Восьмой день - Джон Кейз

Пройдя таможенные формальности, Дэнни вышел в зал прилета. Здесь человек шесть водителей такси стояли цепочкой, похожие на хозяев, встречающих гостей на официальном приеме. Ждали пассажиров. Взгляд Дэнни почти сразу уперся в плакатик, на котором черным маркером было написано:

КРЕЙ

«СИСТЕМА ДИ ПАВОНЕ»

Его держал невысокий человек с густыми черными бровями. Увидев, что Дэнни обратил внимание на плакатик, он подошел и улыбнулся.

— Синьоре Крей?

— Si[19].

— Benvenuti! — Он взял из рук Дэнни рюкзак и быстрым шагом повел его по залу, бросив через плечо: — Parle Italiano?[20]

— Нет.

Плечи встречающего приподнялись и опустились.

— Non importa[21]. Я везу вас в отель «Английский», нормально?

— Si.

— Molto bene[22].

На выходе из здания аэровокзала Дэнни обдало густой волной жаркого воздуха, обильно насыщенного запахами горючего. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Перевозбужденный, невыспавшийся, к тому же сказывалось нарушение суточного ритма организма в связи с перелетом. Казалось, ему в жилы впрыснули кукурузного сиропа «Каро». Встречающий подвел Дэнни к новенькому «альфа-ромео», открыл заднюю дверцу. Автомобиль был припаркован в зоне, отведенной для такси, но стоящего неподалеку полицейского это, похоже, не волновало. Он почтительно кивнул сопровождающему Дэнни, тот изобразил рукой салют и завел машину.

Промышленные пригороды Рима выглядели как окраины любого большого города. Фабрики, различные офисные здания и представительства автомобильных фирм, современные и в меру уродливые, разделяли заросшие сорняками и заваленные мусором пустыри. От шоссе их отделяла стена олеандровых кустов. В принципе такой ландшафт мог быть в любой стране, где жарко. В бесцветном небе ярким слепящим пятном выделялось солнце.

Видимо, Дэнни задремал, поскольку в следующий момент оказался в самом городе и поразился грандиозности и великолепию памятников старины, неожиданно окруживших его со всех сторон. Двигаясь по набережной Тибра, «альфа-ромео» обогнул огромный замок, проехал по мосту на другую сторону реки и оказался на широкой, очень красивой площади, где, рассеивая стайки монахинь, плавно скользнул в каменные, увенчанные башней ворота, открывающие путь в протяженный тенистый парк.

— Это монастырь? — спросил Дэнни, подавшись вперед.

— Е la Villa Borghese[23], — отозвался водитель скрипучим голосом.

К сожалению, они покинули парк почти так же быстро, как и въехали. Дэнни не успел ничего толком рассмотреть. Теперь автомобиль мчался по большой оживленной улице, заполненной «фиатами» и «веспами»[24]. На тротуарах не протолкнуться. Кругом сплошь антикварные салоны и бутики: «Миссони», «Зегна», «Гуччи», «Булгари». Дэнни показалось, что он листает рекламный каталог. Движение заметно замедлилось. Водитель осторожно вел машину, ворча на пешеходов и коллег. К удивлению Дэнни, он ни разу не нажал на клаксон, удовлетворяясь лишь бранными итальянскими выражениями.

«Альфа-ромео» свернула на боковую улицу, вымощенную булыжником, и примерно через минуту плавно остановилась у тротуара, покрытого выцветшим красным ковром. Водитель вызвал швейцара, скрипнул крышкой багажника и открыл дверцу, чтобы выпустить Дэнни. Перед ним высилось бледно-желтое старинное каменное здание с вывеской ALBERGO D'INGHILTERRA[25].

Водитель исчез. Дэнни передал портье паспорт для регистрации, затем пожилой коридорный проводил его в номер.

Это был люкс, как и обещано. Две смежные комнаты с обстановкой, похожей на театральные декорации. На окнах бархатные портьеры, неяркое освещение, хорошая звукоизоляция. В центре большей комнаты на круглом столе из красного дерева в вазе стоял букет живых цветов, сладкий аромат которых смешивался с едким запахом мебельной мастики.

В спальне доминировала стильная массивная кровать с толстым матрацем, застеленным тонким покрывалом. У спинки высилось множество перьевых подушек. Дэнни решил проверить мягкость матраца, повалившись на спину. Только на минутку, сказал он себе и… отключился.

Проснулся Дэнни лишь вечером, внезапно и с ощущением, что куда-то опоздал. Он вскочил с постели, неслышно пробежал по восточному ковру в душ, где стремительный поток воды вымыл из костей разницу во времени.

