Прямо по замкнутому кругу - Арина Холина

Потом он даже спросил (как бы нечаянно):

– Ты мне изменяешь?

– Что за бред! – фыркнула тогда Алина. – Не веди себя как глупая ревнивая баба!

На этом разговор закончился.

В этой жизни Алина готова была провалиться сквозь землю. А Панов наслаждался ее замешательством. Он чувствовал себя всемогущим. Вершителем судеб.

– Ты меня не знаешь, – неуверенно произнесла Алина.

– Это очевидно, – Андрей пожал плечами.

– Почему?

– Да ладно, я просто угадал, – хмыкнул он и ушел.

«Каково это, детка, когда тебя считают дешевкой?» – он еще обращался к ней по пути к друзьям, но уже через секунду напрочь забыл об Алине. Между Настей и Антоном сидела она. Девушка с книгой, которую он так и не прочитал.

– Привет, – в некоторой растерянности произнес он.

Девушка была одета несколько странно. Белое шифоновое платье перехвачено поясом салатового цвета с крупной ажурной пряжкой из желтого металла. Платье же надето поверх фиолетовых шаровар, прикрывающих ярко-оранжевые туфли с круглыми мысами.

– Андрей, – представился он и вопросительно посмотрел на Настю.

– Глаша, – произнесла девушка.

– Какие… оранжевые, – улыбнулся Андрей, еще раз оглядев туфли.

– Оранжевый – цвет тревоги, – сообщила Глаша.

– Зачем же вы их носите? – поинтересовался он.

– Мне нравится тревога, – пояснила Глаша. – Предчувствия… Ну… – она задумалась. – Вы понимаете о чем я?

– Можно на «ты», – с легким разочарованием ответил Андрей, подумав, что столкнулся с очередной «интеллектуалкой».

– Это все равно, что смотреть на грозу, – заявила Глаша. – И страшно, и приятно. Ощущаешь себя маленькой, жалкой фигулиной, которая ничто перед стихией, но в то же время проникаешься чувством единения с ней.

– Ага, – только и смог ответить Андрей, который уже много лет был уверен, что хорошенько заплатив, можно избавиться от такой ерунды, как плохая погода и прочие стихийные неприятности.

Наверное, эта Глаша – одна из тех девушек, что считают своим секретным оружием знания, ум и острословие, и вот таким способом мечтают заполучить образованного молодого бизнесмена, который увидит наконец пропасть, что отделяет его от глуповатых красоток, гадающих на жениха на кредитных картах.

– Просто эти туфли вписываются в наряд, – добавила Глаша. – Дополняют фиолетовый и хорошо оттеняют белый. Но если продолжить линию, которую ты пресек мыслями о том, что я гружу тебя всякой заумной чепухой, то напомню, что какой бы ужасной ни была катастрофа и каким бы искренним сочувствием ни наполнялись сердца людей, они завороженно смотрят на то, как рушатся башни-близнецы. И они будут с дрожью и восторгом вспоминать об этом до конца своих дней.

И как-то так вышло, что они с Глашей приехали к нему домой. Они были во многих местах, но перед тем, как ушли из «Симачев-бара», Андрей пошел в туалет и встретил по дороге Алину.

– Ты меня напугал, – сказала она.

– Как? – удивился тот. – Я просто шел в туалет…

– Не сейчас! – нахмурилась Алина. – Откуда ты обо мне столько знаешь?

– Тебе надо меньше интервью давать, – буркнул он.

Пока Алина соображала, Андрей вырвался вперед, но девушка его догнала.

– Ты псих? – спросила она.

– Несомненно! – согласился он.

– Спешишь? – удивилась она его очередной попытке удрать.

– Вроде того.

– А телефон у тебя есть?

– Зачем?

– Приглашаю на ужин…

О, боже! Да она заискивает!

– Алина, послушай, ты очень красивая… Известная и сексуальная… Но я тебя знаю. Знаю таких девушек, как ты. Я топ-менеджер, ежемесячный доход – семьсот тысяч рублей, плюс премии, плюс какие-то левые доходы. Такими, как я, ты чистишь зубы после еды. Мне это не надо.

– Ну… – Алина смутилась. – Может, тогда просто секс?

Андрей задумался. Наверное, ей очень хочется выяснить, откуда он знает о массажисте, и еще, возможно, она собирается его задобрить – на всякий случай.

– Позвони, решим на месте, – он протянул ей визитку и удрал.

Ее удивление Андрей ощущал спиной.

Ура! Он ее сделал! Ха!

Они сильно напились в тот вечер. Яна с Ниязом потерялись в «Раю», потом Нияз нашелся, но без Яны… а уж как они очутились в «Технике молодежи», Андрей и понятия не имел.

В такси он почувствовл, что опьянение идет волнами – он то совсем ничего не понимает, то вдруг реальность пробивается сквозь толщу текилы, но скоро уже задыхается в волнах, беспомощно машет руками – и тонет…

Глаша буквально втащила его в квартиру, бросила на диван и сказала, что у нее есть волшебное средство, которое немедленно приведет его в порядок. Втайне от нее, Андрей сбегал в ванную, разболтал марганцовку и нагнулся над унитазом. Больше его не тошнило, но вертолеты со страшным шумом все еще летали вокруг, слепя глаза прожекторами.

Глаша притащила бульонную кружку чего-то, что пахло лавандой, и заставила его выпить.

– Это шутка? – спросил он минут через десять.

Глаша покачала головой.

Он был все еще пьян. Но то было приятное опьянение, волнительное, благолепное!

– Ты ведьма? – полюбопытствовал он.

– Если бы ты знал, сколько стоит эта отрава, не задавал бы глупых вопросов, – Глаша вытянулась на диване.

Андрей вспомнил об обязанностях радушного хозяина и соблазнителя. Зажег свечи, поставил музыку.

– Мы не будем снимать кино по твоему сценарию, – сказала Глаша.

– Что? – насторожился Андрей.

– Я говорю, что романтическая мелодрама отменяется, – Глаша повысила голос. – Забудь о сексе.

– Почему? – Андрей так растерялся, что спросил без нажима, совершенно искренне.

– Момент утрачен, – ответила Глаша. – Так что пока будем дружить. У тебя, говорят, есть отличная терраса?

– Кто говорит?

– Ты сам и говорил!

Глаша заставила его найти свитера, носки, пледы, перенесла чай на террасу и устроилась в шезлонге.

– Не жарко, – пожаловался Андрей, который уже не чувствовал так остро удовольствия от чудесного чая.

– Я расскажу сказку, это тебя согреет, – пообещала Глаша.

– Что за сказка?

– Неважно. Просто сказка. Итак, в одном царстве-государстве жил-был бедный крестьянин…

Хозяйство у него было небогатое – то волки овец порвут, то коров свалит мор, то разбойники нападут по дороге с ярмарки и ограбят, то засуха выжжет посевы. Худо-бедно дожил крестьянин до тридцати лет. У него не было ни жены, ни детей, а дом, отцовское наследство, приходил в негодность, так как денег на ремонт не хватало. Крестьянин всю жизнь честно работал, вставал спозаранок, и все никак не мог взять в толк, отчего же у него такая горемычная доля.

И вот, сидел он как-то на пастбище, пас коров – это были особенно трудные времена, даже на пастуха он не мог разориться – и вдруг увидел женщину, которая шла к нему через поле.