Счастье любит тишину - Татьяна Алюшина

Наступал тот самый удивительный момент, когда перед торжеством возрождающегося солнца затихает природа, словно затаив дыхание перед величием красоты и торжеством жизни, что несет с собой новый рассвет, замолкают птицы, и кажется, что даже речка шумит не так весело, и накрывает мир торжественная тишина, в которой ощущается и величие жизни, всегда побеждающее смерть…

Они одновременно почувствовали высоту этой минуты и ощущение торжественной святости внутри себя, отзывающуюся резонансом на эту небывалую тишину – нечто непередаваемо высшее, величественное…

Костромин медленно развернул к себе Варвару, наклонился, поцеловал… и они нырнули в потрясающей красоты и силы чувство, в эту вознесенную восторженность. Непередаваемое величие ощущалось в их душах, когда они соединились телами в тишине под побеждающим рассветом и неотрывно смотрели друг другу в глаза.

И Костромин смотрел в поразительные глаза своей жены, из которых выкатились две крупные слезы… и переживал нечто непередаваемое.

– Все, – печально и торжественно тихо сказала она. – Ушел…

– Все, – подтвердил он, проживая с ней вместе одно чувство и откровение на двоих. – Отпустили…

Они чувствовали в тот миг, как покидает их совсем, окончательно скорбь по неродившемуся ребеночку и освобождается душа от боли…

Он перекатился на бок, притянул жену к себе, укрыл их обоих пледом. И они лежали, смотрели вверх, на вершины начинающих розоветь гор, и им казалось, что маленький ангел улыбнулся и помахал рукой откуда-то оттуда с рассветного неба, послал воздушный поцелуй, постепенно растворяясь в небесной вышине…

А ежик с громким именем Георгий сопел и подбивал носом пустое блюдечко от молока, требуя добавки.

Победитель…

Костромин до сих пор помнил те чувства, что они пережили тогда вместе с Варюхой, словно эти ощущения отпечатались во всем организме, в каждой клетке. Воспоминания об этом моменте, накрыв его с головой, делали нынешние терзания еще больнее, еще более темными и безысходными…

Сладкая пытка воспоминаниями продолжалась.

Он поднялся разбитым и уставшим от самого себя и пошел бегать, надеясь хоть немного отстраниться от этого мучения.

Ей снилось то величественное утро на Алтае, когда они лежали обнявшись, глядя в высокое светлеющее небо, в которое улетал их не родившийся ангелочек, прощаясь с ними и улыбаясь светло и грустно… И эта высь в душе…

Варвара снова проснулась в слезах и, не открывая глаз, все тянула и тянула нить памяти…

Алтай оставил в душе обоих неизгладимое впечатление и совершенно очевидно изменил их, сделав сильнее, принеся что-то неуловимое, тонкое, установив какие-то новые душевные настройки.

Выяснилось, что эта поездка сделала Юрия с Варей заядлыми путешественниками по отдаленным уголкам страны. С той самой поездки началось их увлечение такого рода туризмом, и они несколько лет подряд путешествовали, заразив своим энтузиазмом и приобщив к этому увлечению еще две пары своих друзей. И вот катались, где на личных машинах по тысячи-две километров от Москвы, а где на самолете летали, куда не доехать на автомобиле.

Но это в будущем.

А тогда…

Тогда, вернувшись из экспедиции, Варвара доработала свои рисунки, встретилась с дизайнером, и они решили, с каких работ следует делать гравюры. После выполнения заказа Варвара с Юрием получили приглашение от самого клиента посетить его в новом доме. Лично.

Клиент неплохо заплатил Варваре за работы, а если посчитать, сколько он потратил на достойную организацию экспедиции, так даже очень круто заплатил, получив в собственность и рисунки, и оттиски, и сами «доски» с гравюрами. Дизайнер даже интересно обыграла их в интерьере.

Юрий с Варей поразились, увидев, что ее работы представлены не только в двух гостиных комнатах – малой и большой, но развешены во всем доме, даже в комнате отдыха в банном комплексе.

Заказчик, известный всей стране человек, от души благодарил художницу за работу, восхищался ее талантом и, главное, признался, что она смогла передать не только сам вид памятных ему мест, но и общее настроение, все именно так, как ему самому это виделось, помнилось и совпадало идеально с его вкусом.

Ну и как бы слава богу, и спасибо вам, а мы пойдем.

Поздоровкались, как говорят в Украине, с барином, и хватит с нас.

Но заказчик к тому же пообещал порекомендовать Варвару как талантливого художника друзьям и знакомым. Впрочем, сами ее работы, выставленные в его доме, уже были бо-о-о-ольшой рекламой ее творчества, если учесть, какие у него бывают люди.

