Дракон восточного моря, кн. 3. Каменный Трон - Елизавета Дворецкая

Однако прошло несколько лет и в бруге появилась Этайн. Обольстив старшего из братьев, она заняла место королевы. Эта женщина жаждет власти и никому не хочет уступать ее. Она уговорила сыновей Айлен запереть сестру в башню, где никто не сможет ее увидеть, где она не увидит ни одного мужчины, и таким образом никто не получит законного права оттеснить от трона нынешних королей. Но если такой человек найдется, то сыновья Айлен по закону будут вынуждены уступить ему место. Ранее королева Этайн помешала бы этому, потому что благодаря ее чарам никто не мог противиться ее воле. Но теперь все иначе. Теперь я верну себе свой облик, а ей останется ее собственный. Видя на лице ее печать порока и позора, никто не станет слушать эту женщину, и сам ее муж устыдится того, что так долго называл ее своей женой и во всем подчинялся ей.

– И ты имеешь в виду… что это я должен жениться на Фиал? – уточнил Бьярни.

– Ты приобретешь прекрасную жену и вместе с ней власть над целым островом. Тогда ты получишь право приказать, чтобы Ивленн собирал войско, и сможешь дать отпор твоему врагу.

– Но захочет ли она?

– Отчего же ей не захотеть? – Эалайд улыбнулась. – Дочь королевы Айлен была заключена в башню совсем крошкой, ей тогда не исполнилось и шести лет. И уже тринадцать долгих лет она живет там. Она не видит никаких мужчин, кроме своих братьев, которые иногда навещают ее. Но даже если бы она могла выбирать из многих, почему же ей не выбрать тебя? Я научу тебя, как найти ее. А все дальнейшее в твоих руках.

– Да, я попробую, – подумав, Бьярни кивнул. – Никакого другого способа я не вижу, а что-то делать нужно.

Эалайд не ответила. Бьярни осторожно взял ее за руку, снова чувствуя то же – казалось, сожми ее покрепче, и эта нежная рука растает, как туман.

– Ты желала… получить нечто в обмен на помощь, – с замиранием сердца намекнул он, стараясь сдержать участившееся дыхание. – Я не из тех, кто дает обещания, чтобы о них забывать.

Облика своей сестры он уже почти не замечал, привыкнув, что из этой оболочки с ним говорит совершенно другая женщина. И совершенно другая душа смотрит на него из этих знакомых глаз, будто из дома, занятого гостьей в отсутствие хозяйки. К этой таинственной гостье его влекло какое-то безумное чувство, восторг перед загадочной мудрой силой и безрассудная отвага – пусть ему суждено погибнуть, но ведь есть за что погибать!

Эалайд улыбнулась и мягко отняла руку.

– Я рада, что твоя верность слову не уступает твоей смелости, – сказала она, и Бьярни услышал в ее голосе легкую, теплую усмешку: она знала, что этот порыв потребовал от него немалой решимости. – Но я не хочу принять твою любовь, пока сама я остаюсь в чужом облике. Мне будет казаться, что вовсе не меня ты хочешь обнимать.

– Это не так. Я уже почти не замечаю, что у тебя лицо моей сестры.

– И все же я предпочту дождаться дня, когда смогу прийти к тебе в моем настоящем облике.

Эалайд встала и шагнула прочь. Бьярни смотрел ей вслед и думал: правду говорят, что девы Иного мира переменчивы и неуловимы. Она прямо-таки преследовала его своей любовью, пока он уклонялся, а теперь, когда он сам делает шаг навстречу, она передумала и отвергает то, чего сама же недавно добивалась.

Должно быть, Эалайд угадала эти его мысли. Улыбнувшись, она вернулась, положила руки ему на грудь… Бьярни закрыл глаза, чтобы не видеть ее лица, и когда она поцеловала его, он вовсе не думал о том, как она выглядит. Нежные горячие губы страстно прильнули к его губам, Бьярни порывисто обнял девушку, словно бросаясь в пропасть… и обнаружил, что в руках его никого нет.

Он резко открыл глаза и огляделся. Его товарищи укладывались спать, и никакой Эалайд в бруидене не было. Так, может, и этот поцелуй ему померещился? И есть ли она вообще на свете – эта удивительная женщина, не имеющая постоянного облика?

Наутро, выйдя из бруидена, кварги обнаружили себя опять на новом, незнакомом месте. Перед ними раскинулось поле, за ним местность заметно понижалась, образуя долину, в которой протекала река – видимо, Ивил. А в долине высилась уже другая башня, ничуть не похожая на обгорелое обиталище Кадарна – обычный брох из бело-серых известняковых валунов, с несколькими окнами в верхней части, под крышей из зеленого дерна. И вход имелся – обычная дверь с полукруглым верхним сводом.

– Ну, кого будем отсюда выкуривать на сей раз? – бодро осведомился Свейн Лосось. – Нам уже не привыкать к разным чудесам, я готов еще пару-тройку колдунов одолеть, пока завтрак не готов! – И он молодецки взвесил на руке секиру. – А, Ульв? Чего такой хмурый? В этой чудной стране подвигов хватит на всех!

– Да уж наверняка и здесь притаилось какое-нибудь летучее дерьмо! – пробурчал Ульв, все еще злой и недовольный. – Но только я больше туда не полезу, посулите мне хоть все сокровища Фафнира.

– Тебя никто и не заставляет, – утешил его Бьярни. – Туда я пойду один.

Выбрав удобную поляну в лесу, кварги разбили стан – Бьярни предполагал, что здесь им придется провести какое-то время. Против этой задержки никто особенно не возражал: благодаря подаркам дев из бруидена кварги и под открытым небом могли устроиться немногим хуже, чем в доме. К тому же открылось то приятное обстоятельство, что хлеб и мясо, ими подаренные, не кончаются и не портятся, а бочонок с пивом не пустеет, так что блуждать по лесам кварги теперь могли сколько угодно и вовсе не зависеть от добычи.

Оставив дружину варить мясо, Бьярни в одиночку вернулся к броху и подобрался поближе, стараясь не показываться из-за кустов на склоне. Ему с трудом верилось, что в этой башне заключена красавица, королевская дочь, – уж очень это все напоминало сказание!

Однако хотя бы часть вчерашнего рассказа Эалайд незамедлительно получила подтверждение. Несколько человек, появившихся возле входа, садились на коней, и в одном из всадников Бьярни узнал рига Фиахну. На белой лошади сидела молодая женщина – должно быть, его жена. Они уезжали – видимо, провели тут ночь. Эалайд говорила, что братья-риги иногда навещают свою сестру. Среди провожающих имелись три женщины, но две из них явно были служанками. А третья, пожилая, ригу Фиахне годилась скорее в матери, чем в сестры. Может быть, это воспитательница королевской дочери?

Помня наставления Эалайд, Бьярни двинулся вокруг долины и вскоре увидел то, что искал, – небольшой домик, круглый, как почти все местные строения, со стенами из вкопанных стоймя толстых досок, окруженный плетнем. Внутри плетня гуляли пестрые куры, снаружи паслось несколько коз, привязанных к колышкам.

Сидя на опушке, Бьярни немного понаблюдал за домиком. Два раза из двери показалась женщина – выплеснула что-то из ведра, в другой раз подошла к одной из коз, выдернула из земли колышек и переместила скотину на новое место для пастьбы. Кажется, кроме хозяйки, в доме никого не было.