Между небом и землей - Anya Shinigami

— Тебе что, совсем плевать? — Послышался гневный голос отчаяния из-за спины.

Северус не ответил, а потянул ручку двери, и собирался войти внутрь, закрыв за собой дверь, как с внезапным хлопком Сириус возник перед ним прямо в проходе.

— Не знал, что на территории дома можно трансгрессировать. — Ровным тоном произнес Снейп. — Блэк, чего тебе нужно от меня?

Мужчины смотрели друг на друга, один с холодным презрением, второй с праведным гневом.

Почему ему плевать на то, что он увидел? Анна стояла в моих дверях. Глаза девушки выражали невыносимую тоску, грусть порабощала её сознание, ведь из-за этого поддонка от нее все отвернулись… Винить её в предательстве, да что это изменит, ведь любить он не перестал… И сейчас, глядя в эти холодные глаза, принадлежавшие его сопернику, врагу, он не понимал, от чего так сильно хочет дать ему по морде, ведь переживать за Анну уже не было его уделом, а Северус, ведь ему совсем плевать на девушку, он ее не любит, он холоден как глыба льда, зачем он мучает её, держит возле себя… Сириус вновь вспомнил слёзы Северуса на обожженной адским пламенем поляне. Он совершенно не понимал этого хладнокровного человека, который всё же оставался пожирателем смерти для всех окружающих. Жизнь Снейпа полна загадок, но как можно игнорировать свои чувства, издеваться над юной девушкой, которая готова была бросится с самой высокой скалы ради него. И тут Сириус осознал, что то же самое он готов был сделать для Анны. Соседняя дверь открылась, и из-за нее выглянул заспанный Билл.

— Эй, что тут происходит? — Спросил он зевая.

— Прости Билл, иди спать, всё нормально. — Отозвался Сириус и дверь закрылась за так ничего и не понявшим Уизли.

— Сириус, я устал и хочу спать. — В том же тоне произнес Северус, намекая на его уход.

— Нет, ты сначала скажешь за каким чертом, ты держишь её возле себя? — Прошипел Сириус борясь с желанием вцепиться в этого монстра.

Снейп изменил голос на более жесткий, преподавательский.

— Сейчас не время в любовь играть, на дворе война, и у неё должны быть другие мысли в голове! — Северус потянул за ручку двери, но Блэк остановил её ногой.

— Ты идиот Нюниус, ты не понимаешь что творишь! — Едва не заорал он.

Но Снейп просто смотрел в его взбешенные глаза, в глаза своего школьного врага, он не чувствовал прилива счастья от того, что победил Сириуса в этой странной войне, где призом была любовь Анны. В его голове проносились одни единственные мысли, о том, что он был не прав, что он уже пересек эту грань, когда оказался в одной постели с девушкой, эта ответственность… Он был просто не готов, после семнадцати лет проведенных в отчаяние, он просто не мог показывать свои чувства на виду у всех. Он не умеет быть никем иным, кроме как жестоким, хладнокровным, это разрывало его душу, но измениться было увы невозможно. Быть может, имело смысл оставить эту странную девушку, она никогда не будет счастлива с ним, никогда не обретет покой, а будет переживать за этот могильный холод, который он излучает. Северус мечтал просыпаться и засыпать с ней в одной кровати, он помнил каково это, когда Анна мирно спит на его груди. Это ли счастье? Это ли любовь… Несомненно, она поработила его, заставила принять, и он влюбился в девушку, которая младше его на девятнадцать лет. Глупо и безответственно. И пускай Анна уже совершеннолетняя, но началось это еще в Хогвартсе. Его холод, был защитной реакцией, он прекрасно знал, что между ней и Сириусом ничего не случилось сегодня, и это было скорее всего её безвыходное желание придти к нему среди ночи, это всё было благодаря несносному характеру Снейпа. Винить себя, это всё что он мог… Он прекрасно понимал, почему Блэк сейчас стоял напротив, его идиотское чувство справедливости шло наперекор чувствам. Глупец… Это ужасная бравая черта истинного Гриффиндорца, справедливость и самопожертвование. Возможно Северусу было чему поучиться у него.

Я сидела в темной гостиной погруженная в очередную ошибку, зачем я пришла к его двери? Как могло такое произойти? Сириус открыл дверь и замер от неожиданности, что ж, это понятная реакция, на подобное, но внезапное появление Северуса… Что меня ждет? Попытка оправдать свои действия вызвала новый ком вины и ощущение сдавленности на сердце. Внезапно сверху послышался хлопок, но я даже не дернулась. Почему-то было не интересно что там происходит, о чем разговаривают двое мужчин, которые приняли участие в немой сцене у двери Сириуса. Этот транс поглотил меня.

Он спустился по лестнице вниз и нашел Анну, сидящую в полной темноте на одном из кресел, спиной к нему. Её волосы отливали серебром в тусклом свете окна. Неподвижная, словно восковая фигура. Прекрасный эльф даже не шелохнулся, услышав его шаги. Мужчина навел волшебную палочку на едва различимый в темноте камин.

— Инсендио. — Негромко скомандовал он.

Пламя начало подниматься языками, освещая комнату, бликуя на семейных фотографиях, развешанных по периметру. Девушка даже не шелохнулась. Боль сковывала его сердце, и в порыве он просто подошел к ней и положил руки на её хрупкие плечи, по которым словно реки стекали белоснежные волосы. Ощущая эту драгоценность в своих руках, он понял, что девушка будто находилась по гипнозом. Она никак не отреагировала на его прикосновение.

— Скажи, почему жизнь такая подлая Сириус? — Внезапно робким тоном произнесла Анна.

Мужчина не ответил а лишь обошёл кресло и устроился на корточках, возле её ног изучая зеленые, похожие на первую весеннюю зелень глаза. Она всё еще смотрела в пустоту.

— Прости меня… — Добавила она как-то холодно, несвойственным ей голосом, словно это была дежурная подготовленная фраза.

Наконец оторвав взгляд от чего-то, видимого только ей самой, девушка с болью посмотрела на мужчину.

— Сириус, прости меня. — Повторила она уже скомканным от отчаяния голосом, словно с её души слетела маска. — Я принесла тебе столько боли…

Мужчина взял её руку и легонько сжал. Он ничего уже не мог изменить, он просто мог созерцать со стороны, и возможно не имел права сидеть возле её ног, и уж тем более держать за руку, но он держал и боялся отпустить. Говорить было нечего.

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. — Негромко произнес он, сдерживая новую волну отчаяния.

Её глубокие глаза смотрели на него с нечеловеческой грустью, эти слова не вызвали хороших эмоций, они словно затянули её еще глубже в болото безысходности.

— Я уйду, когда всё закончится, хочу просто жить в одиночестве, когда этот мир обретет покой.