Вторая Арена - Морган Райс

– Я попробую, – отвечает она слабо. – Но я не очень голодна.

Я приношу мешок, достаю банку с вареньем и открываю ее. Я чувствую запах: это вишня. Пахнет потрясающе.

– Ты любишь вишню? – спрашиваю я.

– Просто обожаю, – отвечает она.

Я засовываю в банку палец, зачерпываю им немного варенья и кладу ей на губы. Она слизывает, закрыв глаза, и улыбается. Я собираюсь зачерпнуть еще, но она качает головой. «Мне хватит,» – говорит она.

Я отдаю банку Бри, но она мотает головой.

– Бри, пожалуйста, надо покушать.

– Дай Розе, – говорит она, грустно глядя в пол.

Я даю немного Пенелопе: та, не задумываясь, облизывает мой палец.

– Все готово, – слышу я сзади голос.

Я поворачиваюсь и вижу, что Бен снял приготовленное мясо с огня. Он протягивает нам палочки и я беру одну из них и передаю Бри. Затем беру еще одну для Розы. Я наклоняюсь, поднимаю ее голову и аккуратно кладу кусочек ей в рот.

– Пожалуйста, Роза, – говорю я. – Тебе надо покушать. Это поможет тебе поправиться.

– Я не голодна, – отвечает она. – Правда.

– Пожалуйста. Ради меня.

Мои глаза уже наполняются слезами, но тут Роза делает мне одолжение и откусывает крошечный кусочек мяса. Она медленно жует, глядя на меня.

– Ты похожа на мою маму, – говорит она.

Лишь собрав все силы мне удается не заплакать.

– Я любила ее, – говорит Роза.

– Что с ней произошло? – спрашиваю я. Я знаю, что напрасно задаю этот вопрос. Каков бы ни был ответ, он не будет хорошим.

– Я не знаю, – отвечает она. – Они забрали меня у нее. Она старалась спасти меня. Но их было слишком много. Я никогда не видела ее снова. Как ты думаешь, с ней все в порядке? – спрашивает она.

Я изо всех сил стараюсь улыбнуться.

– Я думаю, она в порядке, – вру я. – И знаешь что еще?

Роза медленно качает головой.

– Я знаю, что если бы она была здесь сейчас, она бы очень тобой гордилась.

Она улыбается.

Я снова даю ей еды, но на этот раз она категорически отказывается: «Я не могу, – отвечает Роза. – Слишком больно», – говорит она, прищурив от боли глаза.

Я стараюсь придумать, что еще можно сделать для нее. Устроить ее поудобней и дать еще одну таблетку снотворного – все, что приходит мне в голову.

Я иду к огню и беру стеклянную бутылку с растопленным в ней снегом, который уже стал водой. Я приношу ее обратно к Розе.

– Пей, – говорю я, положив таблетку ей на язык. Она послушно пьет.

Я сажусь рядом и глажу ее волосы. Я вижу, что она уже почти закрыла глаза и чувствую, что через несколько минут она заснет.

Я смотрю на Бри. Она не притронулась к еде.

– Бри, ешь, – говорю я. – Пожалуйста.

– Ты не ешь, – говорит она.

Она права.

– Я поем, если поешь ты, – говорю я. – Нам это нужно. Если мы будем голодать, Розе это не поможет.

Я тянусь к огню и беру свою палку с мясом и кусаю. Мясо жесткое и ничем не приправленно, но я не жалуюсь. Может быть, оно и не очень вкусное, но когда я жую его, я чувствую, как изголодалась. Я откусываю кусок за куском, и не могу заставить себя остановиться. Я чувствую, как питательные вещества попадают в мое тело и не могу вспомнить, сколько прошло с тех пор, когда я последний раз ела по-настоящему приготовленное мясо.

Голод берет верх над Бри и она наконец начинает кушать. После каждого укуса она останавливается и дает по кусочку Пенелопе, которая выхватывает мясо прямо из рук. Раньше Бри бы захихикала, но сейчас она остается угрюмой.

Бен сидит напротив меня у дальней стены и молча ест. Я вижу, что у костра осталась один шашлык и поднимаю глаза на Логана, который все еще сидит на страже у входа в пещеру. Роза рядом со мной уже спит, поэтому я беру палку и иду с ней к Логану.

– Пойдем к костру, – говорю я. – Если ты будешь смотреть в темноту, это ничего не изменит. На острове никого нет и никто не тронет нашу лодку. К тому же ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Пошли. То, что ты не ешь и не спишь, никак нам не поможет. Ты нужен нам сильным.

Он неохотно встает, берет шашлык и следует за мной к костру.

Я сажусь рядом с Розой и Бри, вытянув ноги к костру, и Логан присоединяется к нам. Он садится и ест.

Мы удобно устроились и долгое время сидим в тишине, которую нарушает лишь потрескивание дров и вой ветра. Впервые за долгое время я отдыхаю. Мы смотрим на пламя, каждый погрузившись в себя. У меня невольно появляется чувство, что все мы просто ждем смерть, каждый по-своему.

