Феномен советской укранизации 1920-1930 годы - Елена Борисёнок

В данном случае Сталин действовал как практический политик, он ставил во главу угла удобство администрирования и прочность создаваемого образования. Взгляды же Ленина выражали широко распространенную в этот период веру в грядущую – причем в ближайшее время – мировую революцию. Действительно, революции в Германии в ноябре 1918 г., в Венгрии в марте 1919 г. давали, казалось бы, все основания так думать. Правда, поведение польских рабочих и крестьян в 1920 г. не укладывалось в готовую схему, но к 1923 г. в Германии интенсивно готовилась новая революция.

В данной ситуации становится понятным не только принцип создания СССР, но и лозунги большевистской национальной политики, призванные революционизировать пролетарские массы соседних (и не только соседних) государств. Сталин в своих работах подчеркивал значение внешнеполитического аспекта. Если в 1921 г. отмечалось лишь «коренное улучшение отношений Турции, Персии, Афганистана, Индии и прочих восточных окраин к России», то двумя годами позже речь шла о необходимости «расшевелить, революционизировать» «восточные колониальные и полуколониальные страны», видящие в СССР «знамя освобождения»{196}.

Сталин как главный инициатор коренизации

ДУМАЕТСЯ, ЧТО провозглашенную на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. политику коренизации партийного и государственного аппарата в национальных республиках (на местах она именовалась украинизацией, белоруссизацией и т. п.) следует рассматривать именно как следствие двух факторов. С одной стороны, это внешняя политика: угроза со стороны Польши еще далеко не была устранена, и контакты польских спецслужб с украинской военной эмиграцией вызывали серьезную озабоченность в Москве. С другой стороны, в интересах развития мировой революции стоило продемонстрировать чуткое и эффективное решение национального вопроса в СССР.

В своей политике коренизации Сталин исходил из собственных теоретических построений о нации. В соответствии с ее признаками (общность языка, общность территории, общность экономической жизни, общность психического склада, проявляющаяся в общности специфических особенностей национальной культуры{197}) были разработаны и основные направления коренизации.

Один из признаков сталинского определения нации – это общность территории. На XII съезде вопрос о территории национальных республик не обсуждался, однако вскоре было произведено и национально-территориальное размежевание в Средней Азии, и урегулирование вопросов об украинско-российской и украинско-белорусской границах (об этом будет сказано ниже). На съезде Сталин обратил внимание на фактическое экономическое неравенство союзных республик, он особо настаивал на том, чтобы в этих республиках «были устроены очаги промышленности», приводя конкретные примеры{198}. Кстати, еще в 1921 г. на X съезде партии Сталин подчеркнул, что «если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы»{199}.

На XII съезде говорилось и о проблеме языка и культуры. Так, Сталин предлагал «принять все меры к тому, чтобы советская власть в республиках стала понятной и родной… чтобы не только школы, но и все учреждения, все органы, как партийные, так и советские, шаг за шагом национализировались, чтобы они действовали на языке, понятном для масс»{200}.

Новым было предложение создать такую «конструкцию комиссариатов в Союзе Республик», которая позволяла бы «безусловно удовлетворять» нужды и потребности отдельных республик. С этой же целью в составе Союзного ЦИКа учреждались две палаты: «первая выбиралась бы на союзном съезде советов, независимо от национальностей, а вторая палата выбиралась бы республиками и областями»{201}.

Между тем представители республик прекрасно понимали подоплеку происходящих событий. Предлагаемая Сталиным коренизация практически не обсуждалась. Однако обстановка на съезде вокруг национального вопроса свидетельствовала о том, что дискуссии о характере только что созданного СССР далеко еще не закончились.

Так, Раковский еще в период подготовки к XII съезду предлагал свой вариант тезисов по национальному вопросу. Раковский писал: «Подчеркивая необходимость… централизма… в настоящее время… – Коммунистическая партия еще раз подчеркивает, что пролетарский централизм не исключает и признания равноправия национальностей Советского Союза в пользовании материальными благами.

