Дневник тайных пророчеств - Евгения и Антон Грановские

Губернатор усадил жену в нужную позу, оправил ей одежду и попросил Гумилева сделать несколько снимков, чтобы иметь позже возможность выбрать самый удачный. Николай Степанович согласился.

- Принцесса, вы - само очарование! - сказал он, закончив съемку. И, не удержавшись, прочел нараспев: - «Ты светлая звезда таинственного мира»! Это стихи русского поэта, и мне кажется, что они написаны о вас.

Губернаторша улыбнулась и растерянно посмотрела на мужа.

- Ни черта ведь ты не понимаешь, чертова кукла, - проговорил Гумилев, продолжая улыбаться. - Вот так и читай тебе стихи о любви.

Спустя еще полчаса, распивая с губернатором вермут, Николай Степанович был свидетелем удивительной сцены. Юная губернаторша обвила шею мужа руками, поцеловала его в губы и проговорила на чистом русском языке:

- Ты светлая звезда таинственного мира!

Гумилев поперхнулся вермутом. Красавица быстро обернулась, посмотрела на Гумилева насмешливо и вдруг заявила:

- Ни черта ведь ты не понимаешь, чертова кукла!

Гумилев потерял дар речи.

- Ваше превосходительство, - пробормотал он, - я…

- Ошеломлены? Я знаю! - Тэфэри засмеялся и ласково погладил жену ладонью по гибкой, как у пантеры, спине. - Не удивляйтесь! Она не знает русского языка. Она просто запомнила то, что вы ей сказали. У нее удивительная память.

- Неужели? - вскинул брови Гумилев. - На незнакомом языке? Это просто чудо.

- У моей жены много талантов, - сказал Тэфэри. - В детстве ее воспитывал колдун из племени «черных леопардов», и с тех пор она владеет секретами колдовства.

Гумилев улыбнулся. Эти сказки про колдовство ему приходилось слышать и прежде.

- Вижу, вы не верите? - улыбнулся губернатор. Он повернулся к жене и проговорил что-то на своем родном языке.

Губернаторша кивнула и змейкой соскользнула с коленей мужа.

Улыбнувшись Гумилеву озорной улыбкой, темнокожая красавица протянула руку и взяла со стола бутылку с остатками вермута. Она допила вермут прямо из горлышка. Затем поставила бутылку на место, схватила со стола пустую тарелку и выплюнула в нее вермут.

Гумилев усмехнулся. «Хорош фокус», - подумал он. Губернатор прочел на его лице сомнение и улыбнулся.

- Вам не понравилось? - осведомился он.

- Боюсь, что я не уловил сути этого фокуса, - вежливо ответил Николай.

- Ах да. Вы, белые, никогда не полагаетесь на веру и всегда требуете доказательств. Загляните в тарелку!

Гумилев заглянул в тарелку, и его брови изумленно взлетели вверх. В тарелке резвились сверкающие золотые рыбки.

- Они настоящие! - выдохнул Гумилев.

Губернатор кивнул:

- Конечно. Если хотите, я прикажу их для вас зажарить.

Девушка посмотрела на изумленное лицо русского путешественника и рассмеялась.

- Ни черта ведь ты не понимаешь! - весело объявила она по-русски.

- Не понимаю, - смущенно согласился Гумилев, тоже переходя на русский.

Губернатор погладил жену по волосам и сказал, обращаясь к Гумилеву:

- Хотите еще?

- Пожалуй! - выдохнул Николай Степанович.

Губернатор что-то быстро сказал жене на своем языке. Та кивнула и перевела взгляд на Гумилева. Затем закрыла одну ноздрю длинным пальцем и высморкалась.

Гумилев невольно усмехнулся, но тут случилось нечто невообразимое. Из ноздри девушки выполз колонной отряд огненно-красных муравьев. Девушка подставила узкую ладонь, и рыжая, шевелящаяся колонна сбежала по ее подбородку в эту ладонь, как полк солдат на плац.

Губернаторша усмехнулась и протянула ладонь Гумилеву, давая ему возможность удостовериться в том, что муравьи настоящие. Впрочем, он и без того видел, что все без обмана. Затем девушка опустила руку на пол. Муравьи дружной колонной устремились с ее ладони на доски пола и вскоре, не нарушая стройности ряда, скрылись в щели.

- Это чудо, - тихо сказал Гумилев. - Настоящее чудо.

Губернатор пожал плечами.

- Обыкновенное колдовство. Смешное и почти бесполезное. Моя жена не успела закончить обучение. Да ее и не стали бы посвящать во все тонкости колдовского искусства. Колдовство - это искусство, которым владеет узкий круг людей. Чужих в него не посвящают.

- А как же тот колдун, который обучил вашу супругу? Выходит, он нарушил правило?

- Нарушил, - кивнул Тэфэри. - И поплатился за это.

- Что же с ним стало?

