Энциклопедический словарь (Е-Й) - Ф. Брокгауз

Действия инквизиционного трибунала облекались строгою таинственностью. Целая система шпионства и доносов опутывала всех страшною сетью. Как только обвиненный или заподозренный привлекался к суду И., начинался предварительный допрос, результаты которого представлялись трибуналу. Если последний находил дело подлежащим своей юрисдикции, – что обыкновенно и случалось, – то доносчики и свидетели снова допрашивались и их показания, вместе со всеми уликами; передавались на рассмотрение доминиканских богословов, так называемых квалификаторов св. И.; если квалификаторы высказывались против обвиняемого, его тотчас же отводили в секретную тюрьму, после чего между узником и внешним миром прекращались всякие сношения. Затем следовали 3 первые аудиенции, во время которых инквизиторы, не объявляя подсудимому пунктов обвинения, старались путем вопросов запутать его в ответах и хитростью исторгнут у него сознание в взводимых на него преступлениях. В случае сознания, он ставился в разряд «раскаивающихся» и мог рассчитывать на снисхождение суда; в случай упорного отрицания вины, обвиняемого, по требованию прокурора, вводили в камеру пыток, и здесь вымогалось у него сознание посредством целого ряда ужасных мук, свидетельствующих о необычайной изобретательности инквизиторов. После пытки измученную жертву снова вводили в аудиенц-залу и только теперь знакомили ее с пунктами обвинения, на которые требовали ответа. Обвиняемого спрашивали, желает ли он защищаться или нет, и, в случай утвердительного ответа, предлагали ему выбрать себе защитника из списка лиц, составленного его же обвинителями. Понятно, что защита, при таких условиях, была не более как грубым издевательством над жертвой трибунала. По окончании процесса, продолжавшегося нередко несколько месяцев, снова приглашались квалификаторы и давали свое окончательное мнение по данному делу, почти всегда – не в пользу подсудимого. Затем следовал приговор, на который можно было апеллировать к верховному инквизиционному трибуналу или к папе; но апеллировать к «супреме» было бесполезно, так как она не отменяла приговоров инквиз. судов, а для успеха апелляции в Рим необходимо было заступничество богатых друзей, так как осужденный, ограбленный И., значительными денежными суммами уже не располагал. Если приговор отменялся, узника освобождали, но без всякого вознаграждения за испытанные муки, унижения в убытки; в противном случае его ожидали санбенито и ауто-да-фе. Кроме религиозного фанатизма и корыстолюбия, мотивом преследования являлась нередко и личная месть отдельных членов трибунала. Раз намеченная жертва уже не могла ускользнут из рук св. трибунала: ее не могли спасти ни высокое положение в церкви или государстве, ни слава ученого или художника, ни безупречно нравственная жизнь. Перед И. трепетали даже государи. Ее преследований не могли избежать даже такие лица, как исп. Архиепископ Карранса, кардинал Чезаре Борджиа и др. Всякое проявление независимой мысли преследовалось, как ересь: это видно на примерах Галилея, Джордано Бруно, Нико ди Мирандола и др.

