Последнее письмо из Греции - Эмма Коуэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я скоро вернусь, – говорит он и направляется к лодке.
Я киваю, стискивая зубы, и изображаю подобие улыбки.
Словно выходя из спячки, чувства стряхивают пыль и возрождаются к жизни. Те, что я давно не испытывала. После расставания с Робертом у меня не возникало даже мимолетного влечения к красивому незнакомцу на улице, только пустота и никакого желания ее заполнить.
Попытки друзей меня «сосватать» ничем не заканчивались. Я и своему-то чутью не доверяла, где уж полагаться на чужое мнение. А теперь забытые желания пробуждаются.
Я вздрагиваю, когда боль пронзает мою лодыжку жалящей стрелой. Но, видимо, мысль, что можно чувствовать влечение к кому-то другому, уже не так страшна.
Словно подтверждая свое присутствие и напоминая, чтобы я перестала ворковать с ее парнем, к столу с дежурной улыбкой подходит Селена. Она убирает пустой стакан из-под метаксы.
– Спасибо, – благодарю я.
– Не за что.
Но говоря одно, она имеет в виду совсем другое.
Это предупреждение. Дикая кошка пометила свою территорию.
Я возвращаюсь мыслями к вчерашнему вечеру и в шоке уставившемуся на меня мужчине. Метони кажется идиллией, но под безмятежностью кроется тьма. Тот мужчина и теперь Селена… Меня вдруг охватывает смутная тревога, что мне здесь не очень рады.
* * *
Когда Тео нес меня домой, я вела себя намного сдержаннее. Я не из тех, кто охотится за чужими парнями. Женская солидарность живет и процветает. Завести на отдыхе любовную интрижку и пуститься во все тяжкие мне мешает врожденный «кодекс чести». Но искра уже зажглась, и слишком много времени прошло с тех пор, когда у меня было подобное ощущение.
Тео любезно остановился у местного магазинчика, чтобы я пополнила запасы холодильника. Держа пакет с покупками, я старалась не обращать внимания на удары током, когда его рука касалась моей. Судя по взглядам дамы за прилавком, за обедом нас будет обсуждать вся деревня. Тео настоял на том, чтобы отнести пакеты с продуктами в квартиру, и даже предложил их распаковать. Против его благородства устоять невозможно. Не поддавшись его обаянию и блеску в глазах, я вежливо намекнула, что мне надо бы отдохнуть, и он ушел, сказав, что надеется скоро меня увидеть.
Я сижу на балконе с чашкой чая и смотрю на море. Боль в ноге потихоньку стихает. Мои мечты прерывает входящий видеозвонок от Таши. Нажимая «принять», я выбираю место на фоне шикарного пейзажа.
– Ах, боже праведный, это же прямо пытка какая-то! – восклицает она, сразу обратив внимание на красоты природы. – Всё-всё. Теперь, пока не вернешься, буду принимать только голосовые звонки. В Лондоне опять метет! Черт!
– Не-е-е! А я скучаю по снегу, – хнычу я, вспоминая давний-предавний морозный день в парке.
Мы с Ташей падаем на снег, оставляя на нем снежных ангелов, катаем ком для снеговика. Выламываем палки из живой изгороди и собираем ветки.
Снежинки падают на нас. Мама наблюдает за нами и смеется. После боя снежками убегаем в кафе и на лужайке греемся, держа в руках дымящиеся кружки горячего шоколада со сливками и маршмеллоу.
– Сегодня было чудесное утро, – начинаю я.
Я делюсь пляжной драмой, Таша восторженно слушает, расспрашивая о подробностях и о Тео. Я неохотно рассказываю, не желая больше останавливаться на его сногсшибательной внешности.
– Я только встала пару часов назад, а у тебя уже столько приключений – даже не верится! А я успела сделать себе укол и приготовить чашку мятного чая. Уфф! А как выглядит его подружка?
– Ну-у… симпатичная, темноволосая, худенькая… Я, знаешь, не очень присматривалась, когда поняла, что они вместе.
– Да это же твой портрет. Значит, ты в его вкусе. Может, сделать кукол вуду… Шучу, шучу! – добавляет Таша, видя выражение моего лица.
– Откровенно говоря, он так мило помогал мне и нес на руках…
– Ну прямо как в кино: «Офицер и джентльмен»… или «Повариха и рыбак».
– Да вот же… Ладно, хватит об этом. Расскажи лучше об ЭКО, – прошу я, чтобы оставить Тео в покое.
– Ну, учитывая, что я сделала только один укол, дело продвигается очень медленно. К тому же мне удалось задеть сосуд и наградить себя синячищем. Хотела было заняться утром йогой, но уж слишком холодно, поэтому просто представляю, что моя матка – самое гостеприимное место на Земле. Конечно, Ангус предложил сделать укол, но боюсь, ему это понравится, а, видит бог, зачатие и так лишено романтики.
– Ну ты очень храбрая. Даже не знаю, как ты это выносишь.
Я подняла целую бучу из-за иголок морского ежа, поставив всех на уши. А уж колоть себя преднамеренно – такого даже представить не могу.
– Спасибо, милая, но это не так ужасно, как ты думаешь. Особенно если проделать много раз. Я на этом собаку съела. Но вернемся к главному – как ты ко всему относишься сейчас, в отъезде?
– Честно говоря, несмотря на сегодняшнюю комедию, я считаю, что, приехав сюда, поступила правильно. Может, звучит странно, но мама будто здесь со мной, хотя иногда мне одиноко. Вообще мне нужно побыть одной, чтобы во всем разобраться и попытаться найти эту картину… просто…
Глаза наполняются слезами, и я умолкаю.
– Я так скучаю по ней, Таш. Глупость, конечно, но после происшествия с ежом я схватила телефон, чтобы ей позвонить… Так глупо…
Я не могу вымолвить ни слова, но уверена: Таша понимает.
– И вовсе не глупо, моя дорогая, к этому ты никогда не привыкнешь. Когда что-то случается, машинально хочется с ней поделиться. Я до сих пор себя на этом ловлю, а для тебя это должно быть в сто раз хуже.
– Мне то грустно, то все бесит, и я совершенно измотана.
Слезинки падают на стол – большие тяжелые капли.
– Пройдет немало времени, прежде чем ты примешь то, что ее больше нет и… ну вот, я тоже плачу!
Сквозь слезы я вижу, как моя боль отражается в единственном человеке в мире, который разделяет мои чувства. Среди друзей больше никто не терял родителей. Столкнуться с таким горем, когда тебе нет и сорока, кажется слишком рано, и на поверхность поднимаются пузыри гнева и обиды – как это несправедливо, и почему мы не проводили больше времени вместе.
Стук в дверь возвращает меня на землю.
– О-о, да к тебе гость, – замечает Таша. – Может, Тео пришел поделиться сегодняшним