Кстати, не просто пообещал, но и исполнил обещание.

Но об этом чуть позже.

Варвара же четко поняла, что хочет в дальнейшем заниматься именно рисунком и гравюрой, а не архитектурой, поэтому и созрело ее естественное решение уйти с работы. Юрий поддержал, а Гондаров, вздохнув тягостно в своей любимой манере, смирился, напомнив Костромину:

– Я тебе тогда еще сказал: девочке следует вплотную заняться рисунком, у нее талант. Впрочем, в архитектуре она тоже была хороша. Отпущу, разумеется, и выходное пособие выдам приличное, заказчик тот нас разрекламировал всерьез благодаря твоей Варваре.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Юрий.

– Тебе спасибо. Вам с Варварой, – ответил взаимностью Гондаров и пояснил: – Благодаря твоей, скажем так, протекции у меня работал действительно талантливый дизайнер, а не тот рекомендованный мажорчик. А на ее место я возьму одного классного мальчика. Пацан – гений. То, что он творит, идет вразрез с любыми канонами и с современной трактовкой, но гениально, взрывает все устои и правила. Возьму, хотя его никто не берет. А потому что не понимают, что лет через пять он будет недосягаем в своем творчестве. А я понимаю.

– Тогда удачи. Гении бывают весьма капризны, – пожелал Костромин.

– Не помешает, – усмехнулся Гондаров.

Варвара засела дома, доделывая рисунки, привезенные из Алтая, те, что оставила для себя и друзей, да в надежде на участие в какой-нибудь выставке. Костромин купил ей небольшой домашний станок для гравюр, сам его установил, настроил наилучшим образом и частенько помогал жене «откатывать» доски, порой даже с удовольствием участвуя в этой части творческого процесса.

Теперь их некогда большая комната казалась совсем небольшой, стало вдруг как-то неожиданно мало места для жизни.

И само собой задумалось – прилетело, так сказать, вместе с крепким словцом, когда Костромин однажды утром долбанулся большим пальцем ноги о станину станка – о срочной необходимости расширять пространство проживания путем приобретения жилплощади гораздо большего метража.

Это, если резюмировать, в действительности сценка получилась колоритная.

– Мать твою!! У-ё-ё-ё!! – скакал на одной ноге Костромин, держа ушибленный палец. – Надо немедленно квартиру нормальную покупать, пока не убились к такой-то матери!! И хватит откладывать! Расхлебаем!

Варвара, задорно хохоча, приложила лед, завернутый в кухонное полотенце, к его пострадавшему пальчику и даже дула на него для большего психологического эффекта.

Ну, прокричал – надо действовать. И Костромин серьезно занялся квартирным вопросом.

Да и правду говоря – назрело уже давно!

Полгода назад Костромина назначили начальником отдела в Центральном управлении холдинга, и получал он теперь очень нехилые деньги. Поверьте – очень нехилые! Он и раньше-то хорошо зарабатывал, но теперь с прежними доходами не сравнить.

Шуб, брильянтов-драгоценностей, машин класса люкс и усадеб на Рублевке Варвара от мужа не требовала и, мало того, категорически отвергала эдакое нуворишество, с ее точки зрения, дешевое. Две шубы ее пока вполне устраивали, а за руль ей категорически было нельзя, потому как Варвара и вождение автотранспортного средства оказалось так же несовместимы, как порох и горящая горелка в руках ребенка, то есть нет. Совсем нет! После первой же попытки попробовать.

Вот совсем и окончательно. Такси прекрасно перевозило ее нежное тело, когда муж, в силу занятости, не имел возможности делать это сам.

Точка.

До дома на природе в элитном поселке они с Костроминым пока не доросли морально. Нет, материально, сильно крякнув, затянув пояса в режиме плотной экономии, палаты каменные аль деревянные можно было и потянуть за пару-тройку лет стройки.

Да только ни Варвара, ни Юрий пока не прочувствовали прелести загородной жизни и не испытывали тяги перебираться поближе к природе, им вполне хорошо жилось и в Москве.

Это все к тому, что финансы позволяли Костромину вплотную заняться покупкой жилья. Начнем с того, что практически сразу после женитьбы они с Варварой решили, что надо копить на свою квартиру, открыли специальный счет в банке, и Костромин принялся откладывать деньги на приобретение жилья.

Но потратился. Во-первых, дачу под Ростовом для родителей он купил совсем недавно. Те поначалу отнекивались, но переубедить Юрия трудно, особенно когда его безоговорочно поддерживает жена.