- Ничего особенного. Ему отрезали голову и сделали из нее котелок. Это самое меньшее, что он заслужил. Моя жена тоже должна была быть наказана за свое любопытство, но колдуны не посмели ее тронуть. Она ведь внучка императора!

- Веселая у вас тут жизнь, - пошутил Николай.

- О да! - согласился Тэфэри и сказал по-французски жене: - Ступай к детям.

Девушка послушно направилась к дому. Шаги ее были пружинисты и легки. Губернатор проследил за ней взглядом и вздохнул.

- Колдовство белого человека гораздо сильнее и страшнее нашего, - тихо сказал он. - Вы превращаете пустыни в города, изобретаете огромных железных скакунов, в чреве которых может поместиться вся деревня. Вы делаете плоских людей, которые разыгрывают перед вами действие на стене… И еще много чего. Нашим колдунам такие чудеса неведомы.

- Тут вы правы, - согласился Николай Степанович. Он достал из кармана часы и щелкнул серебряной крышечкой. - Мне пора идти. Благодарю вас за радушный прием.

- Рад был познакомиться! - с лучистой улыбкой ответил Тэфэри.

3

В тесной гостиной, которую постояльцы отеля именовали не иначе как «наша кают-компания», расположились несколько мужчин. Здесь был французский исследователь Кристиан Шюре, местный судья Джон Гриффит, русский помещик Куницын и путешественник Николай Гумилев. Судья Гриффит и Куницын были похожи друг на друга грузностью и осанистостью, но англичанин был седовлас и носил густые бакенбарды, а русский помещик был гладко выбрит и лысоват. Что касается месье Шюре, то он - сложением, ростом и возрастом - был схож с Гумилевым, только черноволос и смугл.

В «кают-компании» было чисто и уютно. Разговор между расположившимися в креслах постояльцами тек плавно и неторопливо. Время от времени кто-нибудь из них подливал себе в стакан освежающего пинцермента или терпкого портвейна или набивал трубку ароматным табаком.

По белой стене бегали две маленькие серые ящерицы гекконы, ловко поедающие случайно залетевших насекомых и временами поворачивающие к постояльцам отеля свои безобразные, но уморительные мордочки.

- Я приехал в Африку поохотиться на львов, - сказал помещик Куницын, отвечая на вопрос судьи Гриффита и с усмешкой глядя на потешных ящериц. - Завтра отправляюсь в свое первое сафари.

- У вас, конечно же, есть проводник? - спросил судья Гриффит, набивая трубку датским табаком.

Куницын самодовольно улыбнулся:

- Целых два! Один негр и еще один белый европеец, который живет здесь уже полтора года. Я встретил его прямо на дороге, подъезжая к Харрару. Да вы видели его давеча - усатый, зовут Петруччио Браккато.

- Это тот господин с бледным лицом? - поинтересовался месье Шюре. - Что-то не похож он на отважного охотника.

- Ему уже два дня нездоровится, - ответил со вздохом Куницын. - Съел какую-то местную гадость, теперь мучается.

Судья Гриффит кивнул и достал спички.

- Браккато - это ведь итальянское имя? - уточнил он перед тем, как раскурить трубку.

- Да. Но вырос он в России. Забавный тип. Кстати, вот и он сам!

Дверь открылась, и в «кают-компанию» вошел еще один мужчина. Это был человек среднего роста, широкоплечий, с мускулистой шеей и густыми усами, подкрученными кверху. Массивную голову венчала фетровая шляпа с широкими полями.

- Господин Браккато! - поприветствовал его Куницын. - Вам стало лучше?

- Да, - ответил итальянец глухим голосом, прищуривая серые глаза и вежливо кланяясь собравшимся. - Я в порядке.

- Познакомьтесь с моими товарищами… - Куницын по очереди представил всех присутствующих. Браккато кивнул каждому в отдельности, затем всем вместе, после чего уселся в кресло, стоявшее в углу, и взял со столика английскую газету.

Слово за слово, разговор зашел о чудесах.

- В этой стране колдовство - норма жизни, - сказал французский исследователь месье Шюре. - Если разобраться, то родина черной магии - это Африка. Именно отсюда, с Черного континента, в Европу пришли амулеты и заклинания. Кстати, африканские колдуны по сей день чрезвычайно влиятельны. В основе здешней религии лежит вера негров в злокозненных духов-лов. Только колдуны умеют повелевать этими духами!

Гумилев хмыкнул.

- Послушать вас, так выйдет, что дьявол потому черного цвета, что родом из Африки, - сказал он.

- Ваша ирония вполне объяснима, - улыбнулся Шюре. - Вы ведь не бываете в Африке подолгу. Но люди, долго прожившие в Тропической Африке, верят в колдовство, даже если не признаются в этом открыто. Господин Гриффит, вы ведь верите в колдовство?

- Я верю в Христа, - ответил судья Гриффит, вынув на секунду трубку изо рта.