У начала времен (сборник) - Роберт Янг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— После того как анализ будет готов, к вам придет чирург, который будет заниматься вами.
Затем почти выбежала из палаты.
Истклиф закурил сигарету; некоторое время курил, потом бросил окурок на пол. После этого улегся на кровать, укрылся единственной простыней и сцепил руки в замок за головой. Он смотрел в облупившийся, выкрашенный голубоватой побелкой потолок, понимая, до чего устал, до чего измучен. Путешествие по реке отняло у него те немногие силы, которые еще оставались от борьбы с болезнью Мескина. Яркий свет прозрачного утра лился в комнату через единственное окно в палате, отражаясь от потолка прямо в его глаза и посылая тонкие лучики боли в мозг. Войдя в клинику, он посчитал нужным снять темные очки, но теперь не позаботился надеть их снова, и они так и остались лежать в кармане куртки, повешенной на спинку стула рядом с кроватью. Он всё же не стал надевать очки, и вместо того продолжал смотреть широко раскрытыми глазами на ярко освещенный потолок. Сверхчувствительность к свету будет прелюдией к слепоте, в свою очередь являющейся прелюдией к смерти, наступающей почти сразу после этого. Мескин, которому первому удалось выделить вирус заболевания, любовно расписал все симптомы развития болезни в научной статье на страницах научного журнала, который изучался только такими же узкими специалистами–подписчиками, как и он сам. Написанное Мескиным выражало авторитетную уверенность. Как и написанное Ранаудом, а также Аддисоном и Паркинсоном…
Должно быть, Истклиф уснул. Утренняя прохлада уступила место душной полуденной жаре, и в палате он больше не один. Прямо против дверей стояла статуя — высокая, в синих одеждах, в белой маске. Над маской черная глубина глаз, в которые ему уже доводилось заглядывать.
Сефира.
Со свойственной ей легкой грацией она прошла к его кровати и нащупала пульс длинными, прохладными пальцами.
— Почему? — потребовал он ответа. — Почему ты не сказала мне, что будешь моим чирургом?
Она не заглянула ему в глаза.
— Если ли бы я сказала это вам, вы бы поплыли дальше?
— Нет.
— Поэтому я вам ничего не сказала.
— И что ты делала в буше?
— Все чирурги живут в буше. Это наш дом. Я жила неподалеку от того места, где вы меня подобрали.
— И ты плаваешь оттуда на дриуфе?
— Мы живем в клинике, за исключением выходных дней; тогда мы добираемся на дриуфе. Вчера был мой выходной. Вчера вечером вы как раз проплыли мимо.
— И ты знала, что я должен появиться, верно? — спросил он.
— Конечно, я это знала. Меня ведь попросили заняться вами, не так ли? Я и занималась. И теперь у меня есть для вас хорошая новость. Анализ вашей крови, проведенный только что, четко указывает, что серия вакцинаций, которую вы прошли, оказалась успешной.
— Какая еще серия вакцинаций?
Не ответив, она достала из кармана халата ампулу и закатала правый рукав его рубашки. Он почувствовал слабый укол; через секунду пустая ампула полетела в корзину для мусора у его кровати.
— Это была первая из дополнительных инъекций. Потом мой ассистент сделает вам еще семь инъекций, с промежутком в полтора часа. После этого у вас возьмут пункцию спинного мозга, но это только проформы ради. Завтра утром вы будете полностью излечены.
— Но это невероятно! Болезнь Мескина невозможно вылечить за одну ночь!
— Ваши доктора–колонисты считают, что эта болезнь не лечится вообще! Кроме того, я не сказала, что эту болезнь можно вылечить за одну ночь. Проявите терпение. Завтра утром мой ассистент все вам объяснит. А теперь я должна идти.
