Притягательное зло - Романовская Ольга

– Магдалена… Ты действительно?..

Лотеску мастерски разыграл удивление, когда я опустилась на колени, потянулась к брючному ремню. Дотронуться до него хассаби не позволил, перехватил мою руку и силой усадил рядом на диван.

– Я, по-твоему, подонок? – прошипел Лотеску.

Пальцы стиснули запястья не хуже кандалов, никакой возможности вырваться.

Ноздри вновь трепетали от гнева. Спрашивается, с какой стати? Разве Лотеску сам практически прямым текстом не намекнул, каким образом мне надлежало просить прощения?

– Я хотел совсем другого. Того, чтобы ты наконец признала… А, толку-то!

Лотеску отпустил меня и порывисто поднялся. Обескураженная, я таращилась на его спину. Да что ему нужно, в конце концов!

– Хорошо, я прощу, – после затянувшегося молчания смилостивился хассаби и даже повернулся ко мне лицом. Само спокойствие и невозмутимость. – Хотя вы сделали мне очень больно, госпожа ишт Мазера. Гораздо больнее, чем вы думаете. Но, вижу, вы сами себя наказали, так что будем считать инцидент исчерпанным. Касательно вашей работы я тоже придираться не стану, всего лишь требую выполнения должностной инструкции. Поэтому приводите себя в порядок и доложите, что там с пропавшим трупом. Ничего вразумительного от других я пока не услышал, на вас вся надежда. Не зря намекнул ишт Брокару вас пригласить, как чувствовал!

Открыла и закрыла рот. Да обходится что-нибудь в королевстве без Эмиля Лотеску?!

– Магдалена! – Моя реакция его от души позабавила. – Право, я не мстительное чудовище, решил чуточку вам помочь. Вдобавок ишт Брокар так забавен в своем желании навязаться мне в приятели, грех лишний раз не полюбоваться на его подобострастное лицо. Садитесь!

Лотеску отодвинул мне стул.

– Там ничего нет, ни проклятий, ни выстреливающих ядовитых игл, – видя, что я колеблюсь, добродушно рассмеялся хассаби.

Вот так он дважды за десять минут вышел победителем. Ну а я дважды оказалась в неловком положении. И обвинить-то его не в чем, наоборот, Лотеску проявил редкостное благородство.

Виновато потупив взор, устроилась на самом краешке стула и, все еще не веря, уточнила:

– Вы действительно не сердитесь?

Лотеску чуть помедлил с ответом. Значит, не все так просто.

– Что толку, Магдалена? Вас не переделать. Хотя, не стану скрывать, попадись вы мне еще три года назад, так легко бы не отделались. Все еще не замужем? – неожиданно спросил он и отправил в мусорное ведро остатки истерзанного листа.

Вместо отвела развела руками и запоздало поздравила бывшего начальника с изменением семейного положения.

– У вас прекрасная супруга! Я видела ее. Искренне поздравляю!

– Угу, прекрасная, – без особого энтузиазма поддакнул Лотеску. – Амели Райне, племянница министра финансов. После смерти отца как единственный ребенок унаследует титул баронессы.

Ничего не понимаю! Ему бы порадоваться – идеальная супруга, как раз для амбициозного хассаби, а Лотеску… Ну да у каждого свои тараканы. Я вот не могла эту самую Амели видеть.

– То есть вас можно поздравить вдвойне, хассаби, ведь вы тоже станете бароном.

Если я ничего не путаю, в случае отсутствия прямых наследников мужского пола супруг старшей дочери наделялся ее титулом.

– Давайте о деле, Магдалена! – скривился Лотеску.

Ему явно не хотелось обсуждать свою личную жизнь. Мне, если честно, тоже, поэтому я радостно сменила тему, втайне надеясь на то, что интерес Лотеску к пропаже поможет участию в расследовании. Считайте меня ненормальной, но отдавать все на откуп полиции я не желала.

Глава 8

Встреча с Лотеску оставила после себя смешанные чувства, а заодно заставила пройти все пять знаменитых стадий. Правда, до принятия я так и не дошла, остановилась на злости. Она накрыла меня в приемной хассаби. Секретарь, наверное, приняла меня за сумасшедшую, ведь Лотеску попрощался со мной мирно, даже проводить изволил. Мне же хотелось взять кружку горячего кофе и выплеснуть ему в лицо.