Коммунистическая партия всегда утверждала, что централизм должен быть демократическим, даже когда идет речь о национально-однородном государстве, и что только широкая областная и местная автономия, хозяйственная и административная, при соблюдении единого руководства и общего планового хозяйства, является единственно совместимой с интересами пролетариата и с интересами хозяйственного развития страны»{202}.

Предложения Раковского не были приняты, однако он не переставал надеяться на успех. На съезде Раковский говорил о «смычке революционного российского пролетариата с 60 миллионами крестьян-инородцев», предлагая «идти по пути практического разрешения вопроса» и критикуя предложение Сталина о создании двухпалатного ЦИК СССР: «…в так называемой второй палате все национальности… будут участвовать с одинаковым числом голосов. Таким образом, каждая из 15 автономных республик и областей РСФСР будут иметь по 4 голоса… получается, что фактически РСФСР будет иметь 64 или 70 голосов, Украина будет иметь 4 голоса, Белоруссия будет иметь 4 голоса… Мы были бы довольны, если бы РСФСР удовлетворилась бы в этой палате голосами не более двух пятых, и пусть она эти две пятых голосов распределит между различными республиками…»{203}. Раковский требовал «отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам». Прозвучала также явная критика в адрес только что созданного Союза: «Что получилось после создания Союза Республик? Союз – это было понято как сигнал обрушиться всей своей тяжестью на отдельные Республики, задушить их, расформировать их»{204}. Раковский был недоволен действиями центральных комиссариатов, особое негодование вызывало то обстоятельство, что после образования СССР союзные функции временно были предоставлены комиссариатам РСФСР. «Я спрашиваю, кто кем руководит, – Центральный ли Комитет руководит советскими органами или советские органы под влиянием своих внутренних передаточных ремней руководят ЦК», – восклицал Раковский в полемическом задоре{205}. Однако позже он решил вычеркнуть это свое последнее высказывание из стенографического отчета съезда, здраво рассудив, что оно может быть использовано против него, однако остался при твердом убеждении в том, что «союзное строительство было несвоевременно и в корне ошибочно»{206}.

Не менее эмоциональным было выступление на съезде Скрыпника. Последний обратил внимание на то обстоятельство, что партийные решения по национальному вопросу остаются лишь на бумаге: «Почему мы практически национальный вопрос не разрешаем. Дело в том, что мы балансируем в области национального вопроса… Возникает великодержавный шовинизм, он компенсируется другим, и всегда получается двойная бухгалтерия. Особенно это было заметно у нас на Украине – это борьба с великодержавным национализмом [так в тексте. – Е. Б.]… Не является ли это противопоставление двух национализмов поводом для того, чтобы многие и многие на практике свою бездеятельность в области национального вопроса оправдали?»{207}. Скрыпник подчеркивает живучесть великодержавных предрассудков, он пытается переключить внимание на необходимость борьбы с «великодержавным шовинизмом».

Таким образом, выступления на XII съезде РКП(б) отражают основные настроения украинской парторганизации. Раковский и Скрыпник стояли за подлинную независимость союзных республик, указывая на их национальные права, Г.Ф. Гринько считал национальный вопрос пройденным этапом. Но все были совершенно убеждены в неправомерности централизаторских устремлений Москвы. Несмотря на подписание союзного договора, становление государственных институтов только началось, и острые дискуссии свидетельствовали о желании как центра, так и союзных республик оказать решающее влияние на этот процесс.

Стремление некоторых республиканских лидеров расширить полномочия республиканских органов власти натолкнулись на жесткую позицию центра, не желавшего «преувеличивать значение национального вопроса». «Кроме права народов на самоопределение, есть еще право рабочего класса на укрепление своей власти, и поэтому последнему праву подчинено право на самоопределение»{208}, – подчеркивал Сталин. А.П. Ненароков совершенно справедливо отмечает, что для большинства оппонентов Сталина по национальному вопросу на XII съезде главным элементом независимости было «четкое разграничение сфер ведения Союза и местного самоуправления на всех уровнях», обеспечивающее «возможность самостоятельного определения основ экономического и культурного развития при эффективном ограничении централизма»{209}.