Неожиданно почувствовав голод и одновременно восторг, что он в Риме, Дэнни оделся, спустился в вестибюль и вышел на улицу с поэтическим названием Бокка ди Леоне. Ему было все равно, куда идти. Он просто влился в поток пешеходов и через некоторое время обнаружил, что взбирается по ступеням лестницы на площади Испании. После чего затерялся наверху в лабиринте боковых улиц и через двадцать минут вынырнул на виа Венето, понятия не имея, в какой стороне отель.

Опустившись на стул в «Кафе де Пари» (столик стоял тут же, на тротуаре), Дэнни заказал сыр моззарелла и сандвич с помидором («Si, si, si — a Caprese, signore»)[26], бутылку воды «Пеллегрино» и «Кампари-сода». Затем принялся разглядывать прохожих.

Публика была стильная, даже элегантная. Почти все женщины стройные, нарядно одеты, как, впрочем, и большинство мужчин. Многие курили, и ни у кого он не заметил поясного кошелька, кроме туристов. Тех, кто отличался избыточным весом, Дэнни причислил к американцам. Что касается самого Дэнни, то с ним вроде было все в порядке. Не толстый, в хороших мокасинах фирмы «Коул-Хаан», но в остальном он ощущал себя почти оборванцем на фоне итальянцев. Брюки цвета хаки из магазина молодежной моды «Гэп» и тенниска неизвестного происхождения.

Вечер можно было провести двумя способами. Начать работать прямо сейчас или, что казалось более естественным, пошататься несколько часов по разным кафе, почитать «Гералд трибюн» и насладиться la dolce vita[27].

В этом противоборстве устремлений восторжествовала добродетель. Дэнни расплатился карточкой «Виза», пересек улицу, подошел к банкомату, терпеливо дождался, когда тот выдаст полмиллиона лир, поймал такси и поехал обратно в отель.

Добравшись до своего номера, Дэнни плюхнулся в кресло у окна с телефоном в руке, репетируя короткую речь, которую придумал в самолете. Убедившись, что все помнит правильно, он набрал номер. Все было как обычно. Сначала гудки, а затем голос автоответчика: «Ciao! Avete raggiunto Inzaghi. Non posso ora venire al telefono…»[28]

Чао, Инцаги и телефон — это единственное, что Дэнни распознал, но существо дела ясно. Священника дома нет. Значит, нужно позвонить утром.

Больше делать было нечего. Он приехал в Рим, чтобы встретиться с отцом Инцаги. «Если священника нет в городе или он откажется встретиться, то клиент Белцера просто зря потратит деньги. Это его проблема, — подумал Дэнни. — Если Белцер захочет, чтобы я пробыл в отеле день, неделю, месяц, звоня священнику каждые два часа, то я… в принципе согласен».

Дэнни вытащил из мини-бара бутылку воды «Перони», опустился в кресло и включил телевизор. Через полминуты он с интересом смотрел драматический матч на кубок УЕФА, не ведая, что матч сыгран месяц назад.

Вскоре зазвонил телефон.

— Слушаю, — резко проговорил Дэнни в трубку.

— Мистер Крей? — произнес низкий женский голос с легким акцентом.

Он нажал на пульте кнопку выключения звука.

— Да, это Дэнни Крей.

— Меня зовут Паулина Пасторини. Я ваша переводчица. Синьор Белцер предупредил вас обо мне?

— Д-да!

— Ну… во-первых, позвольте мне поздравить вас с прибытием в Рим…

— Спасибо…

— …и спросить, не нужна ли какая помощь. У вас есть все необходимое?

— Кажется, да, — ответил Дэнни, — но… я пытался связаться с ним по телефону…

— И что?

— Пока безрезультатно. Он священник. Очевидно, работает в Ватикане.

— Вот как?

— У меня есть его номер телефона, но отозвался автоответчик. И разумеется, по-итальянски, так что…

— Если хотите, я могу позвонить от вашего имени. Выясню, говорит ли он по-английски.

— Я должен встретиться с ним по довольно щекотливому делу, — произнес Дэнни после непродолжительного размышления.

— Я знаю. Наш друг мне все объяснил. Но это не проблема. Я представлюсь вашей помощницей.

— Но…

— Вы ведь «детектив Маллер», да?

— Да.

— В таком случае я позвоню ему утром, — объявила переводчица.

— Замечательно. — Дэнни пытался скрыть разочарование, но вряд ли это ему удалось. Его почему-то расстроило, что переводчица знает насчет «детектива Маллера», хотя, конечно, в этом не было ничего удивительного.

— Я назначу встречу, — продолжила она. — Если он не говорит по-английски, буду вам переводить. Согласны?

— Да.

— В таком случае договорились. А вы… завтра свободны?

— Как птица, — усмехнулся Дэнни.

— Извините, не поняла.

— Я сказал, что свободен как птица.