– Надеюсь, с вашим приходом дела наладятся, – сухо, официально высказал пожелания он и, помолчав, неожиданно добавил: – Проявите осторожность.

Только что я закипала от гнева как старый чайник, а вот уже, хмурясь, оторопело уставилась на него. Сначала подумала, речь о наших отношениях, но быстро сообразила, ничего такого Лотеску в виду не имел. Да и какие отношения? Один только что унизил другого по полной программе, а после изображал благодушного начальника. Вторая сначала не знала, куда глаза девать, потом шипящим шепотом посылала его к шайтану. Вон секретарь теперь с осуждением косится. Для нее Лотеску едва ли не божество, а я, негодная, смею посылать его в пешее эротическое. Хассаби тоже не глухой, слышал мое бормотание, но не подал виду. Собака лает и всякое такое.

– Я не словарь иностранных слов, госпожа ишт Мазера, нечего на меня так смотреть.

Скорчила гримасу. Ну да, куда нам без сарказма! Поняла, осознала свое место.

– Постараюсь, хассаби.

Пусть тоже помучается, гадает, о чем я.

Окинув быстрым взглядом приемную, Лотеску задумался и попросил готовую услужить королеву красоты за секретарским столом:

– Сдвиньте совещание на пятнадцать минут и накапайте госпоже ишт Мазере успокоительного. Если хассаби Огнед еще здесь, пусть зайдет.

Так, на какой я там стадии? Гнева? Видимо, придется переходить к принятию, пока мне не заказали смирительную рубашку.

Потом до меня дошло: столь нехитрым образом Лотеску выторговал пару минут для приватной беседы.

– Только два совета, Магдалена, – взяв меня за локоток, тихо, держа в поле зрения секретаря, произнес хассаби. – Первый – эмоции. Разберитесь уж как-то с ними. Второй – осмотрительность. В некоторых случаях недоговаривать – полезная привычка.

И все, никаких пояснений.

Поблагодарив, в сомнении уточнила:

– Держать вас в курсе?

Лотеску пожал плечами.

– Не вижу смысла.

Только во взгляде читалось совсем другое. Пропавший труп его заинтересовал.

В холле я вновь столкнулась с начальником. Огнед мельком скользнул по мне взглядом и быстрым шагом направился в приемную Лотеску. Ну а я поехала в театр. Не пропадать же контрамарке! Вряд ли когда-нибудь я сумею достать билеты на премьеру самой ишт Скардио. Мой удел – партер театров попроще. По правде, меня влекла туда вовсе не любовь к опере, но вспомним совет несносного южанина, проявим осторожность. Зато с такой нехитрой ложью я быстро войду в доверие к служащим. Вряд ли они окажутся столь же откровенны, если я заявлюсь за кулисы официально. А так всего лишь очередная поклонница Женевьевы ишт Скардио жаждет приобщиться к местам, где ступала нога ее кумира.

Королевский оперно-драматический театр днем и вечером, в часы спектаклей, – совершенно разные вещи. Сейчас он спал, прятал до поры блеск хрустальных люстр.

Потянув за массивную бронзовую ручку, с трудом открыла массивную дверь. Спрашивается, зачем такие в театре? Это же не крепость! Или его строили с учетом нападения на королевских особ? Сомневаюсь, будто даже маг справится с цельной древесиной в три-четыре дюйма.

В вестибюле было прохладно и пусто. Уборщица с вездесущим ведром, и та отсутствовала.

Проход в фойе закрывали натянутые между столбиками бархатные канаты. Перед спектаклями их убирали, и зрители могли беспрепятственно пройти к гардеробу. Вот он, темнеет справа и слева от ряда белоснежных колонн.

Зато кассы работали, окошко администратора тоже открыто. К нему я и направилась, собираясь сыграть очередную маленькую роль. Столько же их на моем счету! За время службы в Карательной инспекции мне приходилось притворяться и горничной, и рассыльной, и светской львицей. Помнится, как-то даже мужчину изображала. Все ради успешного завершения дела и премии по его итогам. Да, я люблю деньги. Пожалуй, больше всего на свете, потому как на деньги можно купить все, а вот без них… Да простят меня адепты теории «был бы милый рядом» и рая в шалаше, я предпочитала твердо стоять на ногах и питаться едой, а не признаниями в любви.