Чернильные цветы - К.О.В.Ш.

Лу смогла хоть немного забыться. Она видела, что Рома намеренно держался от нее подальше, но решила, что все к лучшему. Конечно, Кирилл сразу же перешел все границы, которые она обозначила, но что значит один вечер?

От мыслей ее отвлек тост Коли в честь Марины и Стаса, которые улыбались, как дурачки, и кивали. Рома смотрел на них и думал о том, что ему нестерпимо хочется поговорить с Лу. И именно поэтому он старался даже не смотреть в ее сторону. Шутливый жест брата разозлил его, но он прекрасно понимал, что Кир сделал это нарочно.

Решив не поддаваться на его провокации, Ромка налил себе сока и пристроился на диване, болтая о пустяках с бывшим одноклассником, который редко выбирался на тусы, сделав исключение только в честь радостного события, а потому понятия не имел о том, что Рома встречался с Лу. Меньше всего ему сейчас хотелось слушать советы или наставления, которыми так щедро одаривали его все члены компании. Хуже всех была Ната, которой Андреевы были словно свет в окне. Сначала она осаждала Рому, выясняя причину его расставания с мелкой, а потом едва ли не домогалась Кирилла.

Он слушал Витька и смотрел, как Лу, смеясь, что-то рассказывает Лизе и Марку. Она была в джинсах и простом черном топе, но все равно выглядела просто сногсшибательно. Глядя на нее, Рома вспоминал, как она прижималась к нему перед сном, рассказывая какие-нибудь истории, уткнувшись в его плечо.

От этих мыслей стало совсем паршиво, и, извинившись перед приятелем, Рома пошел на балкон. Ему нужно было проветрить голову – в комнате было слишком душно. Проходя мимо Лу, он поймал взгляд ее серых глаз и замер на секунду, ожидая, что она что-то скажет. Но она только неискренне ему улыбнулась, слегка дернув уголками рта, и отвела взгляд в сторону. Эта недо-улыбка ранила его куда глубже, чем он мог себе представить.

Захотелось врезать кому-нибудь, но вместо этого он просто вышел на балкон. Рома понимал, что ведет себя тупо, он ничего не мог с собой поделать. Он не представлял, как ему войти в комнату и присоединиться к их веселью, делая вид, что у него все в порядке. Он не мог как Лу. Поэтому он просто стоял и смотрел сквозь стекло, как ребята играют в «правду или действие».

Он не знал, сколько времени простоял так, когда на балкон вышел Кирилл.

– Ты решил умереть от рака легких или прячешься? – спросил он, выбивая из пачки сигарету.

– И то и другое.

– Хорош киснуть, иди и повеселись. Лу вон времени зря не теряет, – заметил младший, ткнув пальцем в девушку, которая болтала в сторонке с каким-то долговязым парнем, имени которого он не знал.

– Я заметил, – сквозь зубы процедил Рома.

– Будешь вести себя как придурок, она найдет кого-нибудь посообразительнее, – распалял его Кирилл. – Или, думаешь, она будет ждать, пока ты изволишь с ней объясниться?

– Пусть делает, что угодно.

– Как думаешь, ты изменишь свое мнение, если она, скажем, поцелуется с этим парнем? – Кирилл шептал брату на левое ухо, как дьявол, пытаясь побудить к каким-то действиям.

– Только попробуй… – Рома понял, к чему ведет младшенький.

Следующее задание должно было достаться Лу.

– Еще как попробую, – заверил его Кирилл.

Ему осточертело поведение брата, и он был пьян. Ему можно все.

Рома представил себе Лу, целующуюся с этим дрищом, представил, как его тщедушные руки будут ее касаться, и схватил брата за плечо.

– Не надо, – попросил он.

Это оказалось так неожиданно жалко, что Кир растерялся. Он хотел разозлить Рому, но вместо этого увидел перед собой растерянного ребенка, у которого отобрали игрушку.

– Черт с тобой, не буду, – отмахнулся он. – Но ты меня бесишь.

С этими словами он вернулся в комнату. Увидев у Валька в руках гитару, он задумался, а потом попросил Лу что-нибудь сыграть. Он знал, что она частенько бренчала на гитаре, которую ей подарил Ник, а потому был уверен, что это не составит для нее никакого труда.

– Повеселее или как? – уточнила она, настраивая инструмент.

Она немного волновалась, потому что все на нее смотрели. До этого ее бренчания слушала только Рокса, и то через закрытую дверь.

– На твой вкус, – усмехнулся Кирилл, приземляясь на диван рядом с училкой. – Или пусть Снежная королева выберет.

– Что-нибудь лиричненькое, – попросила Рокса, делая глоток и незаметно сдвигаясь вбок, чтобы не касаться ученика.

Лу задумалась, а потом несколько раз провела по струнам, вспоминая аккорды. Она пока разучила всего несколько песен, но сыграть собиралась самую последнюю. Она слегка волновалась, переживая, что собьется, а потом увидела ободряющую улыбку сестры и стала тихонько перебирать струны:

 Чувствуй, я же так близко.Вот мои струны, вот моя искра.Грустно, нужно проститься, ведь я большене чувствую,Можешь забыть все…  

Пальцы Лу двигались словно сами собой, пока она бессознательно выискивала глазами Рому. Он стоял в проеме балконной двери и смотрел прямо на нее, скрестив руки на груди. Когда взгляды их встретились, девушка сбилась на мгновение, но этого не заметил никто, кроме Роксы.

Лу слышала голос сестры, которая стала подпевать, но видела только глаза Ромы. Было в его взгляде что-то такое, отчего ей захотелось разбить гитару о его голову. Ей хотелось, чтобы он это слышал, и в то же время она его ненавидела за то, что каждая гребаная строчка взрывалась внутри, обжигая самое сердце.

Рома смотрел на Лу и чувствовал себя мудаком. Ни одной женщине до нее это не удавалось, но мелкая частенько заставляла его задуматься о своем поведении. И сейчас, слушая ее красивый, такой родной голос, он не знал, что делать. Он понимал, что это как бросить курить, сначала ломает, а потом привыкнешь. Нужно было просто перетерпеть. Не позволить себе сорваться и заговорить с ней, не смотреть, не слушать. Просто выйти из комнаты, пока все смотрят на Лу, надеть пальто и уехать домой. Пусть делает что хочет. Его не должно заботить, с кем она проведет этот вечер или любой другой. Они расстались.

И пускай винит его сколько ей угодно, не права была она. Они были так счастливы, все было прекрасно. А она все уничтожила. Разрушила, не думая о последствиях, как обычно. Она считала, что из-за своих чувств он простит ей все, но это…