Шанс для неудачников. Том 2 - Сергей Мусаниф

— Да, наследие Визерса нам придется разгребать годами, — согласился Реннер. — Специалисты сейчас разбирают массив его воспоминаний и чуть ли не каждый день натыкаются на микросенсации. Генерал был хорошим специалистом… даже жаль…

— Как вы намерены с ним поступить?

— Через полчаса у меня сеанс связи с императором, и мы как раз собирались обсудить этот вопрос, — сказал Реннер. — В любом случае в этом секторе космоса нам уже делать почти нечего. Сегодня закончим дела, а завтра совершим первый прыжок в сторону Леванта.

Ура-ура. Прощай, отдаленный закоулок галактики. Леха Каменский снова отправляется навстречу опасностям. Здравствуйте, новые проблемы.

Но прежде чем мы улетели из этого сектора пространства и отправились на Левант, произошло еще одно событие, о котором я не могу не рассказать.

После полудня ко мне заявился юный энсин Бигс и попросил меня одеться в самый приличный из имеющихся в моем распоряжении костюмов. Конечно, он свою просьбу сформулировал немного не так, но суть от этого не изменилась.

Самым приличным и подходящим мне по размеру нарядом оказалась полевая форма офицера ВКС Альянса со знаками различия, принадлежавшими артиллерийскому капитану. Спарывать нашивки было некогда, поэтому я мысленно поздравил себя с производством в офицеры и переходом из пехоты в более престижный род войск.

Убедившись, что я выгляжу, как подобает, одетый в парадный мундир энсин Бигс проводил меня на причальную палубу «Таррена Первого». Техники расставили «москитный флот» вдоль стен, высвободив в центре помещения довольно значительный кусок пространства.

Вдоль одной стороны этого свободного прямоугольника был построен практически весь экипаж «Таррена Первого». Все в парадной форме, все с серьезными выражениями на лицах. В начале строя стоял штурм-лейтенант, державший в руках древко с кленнонским флагом. Мгновением позже я рассмотрел доктора Кинана, стоявшего во втором ряду офицерского корпуса. Остальные лица, что неудивительно, оказались мне незнакомы.

Юный энсин Бигс указал, где мне встать, и умчался занимать свое место.

Мне досталась позиция в самом конце, за построениями техников и рядовых, впрочем, из-за разницы в росте я все прекрасно видел. Странно, что меня вообще позвали на какой-то официальный кленнонский ритуал… Увидев приготовления, первым делом я подумал о церемонии награждения, но кого и за что тут могли награждать?

Грянул торжественный имперский марш, под звуки которого появился Реннер в форме адмирала. За ним шли двое оруженосцев со штандартами. На одном был изображен герб Империи, на другой, очевидно, собственный герб новоиспеченного герцога.

Реннер остановился перед строем, поприветствовал солдат и заложил руки за спину. Оруженосцы со штандартами тут же замерли и принялись изображать статуи.

Наступила полная тишина. Не, на вручение наград происходящее совсем не похоже.

Шаги на замершей в ожидании причальной палубе звучали особенно гулко. Сначала были только шаги, а потом перед нами появился генерал Визерс, которого сопровождали двое штурмовиков в легкой броне. Руки генерала были скованы за спиной.

Сол остановился в полутора метрах от адмирала. По Визерсу и не скажешь, что его достали из холодильника в одно время со мной, а потом постоянно подвергали допросам и ментоскопированию. Выглядел он бодрячком.

Реннер медленно повернулся в его сторону и заговорил.

— Генерал Сол Визерс, — торжественно сказал он. — Голосом Императора я обвиняю вас в преступлениях против разумных существ, военных преступлениях, массовых убийствах и препятствованию правосудию. Признаете ли вы себя виновным?

Похоже, судопроизводство, которое практиковали в Империи, было упрощено до предела. Ни адвоката, ни прокурора, только обвиняемый и Голос Императора… Это у них всегда так происходит или сегодня нам суждено лицезреть исключительный случай? Наверное, так и есть. Обстоятельства-то исключительные.

— Я многого не помню, — сказал Визерс. — Но предъявленные мне улики не оставляют места для сомнений. Да, я признаю себя виновным.

Толпа выдохнула.

— Голосом Императора вы приговариваетесь к смерти, — сказал Реннер и отвел руку назад.

Кленнонец, державший штандарт с его гербом, что-то вложил в ладонь адмирала.

