Арбузный король - Дэниел Уоллес

Еще одним — и, пожалуй, более важным — моментом стали отношения Игги с твоей матерью. Из всех мужчин городка, кто мечтал с ней сблизиться, Игги оказался самым удачливым. Она явно предпочитала его остальным. Другие тоже имели шансы — она каждому давала шанс, по крайней мере внешне, — но Игги был единственным, с кем она общалась постоянно и охотно, что само по себе не только возводило его в ранг мужчины, но и заставляло прочих слегка ревновать и даже злиться. Рассудили так: если он смог претендовать на привилегии мужского статуса — а сидеть рядышком, локоть к локтю, с твоей мамой было именно такой привилегией, причем одной из лучших, — тогда по справедливости он должен взвалить на себя и кое-какие неприятные мужские обязанности. Все было решено, и я уже ничего не мог с этим поделать.

В любом случае Игги был единственным худо-бедно подходящим кандидатом в короли, и когда твоя мать сделала то, что она сделала… Говоря откровенно, досталось не только Игги. Она поимела нас всех. Она разом поимела весь наш город.

ВИНСЕНТ НЬЮБИ

В Эшленде слухи расходятся очень быстро, а слух о том, что Игги станет Арбузным королем, разошелся даже быстрее обычного.

Говорили, что больше некому, но наши люди отлично знали, что это не так. Люди знали.

Это было яснее ясного.

Не важно, что мы обо всем этом думали, потому что от нас все равно ничего не зависело. Лично я не знаю других способов быть независимым, а вы знаете? Мы не всегда могли обсуждать это вслух, но людям достаточно было переглянуться, и они тотчас понимали друг друга.

А между собой мы могли и посмеяться. Мы смеялись над белыми людьми. Честное слово.

Потому что я мог бы назвать по меньшей мере трех наших ребят, каждый из которых годился в короли, по всем статьям годился. Но нас никто не спрашивал. Мы вроде как не и не были людьми.

Мы могли есть и пить, жить и умирать точно так же, как белые; мы могли делать ту же самую работу, что делали белые, но они, похоже, считали это всего-навсего случайным совпадением.

Впору было горевать, однако мы смеялись. Только смех этот был горьким.

КАРЛТОН СНАЙПС

Позвольте мне обрисовать ситуацию, мистер Райдер. В предпраздничные недели организационный комитет Арбузного фестиваля, то есть Шугер, мистер Спигл и я, заседал по субботам в четыре часа пополудни. Мы подробно обсуждали все вопросы: номера карнавальной программы, количество передвижных платформ, оплату счетов и тому подобное. И вот однажды во время заседания раздался стук в дверь. Это была ваша мать. Она явилась в одном из тех платьев, что привезла с собой (в наших краях такое не купишь). Слишком короткое по местным представлениям о приличиях, оно к тому же — никогда не забуду это зрелище — было разрисовано картинками из игры «Монополия»: деньги, карточки с надписями типа «Вас выпускают из тюрьмы» и так далее. Она вошла, не дожидаясь приглашения, и кивнула каждому из нас с самым что ни на есть деловым видом.

— Чем мы можем вам помочь, мисс Райдер? — спросил я, вставая.

Хотя она помешала нам работать и ее присутствие здесь было совершенно неуместным, я никогда не забываю об учтивости в общении с женщинами, не важно при каких обстоятельствах это происходит.

— Собственно, речь пойдет о моей помощи вам, — сказала она и улыбнулась.

Эл, Шугер и я недоуменно переглянулись.

— Присядьте, пожалуйста. — Я указал ей на стул.

— Спасибо, — сказала она, присаживаясь, — а то я с ног валюсь. В последнее время постоянно недосыпаю.

— Лично мне, — сказал Эл, — хватает пяти часов сна, чтобы полностью восстановиться. Но так было не всегда. Помнится, в молодости…

— Эл, — прервал я его, — мисс Райдер намерена нам что-то сообщить.

— Ах да, — сказал он, — извините.

Она сделала глубокий вдох и объявила:

— У меня есть важная информация для комитета Арбузного фестиваля.

Мне сразу не понравился ее тон. В нем чувствовалась легкая ирония, как будто она про себя подсмеивалась над нами и над нашим фестивалем — над всем нашим городом, в конце концов.

Шугер кивнул с таким видом, словно он был здесь за главного. На самом деле он попал в члены комитета лишь как владелец большого грузовика, на котором мы могли доставлять в город все необходимое для фестиваля, тогда как в интеллектуальном плане его вклад в общее дело был ничтожен.

