Адениум - Д.С. Брянцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А спутники?
— Изображения со спутников не очень качественные, да и образцы нужно было как-то брать. В тот раз мы выехали на рассвете. До прибытия на место мы должны были две ночи провести в пустыне. Первый привал сделали в городе, в паре кварталов отсюда. Вторую ночь пришлось провести в небольшом леске, в нескольких километрах от завода, на территории которого мы хотели остановиться, потому что один из автомобилей вышел из строя. Там дочь полковника, гуляя вокруг лагеря, естественно, под присмотром Германа, нашла раненую волчицу. Это было странно, если честно. Она была большего размера, чем ее родичи, которых уже давно не видели на территории периметра, а глаза, казалось, немного светились. Комар, старый друг Германа, с которым они вместе приехали на базу, предложил прекратить ее муки выстрелом в голову, но девушка заметила, что та беременна, и предложила взять волчицу с собой. Стоит ли говорить, что Герман сопротивлялся, по крайней мере до тех пор, пока девушка не повторила старую угрозу.
Юля внимательно слушала, периодически закидывая в рот кусочки галет. Солнце быстро поднималось, заливая городские улицы алым светом.
— В остальном все было под контролем. Обычная операция, следующая волна, по подсчетам, должна была ударить только через две недели. Когда мы зашли на территорию леса, у волчицы начались схватки. Естественно, Герман был зол, но все равно помог появиться на свет четырем маленьким волчатам, ассистируя одному из ученых, в то время как несколько исследователей и двое людей Германа проводили сбор образцов в десяти метрах от нас. Во время родов и случилось самое страшное. Когда последний волчонок появился на свет, волчица умерла, а вокруг ее тела начала сгущаться какая-то энергия. Светящийся синим вихрь увеличивался в размерах и притягивал всех стоящих рядом. Почти всю группу, кроме тех четырех, втянуло в центр свечения. Последнее, что мы помнили до того, как отключились, это крики товарищей, не попавших в вихрь. Это и была Вспышка. И назвали ее именно так неспроста. В отличие от волн, она не расходилась из центра леса, а ударила сразу по всей территории полуострова. Люди окончательно связались с этим местом, потеряв последние права в глазах Демичева. Но это мы узнали потом. Очнувшись, мы осознали, что транспорт уничтожен, а волчата, которые в момент Вспышки были на руках у меня, Германа, Комара и того ученого, изрядно прибавили в размерах. Внутри появилось странное чувство. Легкость, сила. При этом каждый из нас четверых мог слышать то, о чем думает его волк. Стало страшно. Остальные тоже ощущали прилив сил, но смотрели на нас с осторожностью, решив, что мы сходим с ума. Да мы и сами тогда так думали. Но прежде чем делать выводы, мы должны были выбраться из леса и добраться в безопасное место, желательно на базу, где, как мы надеялись, добытые нами образцы помогут убрать все последствия.
— Что было дальше?
— Я не буду описывать всю нашу дорогу, потому что это долго, не очень увлекательно и нам скоро нужно выдвигаться к бункеру, но в пути мы научились использовать силу волков, питаясь их энергией. Слава вселенной, что кроме воды они ничего не употребляли. Мы четверо назвали себя всадниками, так как волки, по какой-то причине, были соединены ментально только с нами, причем каждый со своим. Но мы были способны передавать энергию и другим выжившим людям из группы, которые, впрочем, могли ее использовать не столь эффективно. Спустя несколько недель пути мы вернулись на базу. Демичев взял нас под стражу, обвешал помещение, в котором держал нас, экранами и стал изучать.
— А его дочь?
— Она тоже была там. Пойми, Демичев — человек весьма амбициозный, преданный лишь своим целям. Он уверен, что служит на благо человечества, изучая последствия волн. Может, это и так, но методы у него своеобразные. Да и содержали нас не в казематах, а в комфортно оборудованной казарме, из которой иногда мы выходили на полигон для демонстрации силы, исследованием которой занимались ученые. Как ты помнишь, в группе были не только люди Германа, но и несколько ученых. Они тоже помогали в исследованиях, хоть и полковник явно показывал им не все. Через несколько месяцев после нашего заключения местные начали нападать на базу, используя сельскохозяйственную технику и охотничьи ружья. Полковник успел рассмотреть, на что мы способны, и вскоре вывел всадников на передний рубеж обороны, отделив от остальной группы. Нам вбили в головы, что местные потеряли рассудок, стали называть их «зараженными», в целом объяснив, почему мы должны были их уничтожить. Тут мы развернулись на полную, ведь за стенами базы можно было не опасаться зацепить кого-то из ее обитателей. Мы безжалостно истребили несколько отрядов местных, напавших на базу. Мы упивались своим даром. Не считались с жизнями простых людей. До определенного момента. Герман первый из нас стал пытаться брать местных живыми, чтобы понять, насколько они могут быть опасны. В это время остальные люди из нашей группы стали исчезать.
— Они сбежали с базы? Вы пытались их найти?
— Ну, нам-то никто об этом не сказал. Мы их почти не видели, после того как стали отбивать атаки. Однажды Герману все-таки удалось поговорить с одним из «зараженных». Тогда мы и поняли, что вместо обороны близких, оставшихся на базе, мы занимались геноцидом свидетелей. Мы стали оставлять все больше местных в живых и отправлять их обратно, в город. Тех, кто прислушивался к нам и сложил оружие.
— То есть были и те, кто до последнего шел на вас? Ведь они должны были знать, на что вы способны.
— Они были в отчаянии. А мы все чаще стали задумываться о побеге сбазы. Последней каплей стала пропажа одного из всадников, того ученого, и его волка. Пытаясь выяснить, что с ним стало, мы узнали, как пропадали люди из группы, что на них испытывали. После всего этого Герман стал продумывать план побега. Вечерами мы разрабатывали оружие, способное стрелять энергией, ведь в отличие от нас, всадников, остальные получили лишь часть крохотную часть силы и то могли ее пустить лишь на самолечение и повышение некоторых физических данных. В очередной раз отказавшись выкашивать диверсионную группу местных, мы увидели, к чему привели исследования Демичева. Он протестировал на нас прототип излучателя, вроде тех, что были на вертолетах вчера. Нас заперли