Происходящее напоминало мне плохой спектакль. Словно все участники представления заранее знали, что должно произойти, и играли роли, произнося загодя написанные реплики. А плохим этот спектакль был потому, что на лицах актеров абсолютно отсутствовали эмоции. Визерса приговорили к смерти, неужели это ему безразлично? Реннер готовится совершить акт возмездия, почему же ему все равно?

— Я согласен с приговором, но я прошу об отсрочке, — сказал Визерс. — Своей жизнью и дальнейшей деятельностью я постараюсь хотя бы частично искупить свою вину. У меня есть сведения, которые могут принести пользу Империи.

Дисциплинированность кленнонских военных давно уже стала легендой, но после слов генерала по строю пронесся недовольный рокот. На какой-то момент сие тихое возмущение заставило меня поверить, что генерал выкрутится и на этот раз, что он уже заключил сделку с адмиралом Реннером или, чем черт не шутит, с самим Тарреном Вторым, и сейчас они просто разыгрывают перед нами необходимое по сценарию действо, и это бы объяснило, почему генерал так спокоен…

— Прошение отклонено, — произнес Реннер.

На лице Визерса не дрогнул ни единый мускул.

Предмет, вложенный в ладонь адмирала, оказался рукоятью силового меча. Реннер нажал на кнопку, активирующую лезвие, слабо подсвеченное красным, и направил меч в сторону от себя.

Неужели он собственноручно исполнит роль палача и собирается казнить Визерса здесь и сейчас? Имперское правосудие не только упрощено, но и быстро на расправу.

— Желаете сказать последнее слово? — поинтересовался Реннер.

— Да, желаю, — сказал Визерс. — Я делал то, что я делал, я делал то, во что верил, и не собираюсь просить за это прощения. — Он посмотрел на строй, а потом бросил взгляд поверх него и на какой-то миг мы встретились глазами. — Пусть не все получилось так, как я хотел, пусть многое мне не удалось, но я не считаю, что прожил свою жизнь зря. — Теперь он смотрел прямо на Реннера, сверху вниз. — Я готов.

— Рукой Императора приговор будет приведен в исполнение, — сказал Реннер и занес меч для удара. — На колени.

Чисто технический момент. Генерал Визерс был на полторы головы выше Реннера, а потому рубить его, пока он стоит, для кленнонца было довольно затруднительно.

Сол улыбнулся и неловко опустился на колени. Штурмовики за его спиной сделали по шагу назад.

Одним легким взмахом меча Реннер отсек генералу голову. Мгновением позже тело Визерса рухнуло на пол, забрызгав кровью белоснежный парадный мундир адмирала.

— Правосудие свершилось, — сказал Реннер. — Тело кремируйте, прах развейте по космосу. И помните все, что Империя преступников не прощает.

— Слава Империи! — в едином порыве рявкнул строй.

Одновременно со смертью генерала закончилась целая эпоха моей жизни, и, наверное, я должен был испытывать по этому поводу хоть какие-то чувства. Но не испытывал.

Подсознательно я был уверен, что именно этим все кончится, и казнь не стала для меня новостью. Только вот я не думал, что это случится так скоро и что Реннер будет махать мечом собственноручно…

Но в спектакле, развернувшемся перед моими глазами, была какая-то справедливость, в нем присутствовала определенная логика событий. Нельзя сделать то, что сделал Сол, и выйти сухим из воды, нельзя вести такую жизнь, какую он вел, и рассчитывать на тихую безбедную старость в маленьком домике с виноградником, нельзя бесконечно обманывать всех и делать то, что считаешь нужным, невзирая на последствия, считая, что цель оправдывает любые средства, двигаясь вперед не просто по трупам, а по целой горе мертвых тел, и думать, что так будет продолжаться всегда…

Рано или поздно, но тебе придется остановиться. Рано или поздно, но тебе будет воздано по заслугам.

И сегодня генерал Сол Визерс наконец-то получил свое.

ГЛАВА 7

— Чудесно выглядишь, — сказал я Риттеру. — Пытаешься натурализоваться и слиться с экипажем? Конечно, лысым ты стал больше похож на кленнонца, но для того, чтобы сходство стало окончательным, тебе нужно набрать вес и сбросить рост.

— У меня выпадают волосы, — сказал Риттер. — Сегодня на подушке нашел целый клок, потому и попросил местных санитаров обрить меня наголо.

— Интересно, чем бреют кленнонцы, у которых волосы не растут изначально?

— Лучше не спрашивай, — сказал Риттер.

— Провалы в памяти повторялись?