Тварь Пустоши - Евгений Владимирович Щепетнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Информацию о преступлениях Настя собирала на базарах и в трактирах, под прикрытием плаща невидимости. Какими бы карами не грозили хозяева слугам за разглашение любой информации о себе, слухи о зверствах над рабами, да зачастую и над домочадцами, просачивались отовсюду. Пробалтывались служанки на базаре, шепча торговкам о творимых хозяином ужасах, хмель развязывал языки слугам в трактирах, а дети нечаянно проговаривались, играя в не по-детски жестокие игры.
Из слухов Настя узнала, что Сирус был объявлен врагом Императора и сразу же был казнен. Его дворец переходил несколько раз от одного вельможи к другому, но все они поисчезали неизвестно куда. Сейчас дворец никто не хочет ни покупать за деньги, ни брать даром, считая его проклятым. Ах, да! Настя вспомнила, что она несколько раз наведывалась туда в поисках заклятого врага, каждый раз срезала со столба новую замученную насмерть жертву, и каждый раз выбрасывала нового хозяина в бассейн с орнасами. А орнасы костей не оставляют.
Скоро Настя услышала и о себе: «Каждую ночь за имперцами приходит сама Царица Пустоши и собирает их в огромный мешок на корм своим тварям. Царица эта - огромного роста, у нее лиловая кожа, глаза светятся синим светом, а на голове шевелится клубок белых змей».
Настя удивлялась, - откуда взялись эти, надо признать, правдивые слухи, если садистов она похищала, не снимая плаща невидимости. Лишь в самом городе Древних она откидывала плащ и объявляла свой приговор очередному преступнику: «За того мальчишку, которого ты растерзал до смерти, тебе положена такая же долгая и мучительная казнь! Но Боги милостивы, и тебя, нелюдь, здешние твари растерзает быстро!»
Настя видела, что ни один из преступников не понял приговора. За что? За что ему положена казнь? Истязания или убийство своего раба – это обычное житейское дело, за которое нельзя наказывать свободного уважаемого человека!
Выходило, что имперцы знали про похищения горожан Царицей Пустоши, но никак не связывали зверства лютых садистов с их исчезновением. Ни назидания другим извергам, ни страха перед наказанием за свои злодейства, ни раскаяния, – ничего этого в чуть расчищенном от зла мире не появилось. Злодейства над рабами здесь категорически не считались злодействами, и после исчезновения самых кровожадных маньяков тут же появлялись новые, не менее жестокие.
Она все чаще вспоминала слова Каарта о бессмысленной трате своей жизни на борьбу со злом. А еще – с ожесточением вспоминала его тяжелый оценивающий взгляд.
- Эх, Каарт, Каарт! И ты, Брут!..
***
Сирус бродил по раскаленной пустыне черным деревом уже много дней. Там, где он останавливался, под его корнями тут же образовывался выжженный ядом черный круг. Каким-то образом все твари Пустоши узнали о грозящей им смертельной опасности и перестали приближаться к нему на достаточно близкое для броска расстояние, а быстро передвигаться его дерево не могло.
За время блужданий Сирус обнаружил в пустыне несколько таких же черных деревьев, как его, но они не ответили ему ни одним движением. Хотя по выжженным следам было видно, что деревья передвигались. Долго находиться рядом с ними он не мог из-за сильного яда, источаемого этими непонятными созданиями и в почву, и в воздух. Яда Сирусу хватало и со своего дерева. Не хватало еды и воды. Хорошо, что ветви спеленали его тело, задрав подол цыганского платья на голову, как тюрбан, иначе мозг давно бы спекся.
Он несколько раз пытался освободить свое человеческое тело от своих же растительных пут, но так и не смог. Похоже, яд проглоченных семян жи кристаллизовал частично не только его тело, но и ветки вокруг него. И теперь эти ветки не могли больше двигаться, и Сирусу подчинялись лишь корни и оставшиеся гибкими ветки по другую сторону ствола.
Впереди - сквозь лиловое марево - показался огромный город. Сирус, тяжело волоча корни, под обжигающим солнцем побрел туда, – там должны быть еда и прохлада.
И они там были.
Он брел по древнему разрушенному городу, засовывая ветви и корни во все расщелины и провалы зданий, цепко хватая все, что шевелится. Пойманное гибкими ветвями мясо он рвал зубами и проглатывал, а корни жадно всасывали месиво из раздавленных тварей самостоятельно.
Наконец-то он насытился! И эта пища не хуже изысканных блюд, которые ему подавали в его дворцах. И он тут будет пировать еще много, много, много раз, - пока в нем не растворятся все яды, и он освободится от дерева! И все это время он будет выслеживать Волчицу возле жилища каннибалов, и однажды он до нее дотянется, и разорвет ее…
…Сирус задел своей кроной колышущийся над ним лиловый туман, и в него бесшумно разрядилась молния в полнеба, убив всех затаившихся тварей в округе.
***
Настина жизнь в крепости после того, как она вдруг стала Царицей Пустоши, перестала быть легкой и безопасной. Каарт, прежде редко снисходивший до разговоров с «разумной уродиной», теперь каждый день искал ее для долгого общения. Особенно его интересовали физика и химия, где Настя не разбиралась совершенно, но ее феноменальная память подбрасывала ей случайно полученную информацию, которой кое-как хватало для поддержания ученых разговоров.
Больше всего Каарта заинтересовала процитированная ей фраза о «…высоких материях, которые отличаются от обычных твердых, жидких или газообразных веществ высокими энергетическими характеристиками и необычным поведением. Эти высокие материи являются уникальным состоянием вещества, полученным в определенных условиях, например, при очень высоких температурах и давлениях».
- И какие же давление и температура нужны для получения этих твоих высоких материй? – запальчиво, как Вьищ, спрашивал он.
- Я думаю, такие же чудовищные, как внутри звезд, - и такие эксперименты тебе не под силу, Каарт.
- Да, такое было под силу только Древним. – Старший, увлеченно рассуждая о высоких материях, часто расхаживал перед ней голым, совсем не замечая этого. Когда тряпка, которой теперь Каарт заматывался как полотенцем, опять спадала, Настю разбирал смех. Но время от времени тряпка повисала на его пятой конечности, как развернутый флаг на древке, и тогда ей становилось не до смеха. Все чаще она ловила на себе его тяжелый гипнотизирующий взгляд и отвечала ему взглядом Волчицы, всегда готовой перегрызть горло.
Каарт мог легко подмять ее, как более слабое существо, в любой момент, преспокойно следуя инстинкту размножения. Похоть легко срывает тонкий налет цивилизации и с морально сильных личностей, что
