Душехранитель - Сергей Гомонов

Андрей ждал его приезда в «Золотом коте». Блондин какой-то с ним, глаза шустрые. Из таких стукачи-осведомители хорошие получаются.

Молодой Серапионов выглядел усталым. По своим каналам Сербов узнал, что спецслужбы скоро и за него возьмутся. Когда найдут. Но парень ловкий, на месте не сидит. Сейчас бы наряд сюда, ну да пусть пока погуляет. Команды брать сына Серапионова еще не было, а инициатива, как известно, наказуема.

— День добрый, Иван Григорьевич, — тихо сказал Андрей. — Спасибо, что нашли время…

Ишь как заговорил! Вот так с них спесь сбивать и надо. Хорошо помнил Сербов, как его папашу боялись. И где он сейчас, Константин Геннадьевич, глава «Саламандр»? Молодец этот бизнесмен Ромальцев. Да и он тоже слишком умный. Вот пусть Андрей жар своими руками и загребет — Ромальцева в расход пустит. «И нам возни поменьше», — усмехнулся полковник.

— Удалось что-нибудь узнать? — Серапионов обнимал ладонями свой фужер и не смотрел на Сербова.

Красавчик-блондин, напротив, озирался по сторонам.

— Да, господин Серапионов. Удалось. Информация поступила в органы через парней Евгения Котова. А им — от одного гражданина, частного предпринимателя, совладельца небольшой местной фирмы по поставкам технического оборудования.

Андрей слегка нахмурился, моргнул, но глаз так и не поднял. Казалось, он сжался в тугую пружину, до вибрации в каждой клеточке тела…

— Информация, которой он оперировал, была записана на лазерном диске, который попал к нам совсем недавно. А зовут гражданина — Ромальцев Владислав Андреевич, тридцати лет, никогда не привлекался ни к уголовной, ни к административной ответственности. Вот так бывает, господин Серапионов… Адрес, если интересует, вот на этой распечатке. Рабочий, домашний… Надеюсь, помог? Вы уж тоже обещание сдержите свое: вы меня не знаете — я вас не знаю, — полковник протянул через стол листок бумаги и поднялся.

— Благодарю вас, Иван Григорьевич…

Андрей не заметил, как ушел «фискал».

Он читал досье Ромальцева и не мог поверить своим глазам. Практически в одиночку перевернуть полстраны… Как к нему попал диск? С какой стати этому Ромальцеву нужно было нападать на корпорацию отца?

Распечатка была черно-белой. С фотографии на Андрея смотрел молодой парень, и это лицо Серапионову было совершенно незнакомо, как ни всматривайся…

— Покажите-ка, Андрей Константиныч, что там за граф Монте-Кристо такой? — Борюся встал со своего места и заглянул через плечо шефа.

— Поехали, Борюся. Зови парней, поехали…

В машине Серапионов вытащил из-под сидения свой пистолет и, заменив обойму, сунул оружие во внутренний карман плаща.

— Что, Борис, ты радостный такой? — спросил он Шадова, когда тот уселся за руль.

— Так обидчика вашего вычислили, как не радоваться?

Ни черта, Шадов, ты не понял… Ну, ладно, что ж теперь…

Два парня, оставшихся верными Серапионову, молчали в предвкушении перестрелки. И оба растерялись, когда, очутившись на месте, Андрей приказал им сидеть в машине и ничего не предпринимать до его возвращения.

— Так… как же так, Андрей Константиныч?

— Если надо будет сидеть сутки — сидите сутки. Пока я не выйду и лично не отдам вам распоряжение.

— Я тоже? — спросил Борюся.

— Ты — со мной, — бросил Андрей и направился к подъезду.

Дверь открыл Ромальцев. Сам. Слегка улыбнулся, переводя взгляд с Андрея на Бориса. Явно ожидал «гостей», однако спокоен, словно тибетский лама перед медитацией. Ни толики напряжения… Андрей внутренне усмехнулся.

— Владислав Андреевич… — кивая, словно в легком поклоне, протянул Серапионов и слегка развел руками, показав, что также безоружен. — Не переживайте, я к вам с единственной целью. Понимаете, с какой?

— Да, — Влад кивнул похожим образом, потом чуть-чуть склонил голову к плечу. — С самым… популярным… вопросом… «Зачем?»

— Именно, — согласился Андрей, а Борюся, напряженный и не понимающий ситуации, слегка отступил за его спину, чтобы выглядывать из-за плеча шефа, а не стоять прямо перед хозяином квартиры. Исходящая от Ромальцева сила давила Шадова, и, видимо, только Андрей мог спокойно или нейтрализовать, или терпеть ее. — Зачем?

— Кому как не вам, Андрей Константиныч, знать так называемый «первый закон гомеопатии»… — неторопливо и тихо пробормотал Влад.

— «Подобное лечи подобным»…

— Подобное… лечи… подобным, — еще медленнее, чем говорил прежде, повторил Ромальцев. — Впрочем, что же… — он посмотрел на Андрея, — мы с вами… — (перевел взгляд на Шадова), — в дверях… беседуем? — (слегка посторонился и совсем понизил тон, почти до неслышимости). — Входите…

Серапионов с юмором покосился на своего сподручного Борюсю, который откровенно струхнул под оценивающими взглядами их обоих, и первым ступил на порог квартиры врага (врага ли?). Шадову ничего не оставалось, как тенью следовать за боссом.

Они прошли в полупустую комнату Влада. Что-то похожее Андрей себе и представлял, направляясь сюда. И в его собственной спальне — там, в Питере, куда он уже не вернется — тоже не было ничего лишнего…

— Коньяк? — спросил Ромальцев, даже не оглядываясь.

Захоти Андрей убить его, то за весь путь по квартире у него появлялось для этого множество шансов. Но Влад точно знал, что Серапионов пришел не за этим.

Походка Ромальцева была Серапионову знакома. Да что там — это была почти в точности походка самого Андрея!

Шадов растерянно покачал головой, отказываясь от предложенного коньяка.

— Угу, — а вот Серапионов согласился и, запахнув плащ, сел на стул.

«Что ж ты трясешься-то так, Борюся? Ну да ладно, не до тебя сейчас, дружок»…

Влад уселся за тот же столик, напротив Андрея. Плеснул коньяк в три бокала, оставив за Борисом выбор — пить или смотреть на них.

— За гомеопатию, — сказал Серапионов, поднял свой бокал и, слегка чокнувшись с хозяином, сделал глоток. — Неплохо, Владислав Андреич… Неплохо… И я не только про коньяк, сами понимаете…

Ромальцев снова улыбнулся.

— Так расскажите, не томите, господин Ромальцев. Ночами ведь не сплю, ответ ищу… Вы нынче больше моего знаете.

— Да пожалуй, что так… — Влад слегка поджал губы, приподнял бокал и из-за его края снова посмотрел на Шадова.

Борис завозился на месте и съежился под перекрестными взглядами Серапионова и Ромальцева.

— Прекрасная интрига, — рассмеялся Андрей, откидываясь на спинку стула. — Пожалуй, в ином случае даже пожал бы вам руку. Но тут, сами понимаете, как-то неуместно, что ли… Отец мой, все-таки… Вы ведь догадываетесь, что его уже нет в живых? Да нет, нет, Владислав Андреевич, я стрелять в вас не буду. Вот, — он аккуратно, двумя пальцами, извлек из внутреннего кармана своего плаща пистолет с глушителем, играючи покрутил его в руке, подал рукоятью вперед Борюсе. — Теперь у меня совесть чиста. Да ведь, Бориска?