Неожиданно Роза стонет и вскрикивает во сне. Бри быстро нагибается к ней и берет ее за руку, Пенелопа начинает скулить.

– Все хорошо, Роза, – говорит Бри и гладит ее по волосам.

Я не могу на это смотреть, не могу смотреть, как она страдает.

– Если мы ничего не сделаем, она умрет, – тихо говорю я Логану.

Его лицо искривляется в гримасе: «Я знаю, – говорит он. – Но что мы можем сделать?»

– Не знаю, – говорю я отчаянно и безнадежно.

– Потому, что нет ничего, что мы могли бы сделать. Мы проехали сотни километров – повсюду лишь мусор. Думаешь, мы можем поехать куда-то сейчас, в ночь, в метель, найти где-то в нескольких километрах город, прежде чем у нас кончится бензин? Город, в котором есть нужные нам лекарства? – он качает головой. – Если мы сейчас отправимся куда-то, мы лишь заблудимся. Если бы я знал, что есть хоть шанс достать то, что ей нужно, я бы не раздумывая им воспользовался. Но ты прекрасно знаешь, также как и я, что такого шанса нет. Она умирает, все верно. Но если мы поедем куда-то, мы тоже умрем.

Я слушаю его, внутренне негодуя, но в то же время соглашаясь со всеми его доводами. Я знаю, что он прав. Он лишь произнес то, что у всех нас на уме. Мы попали в ситуацию, выхода из которой нет. Мы ничего не можем сделать, кроме как смотреть, как она умирает. Мне хочется закричать.

– Не то чтобы я хотел сидеть сложа руки, – говорит он. – Нам нужно двигаться вперед, Достать оружие. Патроны. Еду. Много еды. Вещи. И топливо. Но у нас нет выбора. Нам нужно переждать шторм.

Я смотрю на него.

– Ты уверен, что мы найдем то место, что мы ищем в Канаде? – спрашиваю я. – Что, если его не существует?

Он хмурится, глядя на огонь.

– Если у тебя есть вариант получше, куда нам ехать – говори. Я остановлюсь, как только найдется место с едой и всем необходимым. Я могу даже остаться там жить, черт подери. Но я такого места не встречал. А ты?

Медленно и с неохотой я качаю головой.

– Пока мы не найдем, будем продолжать движение – вот, что я думаю. Мне не нужен рай, – говорит он. – Но я не поселюсь на пустыре.

Неожиданно меня снова одолевает любопытство о личности Логана, о том, откуда в нем такой инстинкт выживания. Откуда он сам. Как пришел к такой жизни.

– Где ты был до всего этого? – спрашиваю я тихо.

Он впервые отрывает взгляд от костра и смотрит мне прямо в глаза. Затем отворачивается. Одна половина меня хочет с ним поближе познакомиться, в то время как другая сомневается. Я все еще не уверена, что мне о нем думать. Конечно, я ему многим обязана. И он обязан мне. Вот и все. Мы нужны друг другу, чтобы выжить. Но мы бы никогда не стали общаться в другой ситуации. Мне так кажется.

– Почему тебя это интересует? – спрашивает он.

В этом весь он – всегда настороже.

– Просто хочется знать.

Он снова смотрит на огонь; проходит еще минута. Дрова трещат и вспыхивают, и я решаю, что он уже не ответит. Наконец, он начинает говорить.

– Джерси.

Он глубоко вздыхает.

– Когда развязалась Гражданская война, я пошел в армию. Как и все. Я прошел полный курс молодого бойца. После этого я понял, что сражаюсь на чужой войне. Войне политиков. Я не хотел в этом участвовать. Мы просто убивали друг друга. Это было так глупо. Просто смерть безо всяких причин.

Он медлит.

– Потом скинули бомбы и всю мою часть разнесло на кусочки. Мне повезло: когда это случилось, я был под землей. Я выбрался и отправился домой, к семье. Я знал, что мне нужно вернуться и защитить их.

Он делает паузу и глубоко вздыхает.

– Когда я пришел домой, мои родители были мертвы.

Он делает долгую паузу.

– Они оставили записку, – говорит он и медлит. – Они убили друг друга.

Он смотрит на меня, его глаза заблестели.

– Думаю, они поняли, куда катится мир, и не захотели быть его частью.

Его рассказ ошеломляет меня. Я чувствую тяжесть в груди. Не могу представить, через что ему пришлось пройти. Неудивительно, что он теперь никому не доверяет.

– Мне так жаль, – говорю я. Теперь я жалею, что стала его расспрашивать. Мне кажется, будто я подсматриваю.

– Мне больше было жаль моего младшего брата, чем себя, – говорит он. – Ему было десять лет. Я нашел его дома, он прятался. Он был ранен. Но выжил. Не знаю, как. Я хотел увести его куда-нибудь, когда пришли охотники за головами. Они окружили нас, их было намного больше. Я начал драку и убил многих из них. Но я ничего не мог поделать. Их было слишком много.

– Они заключили со мной сделку: они отпустят моего брата, если я присоединюсь к ним. Они сказали, что мне не придется никого похищать – лишь охранять арену.