Если наступит завтра - Шелдон Сидни

Трейси понятия не имела, сколько заключенных до нее сломали в мориловке, но это не интересовало ее.

На седьмой день дверь в камеру внезапно открылась, и Трейси ослепил поток хлынувшего внутрь света.

– Встать! – приказал охранник. – Марш обратно наверх!

Он хотел подать ей руку, но, к его удивлению, заключенная легко поднялась и вышла из одиночки без посторонней помощи. Другие, как он помнил, здесь либо ломались, либо ожесточались. А эта нет. В ней чувствовались достоинство и уверенность в себе, так не соответствующие этому месту. Трейси немного постояла, позволяя глазам привыкнуть к свету. «Хороша милашка, – подумал охранник. – Отмыть и можно вести куда угодно. Чуть-чуть ей здесь пособить, и она будет готова на все». А вслух сказал:

– Такой симпатичной девушке негоже попадать в такое дурное место. Давай подружимся, и я прослежу, чтобы этого больше никогда не случилось.

Трейси повернулась к охраннику. Он увидел выражение ее глаз и решил не продолжать. Отвел наверх и сдал надзирательнице.

– Ну от тебя и несет! – фыркнула та. – Ступай под душ. А эти тряпки мы сожжем.

Холодный душ показался Трейси настоящим блаженством. Она вымыла волосы с шампунем и отскребла себя грубым мылом с головы до пят. Когда она вытерлась и надела сменную одежду, надзирательница объявила:

– Иди, с тобой хочет поговорить начальник тюрьмы.

В прошлый раз Трейси решила, что эти слова означают свободу. Сейчас она уже не была так наивна.

Когда Трейси вошла в кабинет начальника тюрьмы Брэннигана, тот стоял у окна. Он повернулся и предложил:

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Трейси опустилась на стул.

– Я уезжал на конференцию в Вашингтон, вернулся сегодня утром и прочитал рапорт о том, что случилось. Вас не следовало помещать в одиночку. – Брэнниган смотрел в лицо заключенной, но на нем не отражалось никаких чувств. Он заглянул в лежащие на столе бумаги. – Согласно донесению, вы подверглись сексуальному насилию.

– Нет, сэр.

Брэнниган понимающе кивнул.

– Ваши страхи не удивляют меня. Но я не допущу, чтобы тюрьмой управляли заключенные. Я накажу виновных, но для этого нужно ваше заявление. Обещаю взять вас под защиту. А теперь расскажите, что произошло и кто виноват.

Трейси посмотрела ему прямо в глаза.

– Я упала с кровати.

Начальник тюрьмы долго изучал ее, и она почувствовала, как он растерян.

– Вы абсолютно уверены?

– Да, сэр.

– И не измените мнения?

– Нет, сэр.

Начальник тюрьмы Брэнниган вздохнул:

– Ну, хорошо. Если таков ваш выбор… Я переведу вас в другую камеру.

– Я не желаю, чтобы меня переводили.

Брэнниган удивленно посмотрел на нее:

– Хотите вернуться в старую?

– Да, сэр.

Он был озадачен. Неужели чего-то не рассмотрел в этой женщине? Неужели она сама навлекла на себя все, что с ней произошло? Один Бог поймет, что думают и творят эти долбаные арестантки! Как бы он хотел, чтобы его перевели в какую-нибудь нормальную миленькую муж скую тюрьму. Но его жене и маленькой дочери Эми здесь нравилось. Они жили в очаровательном коттедже, и вокруг тюремных угодий раскинулись очень красивые места. Они жили почти как в деревне, но самому Брэннигану двадцать четыре часа в сутки приходилось разбираться с этими сумасшедшими чертовками.

– Ладно, – смущенно произнес он, – только впредь постарайтесь не попадать в неприятности.

– Хорошо, сэр.

Возвращение в камеру стало самым трудным поступком в жизни Трейси. Стоило переступить порог, и она ощутила весь ужас того, что здесь произошло. Сокамерницы были на работе. Трейси легла на кровать и, уставившись в потолок, начала планировать. Потом полезла под койку, после недолгих поисков обнаружила металлическую чушку и положила себе под матрас. Когда в одиннадцать часов прозвенел сигнал на обед, она первой вы шла в коридор.

Паулита и Лола сидели за столиком рядом со входом. Эрнестины Литтлчеп нигде не было видно.