— Это касается выборов Арбузного короля, — сказала она, и в тот же момент мы втроем одновременно вздохнули и покачали головами: эту песню мы слышали от нее уже далеко не в первый раз и она нам порядком наскучила.

— Мисс Райдер, — сказал я, — мы с вами обсуждали это уже неоднократно. Вопрос исчерпан, и дальнейшее обсуждение будет лишь пустой тратой времени. Мы заняты серьезным делом, так что если вы пришли сюда только затем, чтобы снова…

— Ситуация изменилась, — сказала она.

Ее слова вызвали у нас некоторый интерес. Она это заметила и улыбнулась.

— До праздника осталась всего неделя, — сказал Шугер, поворачиваясь ко мне. — Есть у нас время для… изменений.

Я взглядом велел ему замолчать.

Мисс Райдер продолжила:

— Я надеялась отговорить вас от избрания Игги королем, обращаясь к вашему здравому смыслу. Тут я потерпела неудачу. Дело в том, что у меня есть одна тайна, которую с течением времени мне все труднее скрывать. Вот я и решила: чем оттягивать объяснение, лучше выложить вам все начистоту.

Она сделала паузу и оглядела нас, как будто ожидая, что мы сами обо всем догадаемся. Никаких догадок у нас не возникло.

— Пожалуйста, мисс Райдер, — сказал я, — переходите к сути дела. Мы очень занятые люди.

— Игги, — сказала она, — не девственник.

Это абсурдное заявление взорвало напряженную атмосферу в комнате как хлопок проколотого воздушного шарика. Мы рассмеялись, громче всех Шугер. Он долго не мог остановиться, и мне снова пришлось одернуть его взглядом.

— Очень умно, мисс Райдер, — сказал я. — Полагаю, он сообщил вам эту великую новость во время одного из «уроков чтения»? Как бы между прочим, да?

— Видите ли, Люси, — вмешался Эл, — мужчины вообще любят прихвастнуть такими вещами. Мужчины. Особенно мужчины в его положении. Это чистой воды блеф.

— Приврал, с кем не бывает, — сказал Шугер.

— И тем не менее спасибо, что поделились с нами информацией, — сказал я, поднимаясь с места, чтобы положить конец этому визиту. — А теперь…

— Я знаю это не с его слов, — сказала она спокойно.

Ее манера говорить не повышая тона действовала мне на нервы. Должен признать, она прекрасно владела собой, что редко встретишь у столь юной леди.

— То есть вы сами до этого додумались? — спросил Шугер.

— Нет. Я сама это сделала — мы с Игги это сделали. Никогда бы не поверила, что буду признаваться в подобном перед тремя мужчинами. Игги и я… мы с ним однажды занимались сексом. Это произошло месяца два или три назад. Вы понимаете, что о таких вещах не принято распространяться, но когда началась эта возня с выборами, я решила… В конце концов, вы ведь не можете сделать королем человека, который уже не девственник. Это будет против правил. Потому я вас и предупредила, пока еще не поздно.

— Я вам не верю, — сказал я. — Игги сам сказал нам, что он никогда…

— Я взяла с него обещание молчать. Это моя вина. Я… Я не была невинной девушкой ко времени приезда в ваш город. Не буду говорить, скольких еще молодых людей я избавила от невинности, но с каждого я брала обещание: никому ни единого слова, ни даже намека. Игги свое обещание сдержал.

— Но это не мы его выбрали, — сказал Эл. — На него указала болотная старуха.

— Значит, она ошиблась. Впала в маразм — такое случается в ее возрасте.

— Это невозможно, — сказал Шугер.

— Но это факт, — сказала она.

— И все-таки я вам не верю, — сказал я, возвышаясь над ней и чувствуя, как к моему лицу приливает кровь.

— Придется поверить, — сказала она.

— Не обязательно, — сказал я, — совсем не обязательно! Вы в данном случае лицо заинтересованное. Всем известно ваше негативное отношение к этой церемонии. И вы готовы сочинить что угодно, лишь бы нам помешать. Так что вашего заявления недостаточно для дисквалификации Игги. Тем более сейчас, когда до праздника остались считаные дни. Как считаешь, Эл?

— Да. — Он вздрогнул, как будто выходя из спячки. — У нас уже был прецедент. Помните, несколько лет назад?

— Точно. Кузина Марти Эткинса при всех заявила то же самое. — (Признаться, Шугер меня удивил, вспомнив столь давнее событие. Я-то сомневался даже в его способности вспомнить, что он ел на завтрак этим утром.) — Она сделала все, что могла, однако никто ей тогда не поверил. Ни ей, ни Марти. Да уж… Марти.

— Это не тот случай, — сказала ваша мать все тем же ровным, спокойным голосом. — У меня есть доказательство.