Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова

Кристиан соглашался без раздумий. У него сейчас шла война со Швецией. Так вот, Алексей Алексеевич обещал помочь людьми, оружием — и вообще выступить в сторону Финляндии. Софья ворчала, конечно, денег в казне не было — и проекты требовали все больше и больше. Но…

У страны должно быть несколько выходов к морю. Один они себе уже отвоевали, но далеко там не пройдут. Там на страже своих интересов стоит Османская Империя.

Если они получат в свое распоряжение Ревель и Нарву — читай, дорога к финнам будет открыта.

Флот Швеции?

Ха! Да они даже с датчанами воевать на море не могли по причине его отсутствия. Так что устроиться, закрепиться, построить военные городки — и медленно продвигаться на полуостров.

Швеция, в отличие от Руси, не может позволить себе войну на два фронта. Хотя и Русь сейчас не воюет. Нет их в Европе. И — точка.

Не докажете.

Разве что Катерину вежливо отклоняли, мол, уже другую посватали. Но и тут Алексей особой беды не видел, найдется, куда сестру пристроить.

Тут проблем не предвиделось.

Хуже обстояло дело с женой для Ванечки. Леопольд, как говаривала сестренка, 'скрипя сердцем' соглашался выступить посредником. И для начала требовал денег.

Много.

А лучше — побольше, побольше…

Это‑то они предвидели. Небольшой аванс был уже готов, а в остальном — утром царевна, вечером остаток денег. И никак иначе.

Не то, чтобы на Изабелле свет клином сошелся, но уж больно она была удобна.

Симпатичная — портрет прислали уже давно. Этакая черноволосая и черноглазая малышка с тонким носиком, которая обещала вырасти красавицей.

Неглупая — по отзывам из того же посольства. Остальное — воспитуемо.

Можно жениться и внутри страны?

Можно, кто б спорил. Но он ведь первый, кто вот так роднится. Первый из Романовых. И должен соответствовать. Должен поставить высокую планку, чтобы потом дети не подбирали абы кого. За себя он уверен. Братьям тоже подобрал — не из последних. Не по уму, так хоть по титулу и политическому весу. Но это — он.

А какие у него будут потомки?

Сложный вопрос.

Что Ульрика, что Шан, что Изабелла хороша еще тем, что за ними не стоит клан, не будет кучи их родственников вокруг трона, как до сих пор вьются те же Милославские, клянчат деньги, что‑то требуют…

И ведь уверены, что он — должен! Причем всем им и по гроб жизни!

Прислушиваться к советам, оделять милостями, награждать чинами и должностями… нет уж!

Обойдетесь, родненькие. Открыто вас задрать я не дам, но от двора постепенно отлучу. Там, оставлю пару — тройку самых безобидный. А таких, как дядька Илья, дед Иван…

В Крым бы их, к татарам! Так нет же, туда не лезли, ни один Милославский с ним в поход не пошел, а как он победу одержал, так набежали саранчой. Чуть ли не Бахчисарай им подавай в личное владение.

Софья подсказала, как отбиться. Согласиться — и тут же сообщить, что они туда и переедут. На пожизненное пребывание.

И вообще, если у вас земля здесь, зачем вам земля там? Чтобы где‑то дела косо шли? Управляющий!? Нет — нет, только личное участие! Только хозяйский пригляд!

Э, нет. Либо вы от всего отказываетесь тут — и переезжаете в Крым. Либо не тянуть лапки к землям — и останетесь при своих.

Поскольку беседа была приватной — подействовало отлично. И все же, все же…

Не успокоятся. До сих пор ищут подходы к Ванечке, к Феде, даже к Любаве, чтобы через нее влиять на Володю.

Алексей отлично сознавал, что царь — реформатор никому не нужен. Хорошо памятен был ему разговор с сестрой. Они тогда сидели поздно ночью, после казни Хованского — и Алексей смотрел в стену остановившимися глазами, а Софья просто держала его за руку и была рядом, как всегда, с раннего детства, и одним присутствием своим разгоняла по углам черные тени. И знал Алексей — никуда она не уйдет. Они уже вместе…

— Соня, как же тяжко…

— У тебя всегда есть выбор, братик.

— Да неужто?

— Ты можешь царствовать, а можешь править.

Разъяснений не требовалось. Чем это друг от друга отличается, Алексей знал. Можно проводить время в молитвах, постах, охотах и прочих развлечениях. И довериться советникам, да хоть бы и той же Соне. Она справится.

А можно взвалить на себя небо — и надеяться, что не дрогнут руки. Или что рядом встанет кто‑то еще.

Одно Алексей знал точно, Софья всегда будет на его стороне, что бы он ни выбрал.

— Могу.

— И если решишься править — будь готов к худшему. При жизни тебя будут ненавидеть и травить, а после смерти могут и проклясть.

— Только так?

— Не стану врать. Не знаю точно, но подозреваю, что — да. Народ не любит, когда что‑то меняется. Даже если это к их выгоде, но польза‑то там, в будущем, а меняться надо уже здесь и сейчас. Так что… Тебя будут ненавидеть, пытаться убить, подложить кого‑нибудь в постель, разбить наш союз…

— Соня, как же мне жалко иногда, что ты — моя сестра. Ей — ей, будь мы хоть чуть дальше — женился б не глядя!

— Ты бы меня и не узнал никогда, — усмехнулась Софья. — Кто бы меня к царевичу подпустил? Нет уж. Мы тебе принцессу найдем, не менее. Хочешь?

Алексей не знал. А чего он хочет? Что ему нужно?

Впрягаться ли в этот воз? Рисковать ли?

А впрочем, знал он уже ответ, изначально знал…

— Ты будешь со мной?

— Всегда.

— На Ваньке казна, на мне армия, на тебе дипломаты и бояре… потянем?

— Найдем и других коней.

— Тогда с утра же…

И на лице сестры расцветает улыбка.

— Лешка… с Богом!

Они справляются, но как же тяжело. И женитьба…

Так прописано. Царь не может жениться по любви. Никак. Да и царевна…

— Соня, а если бы Ваня был другим? Пил, гулял…

— Был бы бесполезен для нас?

— Ну… да. Ты бы тогда…? — Алексей не договаривает, но ведь и так все понятно.

— Алешенька, братик, не знаю. Наверное, нет. Не можем мы себе того позволить. Корона слишком дорого берет с любого из нас.

— И ты бы смогла отказаться? От любимого человека?

— Это было бы очень больно, Алешенька. Но это обратная сторона власти. Нам много дано, но с нас много и спросится.

И глядя в сумерки, Алексей Алексеевич Романов радуется, что не любил. Так, как пишут в пьесах — не любил. Ему было хорошо, приятно, весело, но так, чтобы умереть без любви — Бог миловал, не иначе. Что ж, Ульрика — так Ульрика. Даже если он не сможет влюбиться в эту девушку. По крайней мере он будет ей верен. Будет беречь ее, как свою жену, уважать, разделять совместные обеды и ужины, делать детей…