Та сторона времени - Евгений Дембский

Он вышел в кухню. Я подошел к нише в стене и включил квадрофон, так чтобы музыка была едва слышна, и вернулся на место. Вернулся Линдон, неся поднос с большим термосом, чашками и стаканчиками. Поставив все на стол, он подскочил к узкому бару в другой нише и показал на бутылку джина, а когда я кивнул, сунул еще под мышку бутыль с тоником и маленькую упаковку сока. Наполняя стаканы, он молчал; лишь когда мы сделали по глотку и я движением бровей похвалил композицию, Линдон спросил:

— Все с самого начала?

— Да. — Я не стал признаваться, что, пока следил за Вудом, кое-что узнал о Хертле и его эпохальном открытии.

— Орт Хертль — выпускник факультета экспериментальной физики в Бойсе, собственно, единственный достойный упоминания выпускник этого провинциального учебного заведения. Получив диплом, он два года преподавал гидродинамику, не помню где, это важно? — Я отрицательно махнул пальцем. — Потом обосновался с женой и детьми у тещи в Форт-Пеке в Монтане и преподавал в средней школе. Если верить тому, что он говорил, уже тогда у него в голове возникла идея замедлителя времени. Теоретически, по его мнению, время можно замедлять до бесконечности, то есть в порядке эксперимента его вообще можно было бы остановить, чувствуешь? В таком поле человек был бы бессмертен. — Он достал из-под крышки стола зажженную сигарету и дважды затянулся. — Для этого, однако, требуется гигантская мощность, которой в настоящее время мы просто не в состоянии произвести. Ему же удалось замедлить время примерно в три раза. Можешь проверить в сети все данные, если они тебе нужны, но тебе, похоже, не это надо?

— Ты прав — не это.

— Ну, тогда дальше. Каким-то образом он заинтересовал своим замедлителем Голдлифа, ничем не выдающегося миллионера со склонностью к риску. Тот вложил в катушку Хертля почти все свое состояние, а когда его не хватило, основал ТЭК, собрал необходимый капитал и построил Кратер Потерянного Времени. Тебе нужно это увидеть. Как бы там ни было, впечатление он производит.

— Почему ты сказал: как бы там ни было? — заинтересовался я.

— Это потом. — Он плеснул из стакана себе в рот. — Теперь продолжение истории ТЭК. Так вот, Голдлиф с помощью компании шустрых адвокатов на основании прецедентов и бог знает чего еще засекретил и одновременно запатентовал катушку Хертля — понятно? ТЭК — компания, производящая катушки, но она является единственным известным в истории одноразовым производителем. Они запланировали изготовление одной катушки и засекретили патент. И все. Таким образом, никто никогда и ни за какие деньги не сделает такую катушку. Более того, они заблокировали создание подобных устройств до конца дней, разве что будет найден совершенно иной принцип. Резюмируя вышесказанное: ТЭК и Голдлиф с Хертлем — единственные на земном шаре властелины времени. Уже в самом начале всей этой истории остальное человечество строило догадки насчет целей их деятельности, поскольку, хотя сама проблема невероятно интересна с теоретической точки зрения — то есть само время, его замедление, опосредованный спор с Эйнштейном, ведь, как известно, он и все физики после него считали, что время может идти медленнее лишь в корабле, мчащемся со скоростью, близкой к скорости света; правда, Хертль довольно туманно объяснял, что его катушка имитирует перемещение в пространстве именно с такой скоростью — тем не менее никому не удалось придумать, как получить с этого деньги, и притом такие, чтобы возместить колоссальные затраты, не говоря уже о риске. — Он замолчал, чтобы перевести дух. Мы допили свои порции, и Линдон снова разлил по стаканам джин, разбавив его тоником и соком. — В конце концов, когда Голдлиф уже был полностью уверен, что конкурентов у него нет и не будет, он объявил ТЭК благодетелем человечества, хотя сразу же отметил, что благодетель не обязан быть альтруистом. Он придумал следующее: коллегия ТЭК и, возможно, дополнительные эксперты выбирают раз в год одного или двух выдающихся ученых, которые получают право поселиться в Кратере Потерянного Времени, единственном «производственном предприятии» «Тайм Эксплоринг Компани». Платят за это не слишком много, но и не гроши. В некоторых случаях помогают учебные заведения, институты, даже частные спонсоры. Такого ученого помещают в специальный «гроб». Катушки Хертля на долю секунды прерывают работу, гроб падает в шар, шар выбрасывает капсулу с плодами годовой работы помещенных туда ранее ученых, то есть они как бы возвращают свой долг — ну и все. Ага! Еще они выкупили пространство над кратером. Вопросы есть?