Особенно гибельным становится влияние И. на умственное развитие Европы в XVI в., когда ей, вместе с иезуитским орденом. удалось овладеть цензурой книг. В XVII в. число ее жертв значительно уменьшается. XVIII-й в., с его идеями религиозной веротерпимости, был временем дальнейшего упадка и наконец полной отмены И. во многих государствах Европы: пытки совершенно устраняются из инквизиционного процесса в Испании, а число смертных казней сокращается до 2 – 3, и даже меньше, в год. В Испании И. уничтожена была указом Иосифа Бонапарта 4 декабря 1808 г. По статистическим данным, собранным в труде Liorente, оказывается, что подвергшихся преследованию со стороны испан. инквизиции с 1481 до 1809 г. было 341021 чел.; из них 31912 были сожжены лично, 17659 – in effigie, 291460 подверглись тюремному заключению и другим наказаниям. В Португалии И. сильно была ограничена в министерство Помбаля, а при Иоанне VI (1818 – 26) совсем уничтожена. Во Франции она уничтожена в 1772 году, в Тоскане и Парме – в 1769 г., в Сицилии – в 1782 г., в Риме – в 1809 г. В 1814 г. И. была восстановлена в Испании Фердинандом Vll; вторично уничтоженная кортесами в 1820 г., она снова на некоторое время возрождается, пока, наконец, в 1834 г. не упраздняется навсегда; имущество ее обращено на погашение государственного долга. В Сардинии И. просуществовала до 1840 г., в Тоскане – до 1852 г.; в Риме И. восстановлена Пием VII в 1814 г. и до настоящего времени не была отменена формальным актом. И теперь еще существуют среди католических писателей люди, защищающие И. и чут не считающие ее, подобно папе Павлу IV, благодатным внушением св. Духа. С 1877 г. инспрукские иезуиты, с Wieser'ом во главе, издают журнал, в котором высказываются за восстановление И. В таком же духе пишут: в Испании – Orti у Lara («La inquisicion», Мадрид, 1877), в Германии – бенедиктинец Gaws («Kirchengeschichte von Spanien», т.Ill, Регенсбург", 1876), в Бельгии – Pouilet. Важнейшие сочин. по истории И. : J.Llorente, «Historia critica de la inquisicion de Espaтa» (Мадрид, 1812 – 13); F.Hoffmann, «Geschichte der Inquisition» (2 изд., Бонн, 1878); Molinier, «L'inquisition dans ie midi de la France au treizieme et au quatorzieme siecle» (1880); M.Lachatre, «Histoire de l'inquisition» (1880); Н.Осокин, «История Альбигойцев и их времени» (Казань, 1869 – 1872). Также M.Барро, «Торквемада» (изд. Павленкова, СПб., 1893).

В. П – ий.

Инки

Инки (Inca) – название прежних государей Перу, управлявших страною до испанского завоевания. Как предполагают, И. были потомками племени, некогда завоевавшего Перу и основавшего в стране нечто вроде деспотической теократии на коммунальных основах. По туземной традиции, первоначально в Перу существовал высоко цивилизованный народ; потом, более чем за 500 лет до прихода испанцев, наступила эпоха варварства, в которой погибли все следы прежней цивилизации. Из этого варварства извлекли население первые И., воцарившиеся над перуанскими племенами Кечуа и Аимара. Когда их власть окрепла, им подчинилась вся страна от нынешнего Пасто в Колумбии до р. Биобио в пределах Чили. По словам одного из историков Перу, Гарсильяссо, И. стремились подчинить покоренные племена своим законам и обычаям, навязывали им свой язык, свои праздники и обряды. В создавшемся таким образом однородном государстве верховный И. был неограниченным повелителем, как представитель высшего божества, воплощение бога солнца. Приказания И. не терпели никаких возражений и исполнялись немедленно, как бы они ни были жестоки. После смерти И., им воздавались божеские почести, тела их бальзамировали и сохраняли в особых склепах в Куско, при чем к каждому приставлялся особый штат жрецов: кроме того изготовлялись каменные истуканы их (guacique), которым воздавалось то же почтение, как и правящему И. Guacique сопровождали войско во время походов; их несли в торжественных процессиях, когда народ молился о прекращении засухи или дурной погоды. Есть сообщения о человеческих жертвоприношениях при похоронах И., но известия эти не вполне правдоподобны, так как по другим современным известиям жертвы были символическими: закапывались в землю чучела. Внешним знаком отличия И. была шерстяная головная повязка, с кистью над лбом. «Девы солнца», своеобразные весталки древнего Перу, все из рода И., были не только невестами или женами солнца, но и наложницами правящего И. В Перу сильно заботились о сохранении чистоты крови этих монархов: И. мог иметь только одну законную жену, и признавалось необходимым, чтобы она была родною его сестрою. Многочисленные дети И. от «дев солнца» считались законными, но не могли наследовать престола. Обыкновенно все списки И. начинаются с имени Манко Копак; имена и порядок И. везде одинаковы. Строго историческими можно считать И. лишь с Виракочи, жившего около 1380 г., т. е. за полтора века до прибытия испанцев. После казни И. Атауальны в 1533 г., несколько И. еще удержало за собою власть в недоступном горном убежище Анд, у истоков Амазонки. Последний из них, Тупак Амару, царствовал лишь несколько месяцев и в 1571 г. был обезглавлен в Куско.