Трейси села с незнакомками и проглотила все до единого куски безвкусной еды. Середину дня она провела одна. А без четверти три вернулись ее сокамерницы.

При виде Трейси Паулита удивленно осклабилась:

– Выходит, киска, тебе понравилось, что мы с тобой сделали?

– Ну и ладно, сделаем еще, – добавила Лола.

Трейси и ухом не повела – ее не трогали их насмешки. Ее интересовала чернокожая Эрнестина. Именно из-за нее она вернулась в эту камеру. Она ни на йоту не доверяла Эрнестине. Но та была ей нужна.

«Я дам тебе наколку, querida: всем этим местом заправляет Эрнестина Литтлчеп».

В тот вечер, когда прозвенел пятнадцатиминутный предупреждающий сигнал к отбою, Трейси встала с кровати и начала раздеваться. Теперь ей было не до ложной скромности. Она стянула с себя одежду, и мексиканка даже присвистнула – настолько ее поразили полные, крепкие груди, длинные, стройные ноги и белые бедра Трейси. Лола тяжело дышала. Трейси надела ночную рубашку и снова легла на койку. Свет выключили. Камера погрузилась в темноту.

Прошло тридцать минут. Трейси лежала во мраке и прислушивалась к дыханию своих сокамерниц.

По другую сторону от нее Паулита прошептала:

– Сегодня мамочка будет любить тебя по-настоящему. Сними рубашку.

– Мы покажем тебе, как надо ласкать киску, и ты будешь заниматься этим делом, пока как следует не научишься, – хихикнула Лола.

Однако чернокожая не произнесла ни слова. Трейси почувствовала колебание воздуха – это приближались Лола и Паулита. Но она была готова. Достала из-под матраса припрятанную чушку, размахнулась и что было сил ударила одну из женщин по лицу. Раздался крик боли. Трейси нанесла удар другой и увидела, как та свалилась на пол.

– Только еще раз подойдите, и я убью вас!

– Сука!

Трейси поняла, что они снова готовились напасть на нее, и подняла чурку. Но в это время из темноты раздался голос Эрнестины:

– Довольно! Оставьте ее в покое!

– Эрни, она мне разбила до крови лицо. Надо проучить ее!

– Делайте, черт возьми, что я говорю!

Последовала долгая пауза. Трейси слышала, как две ее противницы, тяжело дыша, отступали к своим кроватям. Она лежала напряженная, готовая отбить новое нападение.

– А ты с характером, детка, – заметила чернокожая. Трейси промолчала. – Не наябедничала начальнику тюрьмы, – хмыкнула в темноте Эрнестина. – Иначе мы бы из тебя душу вытрясли. – Трейси не сомневалась. – Слушай, а почему ты не согласилась, чтобы тебя перевели в другую камеру?

Стало быть, она знала и об этом.

– Хотела вернуться сюда.

– Зачем? – В голосе Эрнестины Литтлчеп прозвучало удивление.

Вот тот момент, которого ждала Трейси.

– Чтобы ты помогла мне бежать.

8

Надзирательница подошла к Трейси и объявила:

– К тебе посетитель, Уитни.

Трейси изумленно подняла на нее глаза.

– Посетитель? – Кто бы это мог быть? И вдруг поняла – Чарлз! Все-таки приехал. Но слишком поздно. Его не было рядом, когда она так сильно нуждалась в нем. А теперь он ей не нужен. Ни он и никто другой.

Трейси последовала за надзирательницей в комнату для свиданий.

Переступила порог.

Там за маленьким деревянным столиком сидел незнакомец. Таких несимпатичных мужчин Трейси, пожалуй, не видела. Обрюзгший, похожий на гермафродита, коротышка с длинным приплюснутым носом и маленьким злобным ртом. У него был высокий, выпуклый лоб и пронзительные карие глаза за толстыми линзами. При появлении Трейси незнакомец не поднялся.

– Меня зовут Дэниел Купер, – проговорил он. – Начальник тюрьмы позволил мне поговорить с вами.

– О чем? – подозрительно спросила Трейси.

– Я занимаюсь расследованием по поручению МАЗС – Международной ассоциации защиты страховщиков. Один из наших клиентов застраховал Ренуара, украденного у мистера Джозефа Романо.

Трейси глубоко вздохнула.