В дверях она остановилась и оглянулась на него. И первый раз за все время, пока находилась в комнате, наконец взглянула в его глаза. Ответив на ее взгляд, он познал еще раз, прежде чем она отвернулась и вышла в коридор, глубину и бесконечность ее глаз; Weltschmerz и бесконечное сострадание и, да–да, и любовь крылась в этих глазах. И еще, эти глаза знали что–то еще. Это были глаза святой.
В комнате на первом этаже, куда направили Истклифа, его ожидал человек в синем халате с капюшоном. Кроме него в комнате был лишь стол, расчерченный утренним солнцем на параллелограммы, и именно это делало комнату офисом. Человек с покрытой капюшоном головой сидел за столом. Жестом он предложил Истклифу сесть на стул перед столом.
— Как вы себя чувствуете?
— Как вновь рожденный, — ответил Истклиф.
Мужчина в капюшоне протянул ему запечатанный конверт.
— Это вам от Сефиры. Не нужно открывать и читать письмо здесь, прочитаете на реке. Имейте терпение.
— Где она?
— Вернулась в свой дом в буше. Кодекс чирургов очень строг. Чирургу не позволяется влюбляться в пациента, категорически. Если подобное случается, чирург должен передать свою должность следующему за ним по иерархии и снять с себя звание. Вы были последним пациентом Сефиры.
— Что это за женщина, которая влюбляется в мужчину с первого взгляда? — ледяным тоном спросил Истклиф.
— Все не совсем так. Со временем вы это поймете.
Болезнь, от которой вы страдали, мы называем «Ослепляющий Свет». В буше мы научились бороться с этой болезнью, и вполне успешно. Конечно, для этого понадобились многие поколения, хотя сущность носителя болезни так и оставалась до недавнего времени непонятной для нас. Воздействие болезни считается нами не слишком роковыми и трагичными, и нас поразило, что глупый земной ученый, открыв вирус этой болезни, дал ей свое имя и объявил неизлечимой.
В возрасте пяти и двенадцати лет все эбонисы проходят оральную вакцинацию. Есть некоторое число таких, кто не соглашается принимать лечение от буш–лекарей, прячется от них в лесу и потом заболевает, но даже эти случаи теперь не грозят смертью, потому что, благодаря нашим чирургам, мы знаем, как их излечивать. Чирурги обладают способностью переселяться назад во времени в тело больного, если пол позволяет это сделать, или в тело ближайшего родственника — в противном случае, и проводит серию вакцинаций до того, как болезнь проникнет в пациента. Пациент все равно заболевает, не только по причине того, что не должно возникать парадокса, хотя в какой–то мере он все же имеет место, но также и потому, что вакцинация в течение всего нескольких месяцев не настолько эффективна, как проведенная в течение пятнадцатилетнего периода. По этой же причине вакцинация должна быть подкреплена позже серией уколов — дополнительных инъекций — «усилителей», как мы называем их. При этом симптомы болезни все равно проявляются, но ущерб от болезни бывает пренебрежимо мал.
Способность чирургов проецировать себя мысленно во времени в прошлое — если хотите, духовно — является врожденным даром. Не было отмечено ни одного случая, чтобы таким даром обладали мужчины эбонисов — только наши женщины. Кроме того, имеется еще одно ограничение - чирург может проникнуть в тело и сознание только представителя своего пола, и дальность переселения не превышает одного года Андромеды VI. Тем не менее, эта способность обычно позволяет излечивать и предупреждать все болезни, включая и Ослепляющий Свет, на самом начальном этапе. В вашем случае, по обычной практике, один из буш–лекарей поставил вам диагноз; после этого Сефира, как только вас ей поручили, перенеслась в тело человека, наиболее близкого вам в недавний период, для того чтобы добавлять вакцину в вашу еду и питье. Собственно вакцина доставлялась ей курьером из клиники. В результате, как видите, вы были излечены еще прежде, чем прибыли к нам сюда, хотя симптомы болезни продолжали проявляться, и довольно неприятно. Вчера и сегодня ночью вам сделали несколько дополнительных инъекций «усилителя».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});