложил включить в него целый раздел, посвященный «культу личности». Президиум ЦК в ужасе отмел эту идею – все были замешаны в репрессиях, и поднимать опасную тему не хотелось. Более того, Хрущёв хотел предоставить слово нескольким реабилитированным партийцам. Известно, что Каганович сказал Хрущёву: «Ты предлагаешь, чтобы бывшие каторжники судили нас».

14 февраля 1956 года XX съезд КПСС начал работу. Хрущёв, открывший съезд, в своей речи предложил делегатам почтить память трех «виднейших деятелей коммунистического движения»: Иосифа Виссарионовича Сталина, Клемента Готвальда и Кюици Токуда[3]. Съезд шел своим чередом. Партийное руководство отчиталось: сельскохозяйственное производство увеличилось на 20 %, доходы колхозников на 100 %; для блага народа наращивает темпы жилищное строительство и производство товаров народного потребления; международное положение СССР укрепляется и угрозы новой мировой войны нет. О культе личности речь не шла. Но Хрущёв не отступал. Он собрал руководство партии и выдвинул ультиматум: если ему не позволят от имени ЦК КПСС сделать доклад о культе личности и его последствиях, он самовольно обратится к делегатам съезда. Партийная верхушка пошла на компромисс: выступить Хрущёву дадут, но не ранее, чем будет выбран новый состав ЦК. Никита Сергеевич зачитает доклад на специальном заключительном заседании, и обсуждаться он не будет.

Конечно, Хрущёв очень рисковал: в партии оставалось немало сторонников Сталина, кроме того, сам Хрущёв, как и вся партийная верхушка, был причастен ко многим событиям, о которых собирался говорить. По мнению историков, реальные причины, побудившие генсека сделать знаменитый доклад, могут быть абсолютно разными. Среди них называют и нечистую совесть. Так, Рой Медведев пишет: «Можно не сомневаться, что не вполне спокойная совесть стала одной из причин его выступления на XX съезде. В 30-е годы Хрущёв видел, как падают головы у людей более известных и могущественных, чем он. И не хотел и боялся вмешаться. Но он не стал молчать, когда обрел власть и силу». Безусловно, нельзя отрицать и тот факт, что выступление на XX съезде помогло Хрущёву нанести удар по влиятельным партийцам, с которыми до поры до времени ему придется делить власть, – Кагановичу, Маленкову, Молотову, Ворошилову. Так, журналистка американской газеты «Вашингтон пост» Энн Аппельбаум отмечала, что «целью доклада Хрущёва было не только освобождение соотечественников, но и консолидация личной власти и запугивание партийных оппонентов, которые, все без исключения, также принимали участие [в репрессиях] с большим энтузиазмом».