Избранные произведения писателей Юго-Восточной Азии - Мо Инья

Разговор с бабушкой Мьин нас немного взбодрил. Ко Чи Та отменил свой поход в кино, чем немало огорчил свою обожаемую тетку, и мы отправились с ним на берег Инья.

— Это озеро для нас святыня, — сказала я, прислонившись головой к плечу Ко Чи Та, — к нему мы несем и радости свои, и печали. Давай сейчас пообещаем друг другу никогда не расставаться.

Ко Чи Та крепко сжал мою руку в своей ладони.

— Хлайн, мы ведь женились по любви, и мне очень худо без тебя. Долго ли мы с тобой будем скитаться по разным углам?!

Мы медленно шли вдоль берега. Я нарвала букет луговых цветов.

— На сей раз давай вить гнездо сообща. Главное — побыстрее найти дом. Я не хочу больше жить одна.

— И я мечтаю быть вместе с тобой. — Ко Чи Та обнял меня.

— Пусти, Ко Чи Та. Люди подумают бог знает что, неудобно, смеяться станут.

После работы я вышла на улицу и направилась к парку Сулей, где находилась конечная остановка девятого автобуса. Я обратила внимание на то, что за мной по пятам следует один из сотрудников нашего департамента. Я знала его в лицо, слышала, что зовут его У Мья Аунг, и на его приветствия отвечала только из вежливости. Никогда прежде я не замечала, чтобы он ездил той же дорогой, что и я. На остановке он подошел ко мне и, будто продолжая прерванную беседу, сказал:

— Надо подождать следующего.

— Да, — согласилась я.

Один автобус мне действительно пришлось пропустить: он был набит до предела.

— На следующий тоже вряд ли удастся сесть, — заметил У Мья Аунг. Он стоял, небрежно прислонившись к металлической ограде парка, и я вдруг представила, что любой человек со стороны наверняка решит, что мы давнишние, даже более того — близкие друзья и направляемся куда-то вместе. От этой мысли мне сделалось не по себе.

— У Мья Аунг, вы в каком районе живете? — набравшись смелости, решительно спросила я.

— Я… я хотел вас проводить до автобусной остановки.

— Напрасно вы себя утруждаете. Мне провожатых не требуется. Взгляните-ка, сколько женщин вокруг. Вот из их числа и подберите себе подходящую спутницу. — Не пытаясь скрыть своего негодования, я втиснулась в битком набитый автобус.

На следующий день я спросила свою yовую подругу Свей Свей Мьин, знает ли она У Мья Аунга.

— Смазливый такой? — сказала она пренебрежительно. — Это же известный негодяй. Он распустил слух, что развелся с женой, чтобы легче было соблазнять молодых девчонок. Одна тут уже его пожалела.

Теперь мне стало все ясно. Он, по-видимому, не сомневался в том, что я разведена, и решил попытать счастья.

— А у него и жена красивая, и детишки славные.

Я так увлеклась работой, что не заметила, как к моему столу подошел Ко Чи Та.

— Хорошо, что ты пришел, — обрадовалась я, увидев его. Теперь все убедятся в том, что у меня есть муж, и прекратят распространять обо мне всякие сплетни.

Между тем мои сослуживцы разглядывали нас с нескрываемым любопытством.

— Знаешь, Хлайн, один сотрудник дал мне адрес дома, в котором сдаются комнаты.

— И ты уже ездил туда?

— Ездил. В общем, мне понравилось. Правда, аванс великоват — три тысячи джа.

— Бог с ним. Я продам свои сережки.

— Бабушка Мьин обещала дать две тысячи. Остальные добавит отец.

— Вот и прекрасно! Когда можно переезжать?

— На днях, когда освободятся комнаты. Потерпи еще немного. Как только выяснится, я тебе позвоню. Ты, между прочим, очень похудела за последнее время. Следи за собой. Как подумаю, что моя жена живет одна и мне ничего неизвестно о ее времяпрепровождении, так сразу настроение портится. Даже работа на ум нейдет. А у тебя как дела?

— Какие у меня дела? Работа меня интересует мало — просто нет другого выхода. Я по дочке соскучилась — целых две недели не видела. Хочу ее навестить. Поедешь со мной?

— Она уже, должно быть, говорить научилась. Меня-то наверняка и не помнит. Надо бы съездить.

Я проводила Ко Чи Та на улицу, купила, в чайной разных сладостей и отправилась на радостях угощать сотрудников по комнате.

— А мы скоро переезжаем. Муж подыскал квартиру, — с удовольствием сообщила я Свей Свей Мьин.

— Очень рада за. вас. Да, я забыла тебе сказать, дом, о котором я тебе говорила, уже сдан.

— Ну и пусть. Я сегодня на вершине блаженства.