Лучшие первоисточники для ознакомления с историей И.: Педро де Сиеза (Cieza), в «Chronica del Peru», 2-я часть которой озаглавлена: «Управление, великие дела, происхождение, политика, постройки и дороги И.» (Мадрид, 1880); Гарсильяссо, «Commentarios Reales de los Incas» (Лиссабон, 1609, Кордова, 1616). Гарсильяссо – сын испанца и Чимпа Оэльо, в крещении Изабеллы, внучки великого И. Тупак Юпанги; зная прекрасно язык И., он для написания своей книги мог воспользоваться перуанскими преданиями, собранными им в большом количестве. Много ценных данных и у др. историков Нового Света, особен. da Zarate, Fr.Greg. Garcia, Herrera, I.Acosta и Ulloa. Новейшая литература: ст. Маркгама в трудах «Hakluyt Society» (1873 cл.); Bastian, «Kulturlander des alten Amerikas» (1878 – 88); Brehm, «Das lnkareich» (1885); Bruhl, «Die Kulturvolker Altamerikas» (Цинциннати, 1875 – 88); Betanzos, «Suma у narracion de los Incas» (1880): Дж.Фиске, «Открытие Америки» (М. 1892, II, 9, 10).

Инкрустация

Инкрустация (медиц.) – то же, что известковое перерождение.

Инкунабулы

Инкунабулы – Так называются первопечатные книги (от incunabulum – колыбель), считая от времени открытия книгопечатания до 1525 или 1500 г. Во всех больших библиотеках делаются коллекции И., которые размещаются обыкновенно по месту напечатанных книг. Всех И. насчитывается более 16000; из них некоторые имеют весьма значительную ценность, напр., первые издания, особенно хорошо сохранившиеся экземпляры, особенно роскошно изданные сочинения. Если сравнить современное издание с древнепечатным, то придется сказать, что книгопечатание за 460 лет существования не сделало больших успехов, так хороша бумага в некоторых изданиях (напр., в «Catholicon» Гуттенберга) и так отчетлив и красив шрифт в этих первых опытах книгопечатания. Исследование И. требует больших специальных сведений: необходимо хорошо знать пособия в роде Панцера, «Aunal. typographici» или Наin, «Lex. bibliogr.», в которых перечислена и описана большая часть И.; но в каждой большой библиотеке найдется немало сочинений, библиографам неизвестных – и вот, при определении и описании их нужна величайшая точность. Следует отмечать формат книги и заглавие, которое в древнепечатных книгах помещалось в конце книги, рядом с годом напечатания, местом печати и именем типографщика. Водяные знаки бумаги часто служат для определения места и времени напечатания, если они не обозначены в книге. Следует, однако, помнить, что показаниям И. нельзя вполне доверяться, ибо и в И. встречаются опечатки, хотя их и гораздо меньше, чем в новых книгах. Есть, напр., в Имп. публичной библиотеке книга «Practica Valesci de Tharanta», напечатанная в Лейдене и помеченная 1401 г. (цифрами и прописью); кто на основании подобных фактов стал бы делать заключения, тот неминуемо впал бы в грубые ошибки. Первые книги печатались готическим шрифтом. Знаменитый Альд Манучи, типографщик в Венеции, ввел округленный латинский, чрезвычайно красивый шрифт; но он сохранил сокращения, которыми пользовались первые типографщики и которые затрудняют чтение древних книг. Первые издания Альда ценятся наравне с Гуттенберговыми и не уступают им по изяществу. Типографское искусство быстро распространилось по разным городам Европы, типографии появлялись иногда в маленьких городках; издания в мелких центрах часто весьма высоко ценятся, ибо встречаются весьма редко. Особенную ценность И. придают ксилографии, т.е. первые попытки вырезать картинки на дереве и делать печатные оттиски. Часто такие картинки разрисовывались красками от руки, и притом весьма художественно. Имп. публичная библиотека имеет большую коллекцию И. (около 4000) и альдин. Эта коллекция составилась, главным образом, путем соединения трех собраний: Залусского, Сухтелена (бывшего русск. посланника в Стокгольме, большого любителя и знатока книги) и Строгонова. Первая коллекция наиболее многочисленна: в ней особенно замечательны польские И., напр. первые краковские издания (учебники Аристотелевой философии и др.). Залусский более заботился о количестве книг, чем о их качестве и исправности; поэтому многие экземпляры попорчены. Величайшей похвалы в смысле исправности и редкости заслуживают коллекции не очень многотомные, Сухтелена и графа Строгонова. Они собирали лишь наиболее ценные книги и переплетали их превосходно. Таково, напр., издание (editio princeps) Гомера, полученное публичной библиотекой от гр. Строгонова. Э.Р.