— Во-первых, извини, я полный дилетант и, наверное, поэтому просто не в состоянии представить себе замедление времени. — Я развел руками. — Человек в таком поле, как мне кажется, должен двигаться как в киселе или под водой.

— Это как раз влияние идиотских фантастических фильмов. — Линдон неодобрительно покачал головой. — Сейчас я тебе продемонстрирую. — Он встал и начал копаться в ящике, стоявшем в одной из ниш. Найдя какой-то шнурок, он вернулся с ним ко мне и, прежде чем начать демонстрацию, поторопил меня движением руки. Я быстро выпил и подставил стакан. Он ловко разлил по стаканам можжевеловую настойку. — Смотри. — Он поднял обе руки, держа шнурок за концы. — Представь себе муху, которая проползет этот отрезок за минуту. Видишь? — Я кивнул. — А теперь… — он раздвинул руки, и шнурок, оказавшийся резинкой, растянулся раз в пять, — муха, двигаясь с той же скоростью, пройдет только одну четвертую или одну пятую этого отрезка. Понимаешь? Она делает то же, что и раньше, только сделать это ей надо намного больше, если она снова хочет пройти все это расстояние. И все. Для тех, что в шаре, сутки продолжаются двадцать четыре часа, они двигаются нормально, не так, как ты это видишь, а на самом деле за то же самое время проходят трое наших суток. Просто?

— Ты в это веришь?

— Видишь ли, меня этот вопрос тоже мучает, потому я и сказал «как бы там ни было». — Он вздохнул полной грудью. — Когда я учился, глядя на графики, я в это верил, и должен верить сейчас, когда слово стало делом, но, видимо, я плохой физик. Ну и еще тот факт, что никто, кроме Хертля, до сих пор не знает, как замедлить время. Не было никаких демонстраций, никаких отчетов. Это беспокоит не только меня. Лучшее тому доказательство — то, что лишь три года назад он получил Нобелевскую, и все равно говорят, что эту премию ему «пробили». Черт… — Он хлопнул рукой по бедру. — Наверное, меня просто мучают тайна и зависть. Наверное…

— Ладно, а что с теми учеными? Как их отбирают, как надолго они туда идут?

— Я же говорил — их отбирает коллегия ТЭК. Иногда платят за экспертизу другим ученым. Они выбирают лучшие умы, с наилучшими достижениями и перспективами, это во-первых. Во-вторых, ТЭК больше всего предпочитает прикладные науки или, по крайней мере, те из теоретических, которые могут принести какой-то доход. Это понятно. И следует отметить, что на данный момент конюшня Голдлифа завоевала восемь Нобелевских, или девять, включая Хертля. У них действительно куча изобретений, несколько сотен патентов, хотя бы на новый тип застежки для одежды, так называемый магнитошов, какие-то турбины, несколько новых лекарств. Все это ты можешь найти в сети. Конечно, у них также немало теоретических работ. Но на этом мои познания, по сути, заканчиваются. Было время, когда я жадно поглощал все, что было известно о Хертле, а потом это желание как-то пропало. У меня нет шансов туда попасть, а на экскурсии в кратере я уже был. Ага! — Он не донес руку до портсигара. — Ты спрашивал, как надолго они идут в кратер? Ну так вот, в их кругу обычно говорят: «У такого-то были прекрасные и быстрые похороны» после каждой отправки в кратер нового человека. Уже понял почему?