— Мне нравится этот дом. Конечно, не так просторно, как в предыдущем, но нам с тобой тесно не будет. И потом, хорошо, что от работы недалеко.

Мы хотели увезти дочь, но мама нас отговорила. Ведь я целыми днями на работе, кто же будет с ней сидеть? О том, чтобы взять няню, не могло быть и речи. Этот расход мы не осилим. И мама и тетя были очень рады, что на сей раз со мной приехал Ко Чи Та.

Наконец состоялся наш долгожданный переезд на новую квартиру. Оказалось, что вещей у нас поднакопилось изрядно. Устраивая наше жилье, Ко Чи Та проявил много выдумки и вкуса. Кое-что из мелочей мы приобрели дополнительно. Теперь, когда работала и я, мы могли позволить себе даже некоторые излишества.

Я с усердием и любовью убрала угол для молений, поставила гладиолусы, зажгла лампадку и позвала Ко Чи Та.

— Ко Чи Та, давай помолимся за то, чтобы мы с тобой всю жизнь прожили неразлучно.

— Зачем ты все это придумала, Хлайн? — удивился он.

— Делай, что тебе велено.

— Ты за меня помолись, а я посижу рядом.

— Нет, мы должны помолиться вместе. В противном случае наше желание не исполнится.

— Ну ладно, ладно. Пусть я проживу сто лет вместе с симпатичной женщиной, которая сидит со мной рядом. Пусть мы выиграем сто тысяч в лотерею. Пусть у нас будет своя собственная шикарная машина.

Квартплата — семьдесят джа.

Рис — сорок.

Масло арахисовое — тридцать два.

Керосин — двадцать пять.

Электричество — семь.

Маме — десять.

Дочери — пятьдесят.

Перец, лук и пр. — пятнадцать.

Транспорт на двоих — двадцать.

На личные расходы для меня и Ко Чи Та — сто.

Итого: триста шестьдесят девять джа.

Расходы наши состояли из зарплаты Ко Чи Та — триста восемьдесят джа, и моей — сто тридцать. Итого пятьсот десять. Таким образом, денег опять было в обрез — оставалось всего сто сорок один джа на необходимые и непредвиденные траты.

Я с тяжелым вздохом закрыла тетрадь, Ко Чи Та стоял за моей спиной и молча наблюдал за моими подсчетами.

— Теперь мы работаем вдвоем, а свободных денег остается столько же, сколько и прежде, — заметил он.

— А цены! Они ведь растут с каждым днем.

— Отчего же ты вздумала сократить мои карманные расходы?

— Но я ведь издержки на транспорт теперь считаю отдельно.

— Стакан чая с молоком стоит шестьдесят пья, а одна сигарета — тридцать.

Я легла на кровать и закрыла глаза. За сегодняшний день так намаялась, что едва могла шевельнуть рукой.

— На базар ходить — одно расстройство. Креветки стоят тринадцать джа, рыба — двенадцать, куры — шестнадцать, утки…

Ко Чи Та прикрыл мне рот ладонью.

— Можешь дальше не перечислять. Скажи лучше, зачем тебе столько денег на личные расходы? Ты ведь не куришь, не пьешь.

— А парикмахерская? А всякие там кремы, пудры? И главным образом — одежда. Твои деньги тоже на одежду уйдут.

— Это почему же?!

— Очень просто. В кооперативном магазине теперь ничего не купишь. Там совершеннейшая пустота. Может быть, только майку удастся достать. Там ни единой тряпочки не приобретешь. Хорошо еще, что мама снабдила меня кой-какими отрезами. У частников модные ткани стоят невероятно дорого, а на работе у нас все ходят нарядные. Откуда у них только деньги берутся?

— На этот вопрос тебе может ответить твоя подружка — Ти Та Нве.

Ко Чи Та вознамерился было меня обнять, но я отстранила его руку.

— Ты снова за свое? — рассердилась я. — Что ты к ней привязался?! Что ты о ней знаешь?!

— У меня на работе один знакомый говорит, что она из бедной семьи, а живет, ни в чем себе не отказывая. Очень жаль, говорит, ему эту девушку.

— И ты любишь жалеть девушек?

— Кроме тебя, мне некого жалеть. К слову будь сказано, ты должна мне родить сына.

Ко Чи Та часто мне говорил об этом, однако я и слышать не желала о втором ребенке.

— Родить-то не трудно. А вот прокормить, воспитать! Мы свою единственную дочь вынуждены были отдать матери. Ведь детский сад нам не по карману.

На заре нашей супружеской жизни мы, лежа рядышком, мечтали о первенце, о том, как станем его растить, одевать, баловать.

— Неужели тебе не свойственно чувство материнства, естественное для каждой женщины?

— Конечно, ты можешь упрекать меня в чем угодно. Не забывай только одного: все трудности, все семейные проблемы ложатся главным образом на наши, женские, плечи.