Ветры Альтаира - Бен Бова

Джефф проделывал все это почти автоматически. Он вставал задолго до того, как начинала просыпаться «Деревня», ел, делал зарядку и отправлялся в лабораторию. Аманда была там постоянно, Берни Карбо же большую часть времени отсутствовал. Когда рабочий день кончался, Джефф вместе с Амандой шел домой, снова занимался гимнастикой, ужинал и ложился спать.

И чем однообразнее был его распорядок дня в «Деревне», тем меньше он ощущал свою жизнь на корабле как реальность. Реальной для него стала жизнь Крауна в том мире, который назывался Песней Ветров.

Джефф не мог объяснить, откуда он взял это название. Быть может, оно возникло как-то на закате дня, когда Краун стоял на гребне холма, с которого был виден берег океана. С этого места, если смотреть прямо на воду, человеческий лагерь не был виден. Видны были лишь волнистая линия холмов, обрамленная зеленью, и яркий песок, и океан. Волны набегали на берег, гонимые ветром, и деревья пели под его порывами. Песня Ветров. Черные тучи проносились по небу. Деревья раскачивались, клонились под ветром. Волны с грохотом накатывались на песок.

Песня Ветров.

– Джефф, я начинаю готовиться к контакту! – сказала как-то вечером Лаура. Она на минутку перед сном забежала к нему.

– Хорошо, – без всякого энтузиазма откликнулся Джефф.

Но она была так возбуждена, что не заметила его равнодушия.

– Теперь мы будем работать вместе! Теперь я увижу, что собой представляет эта планета… так же, как ты.

Он вымученно улыбнулся. Она продолжала болтать, и Джеффу пришлось сказать ей:

– У меня довольно напряженный распорядок дня, Лаура, и я вымотался окончательно. Извини, но мне пора ложиться.

– О, – воскликнула она несколько удивленно. – Конечно же! И мне, наверное, тоже нужно спать. У меня, вероятно, будет такое же расписание, как и у тебя, верно?

Он кивнул и по возможности вежливо выпроводил ее за дверь.

«Деревня» направила на планету несколько экспедиций, чтобы вживить в мозг обезьян и волкотов радиодатчики.

В первой группе двое исследователей погибли, когда они начали вводить зонд волкоту, который не был достаточно крепко усыплен. Зверь проснулся и разорвал людей на куски, прежде чем кто-либо успел вмешаться. Пришлось убить его из лазерных пистолетов.

Краун видел, как все это произошло. Но сделать он ничего не мог. Сначала люди перепугались, потом их охватил охотничий азарт, и они в тот день убили трех волкотов, просто взяли и убили. Краун потихоньку убрался из лагеря и держался от него подальше до тех пор, пока люди в странно пахнущих надутых костюмах не скрылись благополучно в своем огнедышащем корабле. Тогда Краун вышел на пляж и проследил за их отлетом. Когда корабль уже исчезал в облачном небе, Краун прорычал ему вслед.

– Какие отвратительные злобные твари! – сказал один из уцелевших доктору Холмену. Он был приглашен к Холменам на обед. Лоб его закрывала напыленная повязка: он разбил голову о внутреннюю поверхность гермошлема, спасаясь от рассвирепевшего волкота, который убил его друзей.

Джефф выждал несколько минут, потом извинился и, не дожидаясь конца трапезы, ушел к себе.

Отец не обратил на этот случай никакого внимания. Однако мать Джеффа стала следить за ним внимательнее.

Все новые и новые экспедиции отправлялись на поверхность планеты. Появлялись новые раненые и убитые.

Один из биологов неосторожно наступил на тонкий чувствительный отросток, выслеживая небольшую семью обезьян в лесу к северу от лагеря на побережье. Прежде чем он успел расчистить путь, усеянные шипами ветви растения в десятке мест пропороли его скафандр. И хотя ядовитые соки растения до него по добрались, насыщенный метаном воздух Песни Ветров сильно обжег ему легкие. Друзья сумели доставить его в «Деревню» еще живым, но медики только и смогли, что погрузить его в глубокий анабиоз, пока из кусочка его собственных тканей не будут выращены новые легкие.

По прошествии нескольких недель люди установили, что обезьяны и в самом деле мигрируют в это время года, направляясь на юг, чтобы укрыться от надвигающихся зимних холодов и бурь. Волкоты благоденствовали – во многих обезьяньих семьях находились детеныши и старики, слишком слабые для изнурительного путешествия и неспособные защищаться. Здоровые самцы и самки могли позаботиться о себе и о нескольких беспомощных детенышах. Старики же обычно путешествовали в одиночку, а если даже и шли с семейством, то защищаться им приходилось самим, обезьяны помоложе больше занимались защитой собственных детенышей. А против волкотов старики долго продержаться не могли.

Частично потому, что на этом настаивал Джефф, частично из-за того, что рано или поздно это все равно пришлось бы сделать, одна из экспедиций на планету окружила семью волкотов, занимавшую территорию в холмах прямо над береговым лагерем. Всех волкотов удалось усыпить (на сей раз очень крепко), и каждому был вживлен в мозг радиозонд.

Теперь они находились под контролем, и Краун получил наконец возможность бродить по «их» лесам и охотиться там.

Однако его по-прежнему не принимали в их семью. Краун знал, что по ночам, когда люди предоставляли животных самим себе, он должен покидать лесистые холмы и спускаться обратно на пляж, который был «его» территорией. И Краун спал среди мертвых машин, в то время как остальные волкоты спали наверху, в холмах, среди деревьев и всякой живности.

Не одна неделя ушла у Джеффа на то, чтобы набраться храбрости и попросить у Аманды разрешения сфотографировать ее. Аппарат он носил с собой каждый день.

Однажды утром, придя в лабораторию, он вдруг выпалил все заранее заготовленные слова.

– Мою фотографию? Зачем?

Джефф понял, что пути к отступлению отрезаны, хотя от смущения был готов просочиться сквозь щель под дверью.

– Ну… – сказал он, пытаясь выкрутиться, – мы же друзья, и каждый день работаем вместе, и… ладно. Мне просто хотелось бы иметь твое изображение.

Он и сам понимал, как все это нелепо и неубедительно звучит.

Но Аманда только улыбнулась в ответ:

– Конечно, почему бы и нет. И я возьму твое фото. Почему бы друзьям не обменяться фотографиями, как ты думаешь?

Сердце Джеффа чуть не выпрыгнуло из груди. Нащупывая в кармане фотоаппарат, он взволнованно кивнул:

– Да… это правильно.

8

Проснувшись, Краун обнаружил, что окоченел от холода. Ветер в бешенстве метался по пляжу, наметая горы песка возле строений и машин. Океан был серым и студеным, еще серее было небо. Смутным заревом свет Альтаира пробивался над облачным горизонтом океана.

Ночью прошел снег, темный хрупкий зимний снег. Краун медленно поднялся и отряхнул налипшие снежинки. Откуда-то ему было известно, что, если эти хлопья останутся на нем надолго, они могут проесть мех и обжечь кожу.