Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

не хотел тратить драгоценное время на ожидание, ему хотелось как можно быстрее позавтракать и покинуть отель, впереди его ждал чудесный день, может, самый замечательный за последние несколько лет, и он не хотел потерять ни одной его секунды.

В душе он пел, совершенно не стесняясь и не переживая, что подумает о нем портье, доставивший завтрак, ему было хорошо, и это главное. Он побрился, впервые за неделю, даже уложил волосы, отметив про себя, что надо бы освежить прическу, ну что ж, сегодня он вполне может заняться и этим, у него впереди еще много часов и много идей. И что немало важно, у него так же много денег, ведь без них веселье никогда не бывает полным.

Я совершил философское открытие, подумал Пророк, вертясь перед зеркалом в ванной, рецепт счастья очень простой, все что нужно – это идеи и возможности для их воплощения. А когда есть одно, а другого нет, это уже не счастье.

Когда он вышел из ванной, сияющий, как новенькая монета, в гостиной его уже ждал столик на колесиках, на белоснежной скатерти как всегда стола изящная ваза с букетом свежих цветов и блюда, накрытые сверкающими крышками. При виде столика желудок его заурчал, странно, но он не помнил, когда был так голоден в последний раз, серость украла у него не только краски жизни, но и аппетит. Здорово, подумал Пророк, глотая слюну, и как я раньше не замечал, как это на самом деле потрясающе – пока ты поешь в душе, тебе уже приносят готовый вкусный завтрак, и почему меня раньше это так не радовало?

Прямо в халате отеля он подкатил столик к окну в спальне, оно было самым большим, и с нетерпением открыл первую крышку. Яичница, как он и просил, только лежащая на поджаренном картофеле и украшенная кусочками красной рыбы и какими-то зелеными листьями.

– Да, моя матушка такое не готовила, – засмеялся он, усаживаясь за стол, – вот потому я и ненавидел яйца.

Он с жадностью набросился на еду и съел все, что принесли, булочку с джемом, черный хлеб с маслом, апельсин, выпил три чашки крепкого чая с лимоном, и почувствовал себя самым счастливым человеком на земле. Он уже 5 дней жил и ел в этом отеле, но не замечал, как вкусно готовят их повара. Да что там, он и жизнь-то не замечал, как будто кто-то украл кусок его жизни, хорошо хоть сравнительно небольшой.

– Жизнь слишком короткая. – Объявил он пустой комнате, все еще сидя за столом, – поэтому нет коротких отрезков или неважных дней. Каждый миг важен, потому что он больше не повторится, на все у нас есть только один шанс.

Он улыбнулся и встал, что-то с ним и правда случилось, раньше он не был таким философом. Ну, раньше и динозавры по земле ходили, все меняется, подумал он, и главное – в этой постоянной перемене не упустить ни один свой единственный шанс.

Он не стал задерживаться у окна, чтобы полюбоваться видом, который он тоже раньше не замечал, энергия просто распирала его, требовала немедленных действий. Полюбуюсь потом, решил он, вечером это будет еще красивее, когда зажгутся огоньки. Он достал из шкафа свой самый любимый костюм, ему хотелось выглядеть на все сто, это новое чувство счастья и какое-то предвкушение или ожидание диктовали ему стиль, и этот стиль сегодня должен быть безупречным. Буду гулять весь день, думал он, заново увижу город, в котором проспал уже 5 дней, пообедаю в каком-нибудь шикарном ресторане и снова на поиски удовольствий, а вечером, если не выдохнусь, пойду в самый модный клуб.

– О, постойте-ка, – он замер, завязывая галстук и улыбнулся своему отражению в зеркале на дверце шкафа, – сегодня же в посольстве бал! Ну, Золушка, ты нарядилась весьма кстати!

А не пойти ли мне туда, подумал он, но тут пришлось посмотреть правде в лицо: сегодня ему туда не попасть. Слишком строго там за всем следили, он мог бы стать тем, кого они хотели бы видеть на своем балу, но на это нужно было время, это надо было готовить заранее, а раньше он об этом даже не думал. Да, от бала придется отказаться, признал Пророк с легким вздохом сожаления, впрочем, через секунду настроение снова подскочило до высшей точки. В его распоряжении был целый город, так нужен ли ему всего один какой-то бал, всего одна закрытая дверь среди миллиона открытых, или у него там будут друзья? Конечно нет, он сам себе друг и товарищ, так зачем расстраиваться из-за такой ничтожной причины, подумаешь, не успел достать себе приглашение на сборище пафосных ангелов с гнилым нутром, они будут ослепительно красивы в своих дорогих костюмах и бриллиантах, но он видел их насквозь, он видел то, что скрывалось под всем этим шиком, он давно стал тем, кем стал, и насмотрелся на высшее общество достаточно, чтобы туда не хотеть. Нет, подумал он, вспоминая подобные вечеринки, будь у меня приглашение, я бы бросил его в Влтаву. Сегодня был его день, и он намеревался получить столько удовольствий, сколько успеет, а кривляться на этом балу – удовольствие весьма сомнительное. В крайнем случае, подумал он, я смогу пройти мимо и посмотреть, много ли я теряю. Он оделся, надел свои любимые часы, еще раз поправил прическу и взглянул в зеркало.

– Ну, прекрасный принц, – спросил он у своего отражения, – ты готов к развлекательному нон-стопу?

Сегодня все только для меня, подумал он, ни одна женщин мне не откажет, лишь бы я не отказал. Хотя, когда они ему отказывали? Даже та, загадочная и удивительная девушка, которая назвалась Дианой, и та не смогла устоять, хотя была неприступна, как сказочная крепость, и пусть он не подобрал к ней ключи, но околдовать хотя бы на мгновение смог.

Но он сомневался, что сегодня дело дойдет до женщин, и пусть выглядит он как кинозвезда, сегодня ему хотелось наслаждаться только своим обществом и развлекать только себя, а не снятых девок. Что-то вибрировало у него в груди, какое-то ожидание счастья, что-то волшебное надвигалось на него, что-то прекрасное, и он летел навстречу этому, не смея терять ни секунды. Выйдя из отеля, он подставил лицо ветру и солнечным лучам, улыбнулся в яркое синее небо и зашагал навстречу своему дню.

11

Ему следовало бы злиться, но он оставался на удивление спокойным. Надо было показать этому сосунку, кто здесь главный, но вместо этого он просто отпустил его, молча выслушав все его крики, его истерику, как у какой-то бабы, и просто позволил ему уйти. Хотя нет, не просто позволил,