Крамской - Ирина Сергеевна Ненарокомова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некрасов действительно был очень слаб. Тяжелая болезнь наложила печать на его лицо. Но когда боль отпускала, поэт продолжал писать стихи. Творческий запал не иссяк в нем. Вдохновение не покинуло. И хотя взгляд был задумчив и грустен, но то был взгляд творца, не побежденного смертельным недугом. Крамской сразу увидел это. От такого открытия стало легче. Теперь художник знал, на чем сосредоточить внимание.
Ежедневно Крамской подолгу дежурил у Некрасова, а работать удавалось лишь урывками, иногда всего по 10 - 15 минут в день. Если поэт чувствовал себя немного лучше, то появлялась возможность писать час, а то и полтора. Но это случалось редко. Оба, и портретист и портретируемый, делали все, что было в их силах. Крамской сначала набросал рисунок углем, зафиксировал его, чтоб не осыпался, начал «трогать» краской то тут, то там. Он ведь не мог писать портрет полностью у постели больного. С натуры наносил на холст основное, а остальное дорабатывал в мастерской. Главное, успеть запечатлеть само лицо, его характерные особенности.
Тот образ, который был первоначально в воображении, - Некрасов, пластом лежащий на постели, - исчез после встречи с поэтом. Крамской писал Некрасова одетым в сюртук, со скрещенными на груди руками. Третьякову художник сообщил: «Когда я начал портрет, то убедился сейчас же, что так сделать его, как я полагал, на подушках, нельзя, да и все окружающие восстали, говорят - это немыслимо, к нему нейдет, что Некрасова даже в халате себе представить нельзя…»
Портрет поэта Н. А. Некрасова. 1877.
Работа, из-за тяжелого состояния больного, двигалась медленно, с перерывами. Во время создания портрета в мастерской Крамской постоянно сверялся с фотографиями поэта, не доверяя зрительной памяти. Может, поэтому лицо Некрасова не несет маски страданий, не выглядит болезненным. Только во взгляде чувствуется скорбная задумчивость, непреходящая грусть. Но ведь Некрасова и называли «певцом гражданской скорби», поэтом «скорби и печали народной».
Уже кончая портрет, Крамской все же решил возвратиться и к своему первому замыслу: нарисовать больного поэта. Почему? Потому что в исполненном портрете не ощущался очень важный для художника и его понимания поэта момент - момент борьбы «силы духа и плоти» (помните слова Гончарова о «Христе в пустыне»?). Художнику-гражданину было важно изобразить поэта-борца, чей мятежный дух не смирился и на смертном одре. Продолжать творить для людей и в муках - это ли не жизненный подвиг?
Теперь Крамской ясно представлял себе картину: Некрасов - в постели, но не лежит неподвижно, а полусидит, прислонившись к подушкам. В одной руке - листки бумаги, в другой - карандаш. Поэт сочиняет, муза не покинула его. Его глаза, как и прежде, грустны, так ведь и думы не веселы. Может, он выведет сейчас строки поэмы «Мать», которую пишет:
Несчастна ты, о, родина! я знаю:
Весь край в плену, весь заревом объят.
Или другие, не менее вдохновенные:
И если я наполнил жизнь борьбою
За идеал добра и красоты,
И носит песнь, слагаемая мною,
Живой любви глубокие черты…
Крамской видел, как писал свои последние песни Некрасов, с восторгом читал их. С трепетом принял в дар от поэта сборник его стихов, который так и назывался: «Последние песни». Художник преклонялся перед силой духа замечательного гражданина России. Как же не написать задуманное полотно! И название должно быть только одно: «Н. А. Некрасов в период «Последних песен».
На этот раз он делал не портрет, а именно картину-портрет. Потому что главное - не в схожести лица (это само собой), а в идее: болезнь отступает перед силой духа. Поэт, одолевая ее, продолжает писать, продолжает оставаться борцом. Болезнь и в самом деле на время замедлила свой ход. Это дало возможность Крамскому еще раз написать с натуры лицо. Дало возможность услышать из уст Некрасова замечательное стихотворение «Баюшки-баю», надрывающее душу, глубоко лирическое:
Непобедимое страдание,
Неутолимая тоска…
Влечет, как жертву на заклание,
Недуга черная рука.
Где ты, о муза! Пой, как прежде!…
«А какие стихи его последние, самая последняя песня третьего марта «Баюшки-баю»! Просто решительно одно из величайших произведений русской поэзии!» - сообщал художник Третьякову.
Крамской описал Павлу Михайловичу композиционный замысел полотна, описал, какие хочет ввести детали: сзади поэта - шкаф с охотничьим оружием, на полу у кровати - любимая охотничья собака. Работа шла успешно. Правда, фигуру полулежащего Некрасова писать с натуры Крамской не стал, чтобы не затягивать сеансы. Дома заставлял сына принимать нужное положение и делал наброски с него.
Некрасов в период «Последних песен».
1877-1878.
Холст, на котором написана картина-портрет, весь испещрен шрамами. Это следы длительной, трудной работы живописца. Голова поэта, выполненная Крамским непосредственно с натуры, расположена на отдельном, маленьком куске холста, вшитом позже в основной. Ясно, что художник очень дорожил этим фрагментом. На полотне стоит дата: «3 марта 1877 года» - время, когда Некрасов закончил стихотворение «Баюшки-баю», так полюбившееся Крамскому. Но картина тогда еще далеко не была закончена. Иван Николаевич завершил работу уже после смерти поэта.
По мере того как Крамской писал, он вносил в свой замысел существенные изменения, стараясь глубже подчеркнуть значение Некрасова как поэта революционной демократии. Так, не стал, например, вводить в картину охотничьи атрибуты. Конечно, Некрасов любил охоту, но ведь не это в нем важно. Не написал собаку - она слишком отвлечет зрителя. Вместо шкафа с оружием поместил сзади изголовья поэта бюст Белинского, а на стене - портрет Добролюбова. Появление в картине этих лиц, любимых поэтом и почитаемых художником, более чем оправдано. Некрасов - их боевой соратник, продолжатель их дела. Образы Белинского и Добролюбова помогают раскрытию духовного облика поэта и, одновременно, раскрытию мировоззрения самого художника.
Что и говорить, трудно далась Ивану Николаевичу эта картина, многих волнений она стоила, много душевных сил отняла! Но время и труд были потрачены не напрасно. «Н. А. Некрасов в период «Последних песен» занял достойное место в знаменитой Третьяковской галерее.
СОНЯ-СТАРШАЯ И СОНЯ-МЛАДШАЯ
Из всех людей на земле именно эти двое были самыми дорогими для художника.
